Журнальный мир

Поэтическая подборка Галины Ивановны Климовской составлена из стихотворений, вошедших в её книгу «В разрыве облаков».

Статья, которую написала нынешняя выпускница филологического факультета ТГУ Вера Шаферова, как раз отсылает читателя к стихам этого сборника.

Здесь, пожалуй, уместно сообщить о том, что в сентябре этого года Г. И. Климовская принята в члены Союза российских писателей. Поздравляем!

* * *

Я вышла в открытое поле,
В разлив разнотравья в цвету,
Летучую рифму «раздолье»
Поймала на полном лету.

Всё слышу, и всё примечаю,
И песню мурлычу в ответ…
Султаны иванова чая
Большой увенчали букет.

И вот уж забот нету боле,
Досады считать ни к чему…
Я вышла в открытое поле
И душу открыла ему…

* * *

День. Улица. Фонарь. Аптека…
Те самые – и уж не те…
Прошло ещё две трети века –
Того же, в той же маете.

Трамвай скрипит на повороте,
Театр вздыхает за спиной,
И улица мостом уходит
Всё к той же Пряжке – и не к той.

Сменились роли и сценарий,
Иная музыка слышна.
И только горечь с солью в паре
Всё так же в ней растворена…

* * *

Сырой прохладою пронизанность
Кустов сирени нежно-розовой
И ощущенье тайной близости
С резной листвой, с живыми гроздьями.

Но и намёк на грань незримую
Меж мной и гроздьями некрупными,
Но и печаль неутолимая
По совершенству недоступному…

* * *

Перед тем как зажглись фонари,
Эта улица в шаге от дома
В тусклом свете осенней зари
Показалась совсем незнакомой.

Шорох ветра меж мокрых ветвей,
Антрацитовой лужи мерцанье –
Словно мною не прожитых дней
Тайный знак и живое дыханье…

* * *

Запад заката во власти…
Первый в окне огонёк…
Медленно меркнет и гаснет
Скромный ноябрьский денёк.

Был он нетруден, нестрашен,
И благосклонной судьбой
Был он согрет и украшен
Долгой беседой с тобой…

* * *

Не торопясь, горит засушливое лето…
Сменяют зори долгие друг дружку…
Ах, не об этом надо б, вовсе не об этом,
А лишь о том, как с нас снимают стружку…

Ах, надо бы о том, что наша жизнь сложилась
Нецельно, на огромном раздорожье…
Но – лето знойное горит себе нелживо
И зори праведны, хоть и тревожны…

* * *

На свежевыпавшем снегу
Семян кленовых ритм неясный…
Я передать вам не могу,
Как это тонко и прекрасно.

И оживает между строк
В кленовом вычурном пунктире
Забытый было мной урок:
Не всё так скверно в этом мире…

* * *

В родном углу, да прислонившись к печке –
Тепло и славно, будто бы в раю,
Хоть на столе в простой подставке свечка,
Да книга, да краюшка на краю.

Пусть блеклый шёлк оконных занавесок,
Скрип половиц, разбитой двери вой,
И всей дороги – от крыльца до леса,
Зато обратный путь – домой, домой…

Пусть лес, да печь, да хлеб – вот все отрады,
И сколько жить – знать Богу одному…
И пусть душе ещё так много надо,
Но главное – есть печь в родном дому…

* * *

В здешних довольно глухих,
Очень лесистых местах
Водятся летом стихи
Между кустов и во мхах,
И на обском берегу
В шёлковом светлом песке,
И меж цветов на лугу,
И в облаках вдалеке.
И от зари до зари –
Так повелось с неких пор –
Тайной охоты на рифм
Я записной волонтёр.

* * *

Я в этом городе усталом
Всё знаю, всё люблю, жалею.
Но самым вышним местом стала
Вот эта самая аллея.

Здесь столько раз я остужала
Свои отрады и утраты,
И на моих глазах пожаром
Здесь столько выстыло закатов,

Что сквозь древесные одежды
И стаи облаков бегущих
Мне видно всё, что было прежде,
И кое-что из дней грядущих.

* * *

В безлюдной пустыне январского парка,
Средь елей, берёз и скамеек в снегу
Я ранний закат, элегантно-неяркий,
Боясь упустить хоть на миг, стерегу.

О, если бы не был по ветру развеян
Стоявший здесь некогда Троицкий храм,
Как свет этот был бы разлит и рассеян
По всем золотым куполам и крестам.

* * *

Зазолотилось, зажелтело,
Взялось рябиновым огнём
Всё то, что летом зеленело
Во весь небесный окоём.

Тот, от кого зависит это,
Бывал у роковой черты –
И вот окрасил гибель лета
В цвета безумной красоты…

* * *

Тимофеевку мать моя очень любила…

На прогулках далёких, истаявших лет

Хоть по несколько царственно-пышных былинок

Неизменно она добавляла в букет.

И теперь в летний полдень на божьем просторе,

Среди трав, и кустов, и ромашек в цвету,

По колено бредя в тимофеечном море,

Слышу явственно материн голос: «Я тут…».

* * *

Мы только тогда образумились,

Когда, как сплошной пеленой,

Глухие осенние сумерки

Накрыли нас ранней весной.

Так вот чего так не хватало нам,

Постичь чтоб размеры беды:

Отчаянья снега усталого

И трезвости талой воды…

БАЛЛАДА О ЖИЗНИ НА ХОЛМЕ

Есть счастье такое, поверьте,

Дороже богатств и ума:

Всю жизнь от рожденья до смерти

Прожить на вершине холма.

Вот вниз от ворот заржавелых

К подножью дорога бежит,

А город, зелёный и белый,

Как будто в ладонях лежит.

Здесь облако чуть выше кровли,

Отчётлив здесь солнечный ход,

Паденье почти что условно,

И втрое значительней взлёт.

Здесь даже и в сумерки ясно,

Ночная прозрачна здесь тьма…

Я жить и беднее согласна,

Но лишь на вершине холма…