«Еще земное чуть печалит...»
«Еще земное чуть печалит...»
Александр ПРАВИКОВ
Химки
* * *
Душа, летя в седьмое небо,
В нем ничего не узнает.
Как будто попросила хлеба,
А подарили самолет,
Как будто в пропасть ноги сами
Без головы гулять пошли,
Как будто в кукольные сани
Орлов небесных запрягли.
Она еще всего дичится
И не готова к сыновству,
Но ломит изнутри ключицы
И мысли обретают звук.
Я думала, что это встреча
И всех любимых обниму,
Но, кажется, обнять и нечем,
Да и кого, да и кому?
Еще земное чуть печалит,
Но основное чувство — «вот!»
Себя так, верно, ощущает
Письмо, когда уже дойдет.
Подражание Г. Кружкову
Ползет паучок из коробки с брусникой
По серой клеенке, суровой и дикой.
Ползет, наготове держа паутинку.
Он из лесу вышел, ему все в новинку:
Батон-Эверест, загогулина-ложка.
Ему любопытно и страшно немножко.
Я тоже из лесу попал в понедельник —
Пора выходить зарабатывать денег.
Мне тоже все кажется странным с отвычки:
Резина автобуса, хвост электрички.
И лица прохожих суровы и дики.
Но небо над крышами — цвета брусники.
Кристина КАРМАЛИТА
Новосибирск
* * *
иногда происходит со мною
происходит со мной иногда:
одиссей нападает на трою
зеленеет в стакане орда
мне случается трепетно пушкин
мне бывает томительно блок
я висела сегодня на мушке
я почти что спустила курок
иногда происходит со мною
происходит со мной черт-те что:
бабка в зеркале с длинной косою
померещится светлой мечтой
за окном разухабился город
а над городом «сушки» парят
а над «сушками» ласков и воланд
синий космос меняет наряд
а над космосом? что-то со мною
происходит со мной навсегда:
темно-сине-зеленой волною
накрывает суда без следа
покрывает прохладной ладонью
раскаленный в испарине лоб
золотую улыбку мадонью
разливает всемирный потоп
все что есть — происходит со мною
проникает как в почву вода
дверь входную я робко открою —
никогда не закрыть никогда.
* * *
На сколько хватит этого добра,
Которое заваривала мама
В стеклянном шаре раннего утра
И уходила исполнять программу
По отмыванью чьих-то черных рам —
До вечера, до ночи, до забвенья…
А я живу, пишу стихотворенья
И никаких не ведаю программ.
Спасибо вам, хранителям систем,
Которые в пыли житейской драмы
Спокойно шли и отмывали рамы
От жирного налета вечных тем.
И терпеливо подносили рты
Галдящей стае выводка рябого,
Которая не ведала ни слова,
Ни этим словом свитые кресты.
Спасибо вам. От ночи до утра,
С утра до ночи — непоколебимо
В стеклянном шаре раннего добра
Хранится все, что должно быть хранимо.
Дмитрий БЛИЗНЮК
Харьков
* * *
здесь время как улитка
лениво ползет по кругу циферблата
море становится на задние лапы
и с любопытством гончей обнюхивает небо
а ядовитая синева
запуталась в пальмовых листьях
точно опытная мелодия в пальцах начинающего пианиста
день-ночь день-ночь ярко тает небесный бекон —
прослойки сала и мяса тонко сменяют друг друга
прибой извивается — сердитый ребенок в кресле дантиста
прозрачной конницей может внезапно налететь тропический дождь
посечь палашами теплых капель лицо
изрезать подержанный выгоревший «мерседес»
но лето бессмертно как Мидас превращающий все
до чего дотронется в золото
в зрелость
в предел совершенства
залив заливная рыба на фарфоровом блюде
и кусочками моркови торчат оранжевые буи
плывет в солнечном мареве профиль гостиницы —
многоликий циклоп с палицей
засохшая пальма громадной ящерицей
напряженно застыла на стене воздуха
с максимальным растопыром лап
а за ухабистой дорогой начинается подобие хлипких трущоб —
сараи и домики — вросшие-в-плоть-ногти
наглые псы полуголые дети занозы для глаз
вот обломанный невиданной силой бетонный столб —
поломанная свеча и вместо фитиля
из раскрошенного нутра торчит ржавая арматура
здесь ты обгоняешь само время
как улитка улитку
но ненадолго
и время гигантской волной в конце концов настигает тебя
Борис ПОЗДНЯКОВ
Новосибирск
Околица
Край поля за деревней пуст.
Столбы — что пальцы в небо, редки.
По ветру расстилает ветки —
В снегу по пояс — голый куст.
Слегка сугробы шевеля,
Лизнет дорогу вдруг поземка,
А следом пропоет негромко
У риги ржавая петля.
Степи неглаженый платок
Сереет в сумерках и мнется.
И сквозь шубейку проберется
Тревоги странный холодок.
Александра ГЕРАСИМОВА
Томск
* * *
снег ли дождь ли — дошли
до предзимья дожди
полуночь — и подступится к краю
слюдяному вода
заискрят в проводах
оголенные нервы трамвая
зори ль сумраки ли
тянут клин журавли
над моею непарностью птичьей
снег ли дождь — не сличу
затепляю свечу
и молю и курлычу и кличу
* * *
и кажется дело за малым — далекий лоскут
прорезавшейся проталины у горизонта
слатать снежной ниткою набело и потекут
молочные реки створаживаясь поземкой
и кажется — так немного еще пути
всего-то два штампа и две неотмены рейса
две жизни прожить — две межи земных перейти
не полем ступая а польским повятом тесным
ночь белой руки не щадила — мела мела
и дело за малым покуда земля мала
* * *
и выткано нагрудно алой ниткой
и выплакано каплей восковой
шальное время
с бледных щек открытки
спадает страх печатью меловой
еще полнеба в индексах билета
еще полмира под разлетом крыл
и колокольчик прядей тронет лето
что от смертей господь отговорил
пойди с крыльца
вдышись в орешник пряный
сладчающий как пряничный пирог
и самолетик истовый упрямый
из клетки кем-то пущенный тетрадной
перекрести покуда путь высок
и видит бог
и да увидит бог