Журнальный мир

Художественная литература отражает объективную жизненную реальность, только не напрямую, не зеркально, а как бы воссоздаёт вторую, художественную, реальность – и не по законам жизни, а своими художественными средствами. Одним из важнейших, значимых средств является художественное время и пространство.

Как часть изображённого мира художественное время и пространство употребляемы во всех родах литературы: в прозе, драматургии и лирике. Характеризуется это свойство изображённого мира предельной свободой употребления – прерывностью, возможностью мельчайшей детализации и, в то же время, максимальной степенью обобщения.

Так, например, видим мы это в начальных строках стихотворения Лермонтова «Выхожу один я на дорогу». Перед нами, прежде всего, каменистая земная дорога, охарактеризованная предельно сжато: «сквозь туман кремнистый путь блестит».

В то же самое время это и небесный, млечный путь, мерцающий сквозь туман. К этому склоняют другие его детали: «пустыня внемлет богу, и звезда с звездою говорит».

Какая «пустыня»? Это, конечно, пустыня бытия, мирового пространства, о чём ясно говорит следующая строка: «В небесах торжественно и чудно, спит земля в сияньи голубом». Что Земля – это голубой шарик, летящий в мировом пространстве, космонавты увидят собственными глазами, но лишь через столетие после того, как были написаны эти строки. Творческое воображение поэта видело это всегда.

Художественное время в этом стихотворении совершенно соответствует изображённому пространству. Оно вечно. Желание и мечта поэта – «чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея, про любовь мне сладкий голос пел, надо мной, чтоб вечно зеленея, тёмный дуб склонялся и шумел»…

Это, что называется, классический пример.

^{Интересно посмотреть, как реализуется этот закон художественного творчества у современных поэтов. Возьмём стихотворения двух совершенно русских и очень близких по духу и творческой манере поэтов – Николая Рубцова и Николая Зиновьева. Рубцова уже нет на земле, но он очень современный поэт, а Зиновьев, слава Богу, жив и плодотворно работает.}

^{Характернейшей особенностью творческой манеры Николая Рубцова является тот факт, что в его стихотворениях нет места чертам и приметам реальной современности с её событиями, конфликтами, проблемами и именами. В его стихотворениях время больше предстаёт как историческая и философская категория, как неотъемлемое и вечное свойство жизни. И даже эта художественная и жизненная категория выходит иногда у него, как выразился Вадим Кожинов, «за пределы земного бытия».}

^{Это, конечно, не от равнодушия поэта к реальной жизни и не от нежелания думать о ней, т.к. реальность жестоко била поэта и уйти в мир поэзии очень часто не давала. Отсюда стремление поэта во многих стихотворениях погружаться в тайны бытия на самой грани жизни и смерти, почти выходя за эту грань. Это происходило от его стремления видеть общие законы бытия, живой жизни, и даже осознавать бытие и небытие в их единстве. Как вот в стихотворении «Над вечным покоем».}

Рукой раздвинув тёмные кусты,

Я не нашёл и запаха малины.

Зато нашёл могильные кресты,

Когда ушёл в малинник за овины.

Там фантастично тихо в темноте.

Там одиноко, боязно и сыро.

Там и ромашки будто бы не те –

Как существа уже иного мира.

И так в тумане омутной воды

Стояло тихо кладбище глухое,

Таким всё было смертным и святым,

Что до конца не будет мне покоя.

И эту грусть, и святость прежних лет

Я так любил во мгле родного края,

Что я хотел упасть и умереть

И обнимать ромашки, умирая.

Пускай меня за тысячу земель

Уносит жизнь! Пускай меня проносит

По всей земле надежда и метель,

Какую кто-то больше не выносит!

Когда ж почую близость похорон,

Приду сюда, где белые ромашки,

Где каждый смертный свято погребён

В такой же белой горестной рубашке.

Николай же Зиновьев в своих стихах гораздо более актуален и злободневен. В них современная жизнь представлена в её острых конфликтах и проблемах, в основном, социального и нравственного характера – и при этом без популизма, без дешёвого обличительного пафоса, но глубоко и серьёзно.

Глубине изображения очень способствует также обращение поэта к использованию художественного времени и пространства, то и другое в очень скупых, сдержанных деталях, но художественно убедительно.

Кстати, поэт тоже не чуждается своеобразного временно′го двоемирия, говоря о сложности и полноте жизни. Вот некоторые краткие примеры.

ТА ЖИЗНЬ

Я вспоминаю те года,

Когда заря не так алела,

Не так в реке текла вода,

И сердце вовсе не болело,

Душа сияла чистотой,

И васильки синели в поле…

Я б не ушёл из жизни той,

Не будь на то Господня воля.

Но воля всё-таки была.

И вот я – здесь. Зачем? Не знаю…

Стою и камешки бросаю

В сухое русло, где текла

Река той жизни…

В СТЕПИ

На кучевые облака

Смотрю так пристально и долго,

Что вижу крылья ветряка

И пыль станичного просёлка.

Коня ведёт к реке козак,

По шелковистой шее гладит.

Шипит на мальчика гусак.

А мальчик этот –

мой прапрадед.

_{ПРОСЬБА}

Куда б я после смерти ни попал,

Даруй, Господь, – ведь это в твоей силе,

Чтоб ни на миг я луг не забывал,

Где мы вдвоём с отцом траву косили.

Интересно соотнести два стихотворения обоих авторов, Н.Рубцова и Н.Зиновьева, написанных, по сути, на одну тему и являющихся как бы продолжением одним другого.

Но это разные поэты, по-разному видящие одно и то же.

Николай Рубцов

В горнице моей светло.

Это от ночной звезды.

Матушка возьмёт ведро,

Молча принесёт воды…

Красные цветы мои

В садике завяли все.

Лодка на речной мели

Скоро догниёт совсем.

Дремлет на стене моей

Ивы кружевная тень.

Завтра у меня под ней

Будет кропотливый день.

Буду поливать цветы,

Думать о своей судьбе.

Буду до ночной звезды

Лодку мастерить себе.

* * *

Николай Зиновьев

Тихой ночью плыву по реке.

Светят звёзды на небе широком.

И никто не поёт вдалеке,

Будто умерли все ненароком.

Тихо выйду на берег пустой,

Вёсла в лодку свою покидаю

И, упав на колени, босой,

Непонятно с чего зарыдаю.

Я сжимаю песок в кулаке.

Светят звёзды на небе высоком.

И никто не поёт вдалеке,

За рекою, как в детстве далёком.

Широкому читателю только нужно иметь в виду, что в поэзии очень часто СЛОВО, помимо своего прямого логического смысла, может иметь другой, расширительный, смысл и даже не один. То есть язык поэзии метафоричен. Это когда одинаково звучащие слова обозначают явления совершенно разные, но имеющие какую-то точку, а то и не одну, позволяющие им сопрягаться в сознании и поэта, и читателя.

В обоих стихотворениях художественное время – ночь. И это не только время общего сна, но и самое время воспоминаний, раздумий, подчас и очень горьких. Ещё Пушкин писал, что для него ночь – это время, «когда живей горят во мне змеи сердечной угрызенья»…

Река – это, конечно, символ жизни бегущей. Лодка, плывущая по реке, – это и жизнь, и судьба, и творчество.

У Рубцова увядшие красные цветы и догнивающая лодка – это выражение краткости и гибельности и жизни своей, и творчества (в других стихах – «я умру в крещенские морозы» и «я ехал бы и правил, да мне дороги нет» и др.).

И явление «матушки», которая «молча принесёт воды», не случайно. Мать умерла, когда ему было три года, но память о ней не только всю жизнь была свята для него, но и ночью «думать о своей судьбе» и не думать о матери он просто не мог. И в последней строфе – «думать о своей судьбе» и «до ночной звезды лодку мастерить себе», это, конечно, думать о поэзии, о своей творческой судьбе, слагать стихи.

В стихотворении Николая Зиновьева тема та же, художественное время и пространство те же, только мотив личной трагедии (или драмы, точнее) сменяется, я бы сказал, мотивом библейским.

Плывущий на лодке по реке, т.е. творящий поэт, не находящий отклика себе, своим стихам – песням («будто умерли все ненароком»), выходит «на берег пустой» и, «упав на колени, босой», «непонятно с чего» рыдает. Он сжимает «песок в кулаке», как известно, имеющий способность бесцельно протекать между пальцами, и горько сожалеет о «детстве далёком», о прошлом. Без сомнения, не о личном своём только, а о прошлом всей русской поэзии.

Процитирую одно его гораздо более прямое стихотворение.

ВСТРЕЧА

Встретил я в поле старушку в пальто,

Хоть и жаркая осень стояла.

«Всё не то, всё не то, всё не то», –

Как заклятье она повторяла.

И догадка внезапная, тусклая,

В душу мне, как слеза, заплыла:

«Ты, бабуль, не Поэзия ль русская?»

Она горько сказала: «Была».

Эта тема отсутствия отклика людей на страдания и радости поэта, когда он откликается на страдания и радости людские, всегда жива, пока жива поэзия.

Ещё великий Пушкин писал об этом в стихотворении «Эхо»:

Ревёт ли зверь в лесу глухом,

Трубит ли рог, гремит ли гром,

Поёт ли дева за холмом –

На всякий звук

Свой отклик в воздухе пустом

Родишь ты вдруг.

Ты внемлешь грохоту громов

И гласу бури и валов,

И крику сельских пастухов –

И шлёшь ответ.

Тебе ж нет отзыва… Таков

И ты, поэт!

^{Как нет отзыва эху, так нет его и поэту.}

Обратим ещё внимание на то, как разнятся «стилевые доминанты», т.е. преобладающая тональность стихотворений разных поэтов и на сходную тему и вообще.

У Пушкина это, конечно, мировая гармония, приятие жизни («…порой опять гармонией упьюсь, над вымыслом слезами обольюсь»).

У Рубцова тональность эта сходная с пушкинской, но с преобладанием грусти.

У Зиновьева она насыщена разочарованием, гневом и печалью, рождёнными его видением судьбы современной России:

_{У карты бывшего Союза,}

_{С обвальным грохотом в груди,}

_{Стою. Не плачу, не молюсь я,}

_{А просто нету сил уйти.}

_{Я глажу горы, глажу реки,}

_{Касаюсь пальцами морей,}

_{Как будто закрываю веки}

_{Несчастной Родины моей.}

Сегодня очень многие, к сожалению, почти смакуют мысль о неизбежной скорой гибели литературы, в том числе и поэзии. Дескать, как вытеснили СМС-ки писание писем, так и интернет-общение вытеснит литературу.

Позволю себе процитировать грубоватые, но точные слова Маяковского:

Нами

лирика

в штыки

неоднократно атакована.

Ищем речи точной и нагой.

Но поэзия –

пресволочная штуковина –

Существует –

и ни в зуб ногой!

Анатолий Сазыкин,

доцент кафедры литературы.

_{(20 октября 2020 г.)}