Журнальный мир

Окончив Строгановское училище, Дмитрий в поисках свободы и новых ощущений уехал в самую глубь Владимирской области, в деревушку Жабово. Это где-то у истоков речки Онучи. Художник должен быть свободен, считал он. А где, как не здесь, он был свободен от суеты города, соблазнов и ограничений. Только здесь вечерами, когда над рекой начинал стелиться туман, Дмитрий мог наблюдать за движением звёзд, вдыхая при этом пьянящий, чистый воздух. Именно здесь, любуясь рассветом, в нём вдруг просыпался самобытный художник, художник от Бога, который через обычный натюрморт мог заставить зрителя улыбаться и плакать, а в пейзажах отразить бесконечность земной красоты.

Однако немногочисленные жители деревни скорее ненавидели его, нежели восхищались харизмой художника. За образ жизни, за волосы до плеч, маленькую бородку, голубые глаза и острый орлиный нос они открыто называли его сумасшедшим. Да что и говорить, он сам порой находил то, что смахивает на чокнутого. Его часто грызла тоска, он был замкнут, возможно, холоден и груб. Да и мнение соседей ему вовсе безразлично. Чтобы дать им это понять, на заборе большими буквами он написал:

- Идите вы все к черту. И чуть ниже:

- Не бросайте мусор, прокляну.

В делах Дмитрий всегда проявлял недюжинную напористость. Каким-то образом он находил в городе заказчиков и через это довольно неплохо зарабатывал. А уж с дамами, которые хотя бы однажды, хоть на минуту завладели его сердцем, он и вовсе был очарователен и настойчив.

Периодически он выбирался в город за новыми заказами. Единственный друг, дворняга Чуня, оттопырив уши и прижав серый хвост, провожал его каждый раз вдоль берега реки Онучи до большого столетнего дуба. А дальше Дмитрий уже один, прыгая с валуна на валун, перебирался вброд через речку и потом полем пять километров шёл до дороги, ведущей в райцентр.

В городе он останавливался в одной и той же гостинице, но в этот раз все номера оказались заняты, и таксист отвёз его в какую-то глушь. Само здание гостиницы, серое, безликое, давило и угнетало. С первых шагов внутри всё показалось Дмитрию чересчур скромно. В холле не было ни души, кроме двух девиц за столиком администратора. Они что-то рассматривали в толстом журнале и то и дело взрывались продолжительным смехом, совсем не обращая внимания на неожиданного посетителя.

Дмитрию пришлось сильно хлопнуть дверью, и только тогда яркая блондинка, та, что постарше, оглядела его с ног до головы и вяло, нехотя прошептала:

- Паспорт, пожалуйста. Вера, дай ключи от пятого.

Пока одна оформляла, Вера принесла ключи, мельком глянула на Дмитрия и, прихватив толстый журнал, удалилась из зала. За секунду таинственный и нежный взгляд Веры пронзил Дмитрия. Он был крепкий орешек, и обычно всякие эти женские штучки с ним не проходили. Но на этот раз к этому взгляду добавились розовые щечки, улыбка и шикарные волосы, которые опускались до самых плеч девушки. Она была так обворожительна, что Дмитрий невольно последовал за ней, но тут блондинка окликнула его:

- Куда вы, Дмитрий? Пойдёмте, я покажу ваш номер.

Вера была крайне возбуждена. Сегодня у неё разыгралась бурная ночь, впрочем, такое случалось часто, и в этом нет ничего удивительного. Только на этот раз она боялась расстаться с воспоминаниями, которые волновали и радовали её. Хотелось запомнить всё, что происходило с ней в маленьком гостиничном номере этой ночью. Она смаковала воспоминания, а они как бы в благодарность за это возбуждали и приводили в трепетное состояние её душу. Всё перемешалось в голове Веры. Впервые за много лет ей вдруг захотелось, чтобы это повторилось.

Накануне вечером в пятый номер заказали ликёр, шоколад и фрукты. Вера думала только об одном: поскорее выполнить заказ, вернуться в подсобку и досмотреть фильм. Но жилец пятого номера не оставил выбора. Еще в дверях он обнял и увлёк её за собой. Он не говорил возвышенных слов, он просто поцеловал её в губы, и сразу стало так светло и нежно, что устоять оказалось невозможно. Поцелуи кружили голову, его прикосновения отзывались в теле волнительной дрожью, и Вера, потеряв рассудок, просто наслаждалась этими минутами счастья.

Дмитрий то и дело угощал ликёром, который напоминал ей растопленный янтарь с солнечным отливом. И при этом постоянно что-то рассказывал, отчего они оба смеялись. Всё происходило как во сне, было так хорошо, что и думать о чём-то не хотелось вовсе. А разносившийся в полумраке номера аромат от напитка, напоминающий запах полевых цветов, мёда, яблок и груш, окончательно превратил её жизнь в сказку.

Утром они долго не могли расстаться, все говорили и говорили, обнимая и одаривая друг друга поцелуями. Вере надо бежать сдавать смену, но как, как оторваться от счастья, как оттолкнуть крепкое плечо милого, его запах, его слова?

Позже она узнала из журнала регистрации, что Дмитрий приехал из какого-то Жабово. Но для неё это уже совсем неважно, расставаясь, они договорились встретиться вечером, и в предвкушении она уже строила планы, мечтала, и самые нежные чувства переполняли её. Такого с ней никогда раньше не случалось.

Вечером они долго гуляли. И всё время о чём-то говорили, говорили и смеялись. Ещё днём Вера прибралась в квартире, сбегала в магазин, приготовила салаты и потушила мясо. Она безумно хотела, чтобы он остался с ней до утра, а ещё лучше навсегда. И поэтому, когда она предложила ему зайти покушать и отдохнуть к ней, а он не раздумывая согласился, Вера опьянела от счастья. Она была так занята своими фантазиями, что даже и не заметила, что, как только они вошли в квартиру, изменился взгляд милого, а потом он и вовсе неожиданно замолчал. И даже когда она взяла его за руку и стала водить по квартире, показывая скромный быт, он продолжал молчать. Она обняла его, поцеловала и шепнула на ушко:

- Я в душ.

Ополоснувшись, в предвкушении чего-то светлого, трепетного, нежного Вера осмотрела тело в зеркало, быстро вытерлась и вдруг услышала, как хлопнула входная дверь. Накинув халат, она выбежала в прихожую, открыла дверь и увидела, как фигура Дмитрия быстро исчезла в глубине лестничного пролёта. В первую минуту ей казалось, что всё ещё изменится, что он сейчас обернётся и скажет:

- Догони меня, милая!

И они, взявшись за руки, побегут по улицам города. А оказавшись на набережной, сядут в лодку и поплывут. Поплывут, преодолевая сильные порывы ветра туда, где им будет хорошо. Но он не обернулся.

Вернувшись домой, она уткнулась лицом в подушку. И кусая её, чтобы не кричать, заплакала.

Каждый знающий человек подтвердит, что после виски похмелье проносится в голове ураганом, сметая все на своем пути, и в результате остается только головная боль и жуткая тоска. Совсем другое дело водка, она расслабляет и, словно волшебная флейта Георге Замфира, нежной мелодией одинокого пастуха заполняет душу, а безграничное воображение в это время создаёт в сознании образы: от опьяняющих нимфоманок до скорбящих на паперти храма. Но на этот раз Дмитрий, вернувшись в гостиницу, стал пить водку, потому что решил напиться, чтобы забыть, что случилось вчера. Забыть длинноволосую брюнетку, которая, впрочем, виновата лишь в том, что с первого взгляда позволила себе влюбиться в него. Там, дома у Вероники, к Дмитрию пришли воспоминания, которые разрушили всё: надежду, страсть и счастье.

Ещё в училище он познакомился с девушкой. С эдакой рыжей бестией, усыпанной конопушками, и с телом манящей Афродиты. Её блузочка была всегда неряшливо расстёгнута на верхнюю пуговку, джинсы ярко подчеркивали фигуру. В общем, у Дмитрия возникли основания, чтобы не пройти мимо. Встречались они недолго, и уже через неделю после первой встречи она пригласила его к себе домой. Потом, когда отмечали её день рождения, она неожиданно предложила остаться пожить у неё. Ослепленный внеземной красотой, Дмитрий не смог себе в этом отказать.

Вечерами Людмила крутила записи Эдиты Пьехи, по выходным пекла пироги. В общем, все как у людей, но однажды их совместная жизнь дала трещину. Всё началось с появления в доме голубого попугая Гоши. Эта птица постепенно и незаметно растоптала личную жизнь Дмитрия. Попугай оказался крайне ревнивый. Он преследовал его повсюду и всегда находил моменты, чтобы насолить. Стоило только войти в квартиру, как он начинал кричать:

- Я Гоша, я Гоша.

Когда садились обедать, он, вальяжно прохаживаясь вокруг тарелки Дмитрия, говорил:

- Гоша хороший, Гоша хороший.

Осмелев, попугай спускался по ложке в тарелку и, вылавливая нечто вкусное для себя, начинал громко пощёлкивать клювом от удовольствия. Однажды Дмитрий оставил на кухонном столе деньги и пошёл в ванную комнату. Вскоре он пожалел об этом необдуманном поступке, когда, вернувшись, обнаружил, что банкноты превратились в мелкие кусочки бумаги, которые Гоша аккуратно разложил в клетке. Дмитрий пытался поймать попугая, но он всё время ускользал, летая по квартире и повторяя при этом:

- Гоша хороший, Гоша хороший.

Как только приходила Людмила, Гоша усаживался у неё на плече и затихал.

- Смотри, какой у нас Гоша. Гоша хороший, говорила она.

Какое-то время Дмитрий всё это терпел, но однажды наступил день, когда его терпению пришел конец. Это случилось за ужином. Людмила приготовила спагетти с бифштексом. Дмитрий купил бутылочку Смирновской. Выпили, закусили, всё располагало к душевному разговору. И вдруг Гоша спустился в тарелку и нагадил на бифштекс Дмитрия. Он сразу высказал Людмиле всё, что думает о Гоше. Она закричала на него, он на неё. Недолго думая, Дмитрий оделся, взял свои вещи и ушел из дома.

В квартире Веры голубого попугая Дмитрий увидел еще из прихожей, и это насторожило его. А когда хозяйка подошла к клетке, попугай вдруг неожиданно закричал:

- Гоша хороший, Гоша хороший.

И вот тут Дмитрий заметил на кухне пирог, чем-то напоминающий пироги Людмилы. На книжной полке диск с записями Эдиты Пьехи. Посмотрев на Веру, он заметил у нее знакомые сережки. Возникло ощущение, что прошлое снова постучалось к нему, а душа отчаянно противилась, сопротивлялась и не хотела повторять старые ошибки.

Пока Вера мылась в душе, Дмитрий не раздумывая направился к выходу и с силой захлопнул дверь, в прошлое.