Художник и революция

Художник и революция

Финалист конкурса «Зеркало революции»

Пришло 100-летие Октябрьской революции — судьбоносного события в истории нашей страны. И хотя до сих пор ее оценивают по-разному, одно можно утверждать определенно: революция и последующая за ней попытка построения социалистического строя оказали огромное влияние на экономическое и политическое развитие не только России, но и всего мира.

По мере того, как революционные события уходили в прошлое, отношение к ним менялось. Вначале преобладали эйфория и воспевание революции, готовность жертвовать собой и близкими ради достижения высших целей. Затем — прозрение, разочарование, отказ от былых идеалов и, наконец, попытка реставрации капиталистического строя. Изменение настроений в обществе можно проследить, если обратиться к творениям прозаиков и поэтов того времени. Литературу по праву можно считать «зеркалом истории», ведь в ней находят отражение не только узловые моменты происходящего, но и малейшие колебания настроений в обществе. Некоторые писатели даже способны заглянуть за «зеркальную гладь» и увидеть исход тех или иных исторических событий.

В русской культуре ожидания значительных перемен присутствовали с начала XX века. Как правило, начало каждого столетия общество ассоциирует с неизбежными переменами. Эти предчувствия оправдались уже в 1905 г. во время Первой русской революции. Крестьянские бунты и рабочие забастовки пошатнули авторитет государственного аппарата империи. Предчувствуя продолжение изменений, Александр Блок в 1907 году писал:

 

И мы подымем их на вилы,

Мы в петлях раскачнем тела,

Чтоб лопнули на шее жилы,

Чтоб кровь проклятая текла.

 

И это случилось. В 1917 г. произошли основные революционные события. Революция имела две фазы. Первая — демократическая, в ходе которой произошло отречение царя от престола и была установлена демократическая форма правления. Но октябрьский переворот (вторая фаза) привел к власти большевиков, которые начали строить новое, невиданное в истории человечества общество. Эксперимент продолжался вплоть до 90-х годов, когда была избрана иная экономическая и социальная политика. На протяжении всего XX века литература занималась познанием и отражением осуществления проекта большевиков.

Многие писатели были воодушевлены революцией. Блок нашел христианское оправдание жертвам революции в поэме «Двенадцать»:

 

В белом венчике из роз

Впереди Иисус Христос.

 

Впереди — Иисус, а за ним двенадцать апостолов ХХ века — вооруженных красноармейцев. Они призваны осуществить христианскую утопию и восстановить всеобщее равенство и счастье.

Поэты находили новые образы, оправдывающие методы большевиков. Осип Мандельштам в стихотворении «Век мой, зверь мой» поэтизирует безвинные жертвы революции:

 

Кровь-строительница хлещет

Горлом из земных вещей,

Захребетник лишь трепещет

На пороге новых дней.

 

К сожалению, оба поэта оказались жертвами революционного молота: Блок погиб в 1921, а Мандельштам — в 1938 году.

Владимир Маяковский о будущей жизни деревни писал в следующих радужных тонах:

 

В полях — деревеньки.

В деревнях — крестьяне.

Бороды — веники.

Сидят папаши,

Каждый хитр.

Землю попашет,

Попишет стихи.

 

Николай Островский создал революционную эпопею «Как закалялась сталь». Центральной фигурой поэмы является Павка Корчагин, который отдал свою жизнь делу революции. Одна из ключевых сюжетных линий в романе — строительство новой железной дороги, которая символизирует путь в светлое будущее.

Подобного рода романтику можно наблюдать в литературных произведениях вплоть до 50–60 годов. Бард и прозаик Булат Окуджава пишет в 1957 г. «Сентиментальный марш», где есть такие строки:

 

Я все равно паду на той,

На той единственной гражданской,

И комиссары в пыльных шлемах

Склонятся молча надо мной.

 

Однако не все художники слова поддержали идеи и методы большевиков. Были и те, кто сочувствовал движению белых. Марина Цветаева не приняла революцию, ведь жертвами переворота стали ее близкие. В своем стихотворении «Огнепоклонник! Красная масть…» поэтесса обращается к революционерам:

 

Огнепоклонник! Страшен твой Бог!

Пляшет твой Бог, насмерть ударив!

 

Огнепоклонниками поэтесса называет всех революционеров. Нетрудно догадаться, что для Цветаевой революция — огонь XX века.

 

Огнепоклонник, не опалюсь!

Огнепоклонник, не поклонюсь!

 

Цветаева не принимает чуждый ей строй, и в 1922 году эмигрирует.

Крестьянский поэт Сергей Есенин вначале положительно воспринял события революции, в ходе которых крестьяне получили землю. Казалось, не за горами «мужицкий рай», воспетый Есениным. Однако вскоре его ждало разочарование, ведь в конечном итоге произошедшие события принесли в деревни и села только разруху и разорение. Уже в 1920 году в стихотворении «Сорокоуст» Есенин обращается к революции:

 

Черт бы взял тебя, скверный гость!

Наша песня с тобой не сживется.

 

Поэт, любивший Россию великой любовью, переживает за свою Родину. Вплоть до своей смерти его терзают душевные сомнения и отчаяние по поводу происходящего в стране. «С того и мучаюсь, что не пойму, куда несет нас рок событий», — пишет он.

Однако любой социальный эксперимент на определенном этапе сталкивается c трудностями. Экономические проблемы, возникшие при построении нового строя, заставили большевиков ввести НЭП, на что литература не замедлила откликнуться саркастическими произведениями. Михаил Зощенко в своих знаменитых рассказах мастерски показал, что люди, из которых большевики собираются создать нового человека, не поддаются преобразованию (рассказ «Аристократка»).

Михаил Булгаков в своей повести «Собачье сердце» затронул ту же тему. Из Шариковых невозможно создать людей нового типа. Представители крестьянского сословия и рабочего класса, получив много свобод и возможностей, оказались к ним не готовыми.

Нельзя не упомянуть в данном контексте роман Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев». Перед нами проходит целая галерея характерных представителей постреволюционного общества. Эллочка-людоедка, мадам Грицацуева, поэт Ляпис-Трубецкой, члены «Союза меча и орала», голубой воришка (директор дома престарелых) — образы этих персонажей стали нарицательными. Изображая их, Ильф и Петров показывают, что эксперимент построения нового человека наталкивается на обычные обывательские комплексы: стяжательство, формальное отношение к обязанностям, узость взглядов.

Многие писатели быстро осознали неоправданность жертв, приносимых ради построения нового строя. Андрей Платонов в своей повести «Котлован» (1930) показал растерянность простого человека и его непонимание того, что происходит. Надо ли говорить, что повесть не была опубликована при жизни писателя.

В 1920 г. Евгений Замятин создал первую в мире антиутопию «Мы», где показал абсолютную искусственность и бесчеловечность догматов общества, которое стремятся построить большевики. Сразу после написания антиутопии началась его травля в писательской среде. В 1931 г. Замятин смог покинуть страну. Роман «Мы» повлиял на творчество Джорджа Оруэлла, создавшего в 1949 г. антиутопический роман «1984». Взяв за основу процессы, происходящие в СССР, Оруэлл описал тоталитарное общество с его царящей атмосферой страха и ненависти и жестокими механизмами управления людьми.

Прочность власти и ее проекта были проверены испытаниями войны. Рассказ Михаила Шолохова «Судьба человека», и «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого свидетельствуют о том, что советский человек оказался готов к любым жизненным трудностям. Ужасы войны не сломили его. Однако то, что не удалось сделать войне, удалось сделать власти. Массовые репрессии ни в чем не повинных людей покалечили миллионы судеб. Чудовищность происходящего были описаны в произведениях «Архипелаг Гулаг» Александра Солженицына и в «Колымских рассказах» Варлама Шаламова. Эти люди сами прошли через ссылки и лагеря, и написанное ими можно считать полным отражением действительности.

После войны Советский Союз был охвачен энтузиазмом восстановления. Все пережитые страдания отошли на задний план, и люди прилагали все усилия, чтобы достичь основной на тот момент цели. Однако уже в начале 60-х начинает ощущаться усталость поколения, перенесшего на себе опыт социального экспериментирования. В художественных произведениях намечаются интонации неверия, упадка, отказа от былых идеалов. Авторы позволяют себе даже сомнительную иронию по поводу жертв революции, войны и построения социалистического строя. Внимание писателей устремляется к внутреннему миру простого советского человека, который теперь озабочен своим благополучием. Писатель Юрий Трифонов, которым в то время зачитывалась вся интеллигенция, в 1969 г. публикует роман «Обмен». Это роман о том, как люди просто хотят устроить свою жизнь, руководствуясь общечеловеческими критериями счастья. Но тот же Трифонов четыре года назад в повести «Отблеск костра» поэтизировал революционное прошлое своей семьи и советского народа, а перед этим написал повесть соцреалистическую «Студенты», за который был удостоен Сталинской премии.

В обществе появляется абсолютно новое для тех лет стремление к демократии, к развитию свободной мысли. Взгляды людей обращаются на Запад. Известный литературный журнал с говорящим названием «Новый мир» под руководством Александра Твардовского приобретает либеральную окрашенность. С ним вступает в литературную полемику Всеволод Кочетов, главный редактор журнала «Октябрь», также носящего характерное название. В своей книге «Чего же ты хочешь?» Кочетов предостерегает от утраты партийных идеалов и традиций советской литературы. Его поддерживают писатели-деревенщики, которые поэтизировали жизнь крестьян дореволюционной и постреволюционной поры: Валентин Распутин, Василий Белов, Василий Шукшин.

Заметную роль в либерализации советского общества сыграл самиздат. Практика его распространения началась в 1964 г., когда Фрида Вигдорова распространяла машинописные экземпляры стенограммы судебных слушаний по делу поэта Иосифа Бродского, которого обвиняли в тунеядстве. Распространение текста на Западе впоследствии способствовало освобождению Бродского из ссылки.

Советское общество все больше и больше охватывают либеральные идеи, и подтверждение этому — литературные произведения того периода. Судьба Владимира Войновича — яркий пример того, как писатели меняют свое отношение к социализму. На пике своей карьеры Войнович был вполне партийным поэтом. В частности, ему принадлежат такие строки:

 

Я верю, друзья, караваны ракет

Помчат нас вперед от звезды до звезды.

На пыльных тропинках далеких планет

Останутся наши следы.

 

Сколько в этих словах торжественности и пафоса по поводу освоения Советским Союзам космоса! Однако в 1963 г. Войнович пишет роман «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» — настоящий пасквиль на советскую армию. Его судьба как советского поэта и писателя была решена. Войнович был исключен из Союза писателей, лишен гражданства и выслан из СССР.

Однако были те, кто и в 30-е годы не боялись открыто высказывать свое недовольство властью и навязанным строем. Один из таких стал русский писатель Александр Зиновьев. С юного возраста, будучи антисталинистом, этот человек никогда не боялся открыто высказывать свое мнение. Прекрасный ученый и преподаватель, Зиновьев прежде всего интересен как писатель. В 1976 г. вышла его книга «Зияющие высоты», являющаяся, по сути, пародией на советский образ жизни. У Зиновьева всегда были непростые отношения с властью, однако в год публикации «Зияющих высот» он пошел на открытый конфликт и сдал партбилет. Вскоре после этого Зиновьев был вынужден покинуть страну.

Недовольство существующим строем и желание перемен стали, наконец, причинами Перестройки. За несколько лет у граждан, в особенности у молодежи, исчезли остатки коммунистических убеждений. Коренные изменения, произошедшие в общественном сознании, нашли отражение в литературе. Для произведений тех лет характерны попытки более широкого освещения исторического прошлого. В 1995 г. в журнале «Знамя» был опубликован роман Георгия Владимова «Генерал и его армия», в котором уже не найти общепринятых для советской литературы оценок деятельности СМЕРША или судьбы генерала А. Власова. В том же году роман получил премию «Русский Букер».

Однако Перестройка привела к быстрому крушению иллюзий по поводу демократии. Приватизация накопленных народом материальных ценностей происходила при демонстративном пренебрежении к нуждам простого человека. Разочарования не могли не вызвать недовольство населения. Настроения растерянности переросли в создание национал-большевистской партии, впоследствии запрещенной. Это движение поддержали и некоторые деятели искусства. Писатель и филолог Захар Прилепин в 2006 г. опубликовал роман «Санькя», который, по мнению В. Бондаренко, «может быть новым вариантом “Как закалялась сталь“ в новых условиях с новыми общественными проблемами». Кроме этого Захар Прилепин написал статью под названием «Письмо к товарищу Сталину», из-за которого был обвинен в нео-сталинизме.

Яркой фигурой среди писателей-публицистов является, конечно, Александр Проханов, главный редактор газеты «Завтра», которая славится жесткой критикой постсоветского устройства России. Сам Проханов в 1982 г. получил премию Ленинского комсомола за роман «Дерево в центре Кабула», воспевающий подвиги русских солдат в Афганистане. В ходе Перестройки в произведениях Проханова появлялись ностальгические нотки по советскому прошлому. В 2002 г. он создал роман «Господин Гексоген», имеющий явно антиправительственный характер. Правда, потом Проханов изменил свое отношение к власти, так как она стала проводить акции с имперскими признаками: присоединение Крыма, участие в военных событиях в Сирии.

Драматичная политическая история России и российской культуры дают много примеров того, что литература способна не только отражать идеологические процессы в обществе, но и предвидеть их эволюцию. В переломные моменты истории литература способна играть роль инструмента влияния на общественные настроения. Исполнилась мечта Владимира Маяковского о том, чтобы «к штыку приравняли перо». Правда, такая эпоха мало совместима с жизнью творца. В 1930 г. Маяковский пополнил своей судьбой трагический мартиролог тех лет: А. Блок (1921), Н. Гумилев (1921), С. Есенин (1925), Н. Клюев (1937), О. Мандельштам (1938).