История Поперечки

История Поперечки

(из воспоминаний старейшего жителя Семиозёрок и Самуся Л. Н. Войцеховского)

Если ехать по трассе от Самуся в Томск, то на шестом километре есть поворот в ельники направо. Там когда-то шла просёлочная дорога, которая соединяла Поперечку с Семиозёрками.

Почему у деревни название такое? Дорога из Поперечки проходила как раз поперёк дороги на Самусь. Отсюда и название.

В 1949 году Самусьский судоремонтный завод помог поставить на этой речке небольшую электростанцию. Турбина была. И в течение весны, лета и до глубокой осени в Поперечке был электрический свет. И это был нонсенс, потому что Семиозёрки впервые свет получили только в 1958 году. Его из Самуся провели. Самусьский завод нуждался в электроэнергии, которую провели по ЛЭП из города Томска. Что и говорить про дальние деревни.

В Поперечке было проведено радио в каждый дом. В правлении колхоза находился микрофон. И колхозники разнарядку на работы получали прямо по радио через микрофон, находясь ранним утром ещё дома. Это было просто удивительно, поскольку окрест нигде подобного не было.

Жители деревни отличались большим трудолюбием. Кузьмины, Турановы, Лысёнок, Бормотовы – эти фамилии доминировали в Поперечке.

В колхозе всегда был должный порядок. Снаряжение для лошадей, упряжь, телеги, инвентарь для обработки земли, пахоты, для уборки урожая – всё это находилось в образцовом состоянии.

Колхоз был не богатый, но о людях члены правления заботились: выдавались трудодни. Колхозникам, особенно после войны, жилось трудно. Весь урожай сдавался государству – нужно было после войны кормить город. Крестьяне сибирских колхозов, да и не только сибирских, а по всей стране, должны были сдать со своего подворья определённое количество молока, яиц, шерсти от овец. Это не считая налогообложения коллективных хозяйств – самих колхозов. Постоянно присутствовали налоговые инспекторы. Собирали осенью скот и уводили его в город на мясокомбинат. Город надо было кормить, промышленность поднимать.

Строились новые города оборонного назначения, такие, как наш Северск. Нужно было платить государственный заём. Позже, в семидесятые – восьмидесятые годы частично возвратили по облигациям незначительные денежные суммы. Но многим вообще не выплатили, а многие и не дожили до этого времени.

Такой была, в общем и целом, Поперечка первой половины XX века.

 

Во время войны – голод, нужда. Были и несчастные случаи. Так, у Бормотовой Фёклы Павловны, солдатки, потерялся ребёнок двух лет. Она ушла пилить дрова в лес весной. А мальчик находился рядом. Утонул ли в болоте, или был съеден зверьём – непонятно. Искали по следам, но так и не нашли. Фёкла Павловна после этой потери заболела, да так и не поправилась. У неё было воспаление мозга, как определили врачи того времени. Она часто плакала. Это незаживающая рана.

Второе событие, которое потрясло не только Поперечку, но и жителей близлежащих деревень, случилось летом 1943 года. Это было единоборство одного человека, жителя Поперечки, с группой нарушителей закона военного времени. Ребятишки купались в речке Самуське, когда увидели, что в лесу горит костерок, и какие-то люди спят вповалку. А один стоит с винтовкой у сосны. Видимо, часовой. Мальчишки побежали в деревню, в правление колхоза. В то время там был Хорошко Пётр Петрович, оставленный на подмогу в тылу. Высокий, косая сажень в плечах, справедливый в делах…

Как и всегда, в то время находились не желающие идти вместе со всеми на фронт. Они прятались в тайге. Найденная мальчишками группа была пятнадцать – двадцать человек. Думали, что война скоро закончится, на фронте обойдутся и без них. А кто-то был противником советской власти. Они и организовали такую банду, скрывались в лесу. Милиция их долгое время никак не могла найти. В 1942 году они убили милиционера Королёва Никиту Егоровича. Он был единственный представитель милиции на деревни Петропавловка, Семиозёрки, Кижирово. Преступлений особо тяжких не совершалось. Не случались ни кражи, ни разбойные нападения. Все были заняты трудом. Но эти бандиты, скрываясь в лесу, нет-нет да и заглядывали в деревни, в чей-нибудь двор. Овцу или свинью зарежут, бычка уведут. А что могли поделать с вооружёнными молодыми мужчинами женщины и старики?

И так случилось, что накануне Пасхи жители Поперечки сотворили стряпню и вынесли её в кладовку. Услышали ночью, что в кладовке что-то гремит, какие-то люди ходят. А это бандиты забрались и украли съестное, сохранённое и приготовленное к празднику с большим трудом. Люди об этом сообщили милиционеру Королёву. Он сел на коня, взял с собой винтовку, пистолет, и погнался за бандитами. Почему один? Теперь уже на этот вопрос никто не ответит. Очевидно, связь телефонная была слабой, да и не было времени ждать подмогу. Бандиты уходили в сторону Семиозёрок, заманивая милиционера. Он им вслед кричал: «Стой!». Они не отвечали. Свернув в сосняки подальше от деревни, заманили туда стража порядка. Он был застрелен. Забрали телогрейку, оружие, лошадь с седлом. Милиционер исчез. Никто не знал, куда он делся: уехал за бандитами и потерялся. Бандиты его убитого затоптали в болото. А когда крестьяне проезжали, чувствовали, что в том месте шёл дурной запах. Думали, может быть, лось утонул, или корова застряла где-нибудь в болоте. Никто близко не подходил. Следственная комиссия установила, что потерялся человек, и где он находится – неизвестно.

И вот через год купающиеся в речке ребятишки из Поперечки обнаружили стоянку бандитов. И Пётр Петрович Хорошко, непонятно почему, решил, что он один справится с бандой. Он сел на коня, взял оружие и примчался к месту стоянки бандитов. Крикнул: «Руки вверх!». Но был застрелен первым же выстрелом. Когда бандиты убрались, об этом стало известно в деревне. Начался переполох. На месте перестрелки нашли зелёную телогрейку, снятую бандитами с убитого годом ранее милиционера Королёва. В результате этого следователи могли подумать, что Королёв в банде этих дезертиров. Потом вызвали регулярную часть чекистов, которые долго преследовали банду. Бандиты прорывались через болото в районе Красного Яра к реке Обь, чтобы переправиться на острова и там скрыться до конца войны.

В Семиозёрках Хорошко поставили памятник после войны. На нём указана дата смерти: 20 июня 1943 года. Архивные документы об этой истории хранятся в музее НКВД Томска.

 

Попереченские дети получали начальное образование, так как в селе была только четырёхлетка. Поперечка находилась в шести километрах от Семиозёрок, да ещё плюс два километра до Самуся. Ходить по безлюдной тайге опасно.

Другое дело Петропавловка, Покровка, там место повыше и светлее лес… В Петропавловке была школа-семилетка. После её окончания дети могли продолжить учёбу в Самусьской средней школе.

Из Покровки вышло немало известных людей. Полковник Кириленко, закончив Петропавловскую, а потом и Самусьскую школы, преподавал в школе космонавтов. Там же получили образование дети семьи Гинько: Виктор Иванович был прекрасным токарем, в Самусьской РЭБ флота до последних дней своей жизни работал мастером инструментального цеха.

 

Самое большое экономическое несчастье – это укрупнение колхозов. При всём уважении за всё хорошее, что сделал Никита Сергеевич Хрущёв. Это и строительство крупных гидросооружений на сибирских реках, и освоение целинных и залежных земель, когда народ впервые наелся хлеба. Более того, в столовых хлеб лежал на столах бесплатно, это было особенно сподручно для студентов, которые, купив стакан сладкого чая, могли перекусить.

Но очень непродуманным делом Хрущёва было укрупнение колхозов. Необходимо собраться жителям окрестных поселений в близлежащую самую большую деревню. И там будет центр большого колхоза. Но, как правило, у нас на местах либо по-своему понимают решения, либо не дорабатывают. Стараются не возразить.

Здесь, в Сибири, в нашем болотистом низменном крае, тогда был Туганский район, и центром района был посёлок Туган возле железной дороги, которая сейчас идёт в Белый Яр. Упразднён Туганский район был 8 февраля 1963 года. Земли в основном вошли в состав Томского района Томской области. У меня в свидетельстве о рождении записано, что я родился в Туганском районе.

Так вот, в нашем, тогда Туганском районе, от Орловки до станции Туган было более сорока деревень. В основном жителями деревень, в том числе и Поперечки, были переселенцы, приехавшие в Сибирь по Столыпинской реформе. Они разрабатывали пашни, сенокосы, и жили довольно безбедно. В тридцатых годах объединились в колхозы. После Отечественной войны стали понемногу оправляться, хозяйства приходили в надлежащее состояние. Конечно, рабочих рук не хватало. Женщины, подростки, дети и оставшиеся в живых мужчины – все выходили на полевые работы. И вот в 1954 году решили объединить в один колхоз три деревни: Кижирово, Семиозёрки и Поперечку. В честь объединения устроили большой пир в Семиозёрской средней школе. Всё было обставлено празднично, с выпивкой и угощением. Это было время неформального объединения, формально уже были подписаны все документы и в обкоме, и в райкоме партии.

Но начались распри. Если, скажем, у попереченцев был в хорошем состоянии инвентарь, упряжь, лошади, телеги, и люди дружные, то такого нельзя было сказать о Семиозёрском колхозе «Рабочая правда». И относительно трудовых ресурсов у них было скудно. Там оставались старики, подростки, неприкаянные женщины. А молодёжь всячески старалась устроиться на Самусьский судостроительно-судоремонтный завод. Это было понятно. Рабочие хоть небольшие деньги, но получали. Они имели собственные сенокосы, и материально жили значительно лучше, чем колхозники. И молодёжь, подрастая, старалась правдами и неправдами выйти из колхоза и после армии устроиться на завод. Поэтому Озёрки как колхоз были очень бедны.

Кижировский колхоз назывался «Борьба с капиталом». В польской Малиновке был колхоз имени Пушкина.

Во время объединения начался спор. Семиозёрские колхозники призывали объединить своих худых лошадей, инвентарь с добротными из Кижирово, Поперечки. Потом какой-то храбрый человек из руководства говорит:

А чего это в Поперечке стоит малая электростанция? Чем это попереченцы лучше нас? Да мы сейчас перевезём её оборудование и поставим на Кижировской протоке. И у нас будет своя электроэнергия. Не понимали того, что на большой реке такую малую электростанцию было не под силу не только колхозу, но и целой области поставить. Потому что при строительстве необходимо учитывать все гидротехнические особенности. Разобрали эту электростанцию, мельницу убрали, и очень долго на берегу Самуськи лежала турбина. Там её, наверное, замыло водой, как будто она там и схоронена.

Самое страшное заключалось в том, что для того, чтобы свезти всех в одну деревню, закрывали магазины и школы. Так поступили в деревне Троицк, где было две больших улицы, жил трудолюбивый народ. Когда деревня осталась без школы и без магазина, люди поневоле стали переселяться. Таким путём попереченцы переехали в Семиозёрки. Вскоре они убедились, что дела во вновь образованном колхозе идут плохо.

Во время застолья по объединению случилась драка: подвыпившие пошли деревня на деревню. Дерущихся с трудом разняли. Это запомнилось как недобрый знак, что порядка дальше не будет…

Деревня Поперечка в начале шестидесятых годов практически исчезла. В Озёрках попереченцы увидели, что дела идут не очень хорошо, молодёжь стала сбегать в Самусь. И тогда трудовые резервы совсем потерялись, деревень не стало. Один из трактористов, Василий Ульянович Хроменко, живший позднее в деревне Дубровке, когда приехал через несколько лет в бывшую Поперечку, то не смог найти место, где стоял его родительский дом. И таких деревень погибло огромное количество.

 

А тут ещё после войны потребовалось очень много рабочих рук для того, чтобы строить жильё в нашем Северске. Завод оборонного значения приглашал специалистов высокого порядка на секретные, необходимые государству объекты. А на простую работу, как-то вымешивать раствор, класть кирпичи, быть грузчиками, и прочие подсобные работы принимали деревенских жителей, которые снялись с насиженных мест. Бросали хорошие дома, усадьбы, продавали скот, и уезжали в Северск и на другие стройки. В Северске сейчас очень и очень много уже в третьем поколении деревенских жителей из Петропавловки, Виленки, Кижирово, Семиозёрок и, конечно, Поперечки. И теперь только по фамилиям можно узнать потомков бывших крестьян, вынужденных выходцев из развалившихся колхозов, ушедших навсегда из деревень. Вот такое несчастье постигло Поперечку.

Когда был построен Северск, стал вопрос о том, чтобы людям, которых тянет к земле, выделить хоть небольшой участочек под грядки. Большие площади пашен были отданы под дачи. Сейчас они превышают Самусь в несколько раз по густоте домов. Это и есть дачный посёлок Поперечка. Кроме этого, под дачные участки ушла часть лесных массивов. Улицы узкие, длинные, хорошо ухоженные. Большой дачный посёлок там образовался задолго до 90-х годов прошлого века. Жители Северска естественно пользовались теми благами, которыми не пользовались живущие вне этой огороженной зоны. Это понятно и государственно объяснимо. Завод оборонного значения, он и должен был снабжаться по ленинградской категории. И его жители жили намного лучше в материальном плане относительно жителей других поселений.

 

А несчастья с объединениями колхозов лишили наше государство многих-многих деревень. Только по Томской области с лица земли исчезло более пятидесяти тысяч деревень. Точное количество знают статисты.

Чем хороши наши болотисто-низменные места? Пахотные площади были небольшие по сравнению с Алтаем, Южным Уралом или Оренбургской областью. Но, имея не более трёхсот гектаров пахотной земли, столько же сенокосов, земли всегда давали урожай, так как всегда снабжались достаточным количеством влаги. Не было случая, чтобы крестьяне не заготовили сено, потому что травы вырастали на еланных материковых местах очень богатые, густые. Пусть эти наши деревеньки были совсем небольшими, но в конце сельскохозяйственного года со всех хозяйств собирали огромное стадо скота и отправляли на мясокомбинат в город.

Но что случилось, то случилось. Здесь уже ничего не исправишь. Осталось всё это только в памяти…

И её – память – нам нужно хранить…

 

2019