Из цикла «11 Космических секунд»

Из цикла «11 Космических секунд»

Об авторе: Ефим Аронович Гаммер – член правления международного союза писателей Иерусалима, главный редактор литературного радиожурнала «Вечерний калейдоскоп» – радио «Голос Израиля» – «РЭКА».

 

Американские ученые установили:
жизнь человеческая равна
11 космическим секундам.
Что ж, нам скорости не занимать –
махнем вдоль по космическим секундам.

 

1-я космическая секунда

Мне рассказали о песне.
Пел её поводырь.
Он вёл слепого на виселицу
и в такт малоподвижных ног
выводил:
– Лето встречают по запаху
ягод лесных и грибов.
Осень встречают по шелесту
листьев, спадающих с веток.
Будет зима, поднатужишься,
снег напружинишь и вырвешься
к дальней, весной расцвеченной,
вербе на том бережку.
– Деду! Скажи, а где тот бережок?
– Он в лето восходит под запах
ягод лесных и грибов.
В осень вступает под шелест
листьев, спадающих с веток.
И в свете к тебе приближается,
ступеньки навстречу мостя.
– И долго ещё мне, незрячему, до света
идти по ступенькам, ведущим наверх,
и чувствовать не опору,
а шаткую тьму под ногой?
– Будет зима, поднатужишься,
снег напружинишь и вырвешься.
– Деду! Я вижу! Весеннее
солнце восходит и светится.
Верба ветвями тянется.
И берег – рукою подать!
– Прости, я не слышу тебя.
– Деду! Гляди! Я на том берегу.
Здесь лето с весной одновременно,
Зима здесь иль осень – без разницы.
Здесь шелест и запах и… вижу я!
Здесь вижу что-то прекрасное,
наверное, новый мир.
Деду! Ты меня слышишь?
– Я тебя не слышу, сынок.

 

2-я космическая секунда

Игрушка:
пляшет человек.
На нитке, бедного,
таскают
А он,
калека средь калек,
за счастье
это почитает.
Игрушка:
пляшет человек…

 

5-я космическая секунда

Если совесть, значит, совесть.
Точек нет и запятых.
Человек – не то, что повесть,
он скорей короткий стих.
Прожил, дожил, обнаружил
хоровод болячек разных.
И устроил себе ужин
в час, когда и пить опасно.
Выпил, допил и накрылся
долевой лепешкой пресной.
И сквозь смерть ему приснился
сон, что прожил интересно.

 

7-я космическая секунда

Путевой обходчик
сошел с колеи.
Теперь ищут его
в придорожных кустах.
А он в том временном
отрезке Земли,
где надежнее слов,
чем «режь!» и «коли!»
не найти,
коль гложет смертельный страх.
Справа – враг, слева – друг,
чуть подальше – стукач.
А душа в самоволку рвется –
домой.
Но домой – ни ногой!
И ни шагу назад.
Стой! Стой! Стой!
И не плачь!
А ведь он – путевой обходчик.
Ему
не стоять,
а ходить – не сходить с колеи.
Однако: «ни шагу назад!»
«Режь – коли, режь – коли!»
Никакого движенья,
а уходишь во тьму
где все кувырком:
морг – гром,
мод – дом,
гол – лог,
год – дог,
му – ум,
мук – кум.

 

8-я космическая секунда

Сотворение мира, жизнь по спирали.
Те же ошибки на каждом витке.
Сколько бы память нам не стирали,
с прошлым по-прежнему накоротке.
Вроде бы детство. Но где ностальгия?
Мечется бедная – зонт не найти.
Дождь бесконечный, струи тугие,
очередь к хлебу, и с ней по пути
год и другой, дальше – третий и пятый,
жизнь подминается склочной толпой.
Зомбируют разум: лишь те виноваты,
кто прежде вели вас вперёд за собой.

 

9-я космическая секунда

Жизнь влачит сквозь недомыслы суть.
Слову – смерть, коль пулей быть достойно.
Все от Бога. И знаменье – путь,
то ли крестный, то ль запойный.
Тлеет сумрак в гнили эполет,
сучит нить судеб в болезном зуде.
И лицует наизнанку свет,
измышляя не пророков – судий.
Сведена до обезлички высь
в торгах пустоты и благозвучья.
Но пасут себя – Иерусалима близь –
горным небом вспоенные тучи.
Не званы на зачумленный пир.
Но в срока прольют дожди косые.
И земной откормленный сатир,
трепеща, поникнет пред Мессией.