Журнальный мир

ОБРЯД

Так бывает, когда
Остаешься один:
Угасает звезда
Средь бескрайних равнин,
Угасает во мгле,
И под коркою льда
Стынет жизнь на земле –
Может быть, навсегда.

Угасает звезда –
Белой вьюги обряд.
Иногда, иногда
В церкви сельской звонят.
Тихо ставни скрипят,
Свечи тлеют в окне…
Неужели обряд
Совершают по мне?

Как легко умирать,
Не любив никогда!
Угасает звезда…
Угасает звезда…

ЗВЕЗДА

Пожухлая листва, как пепел папиросы,

Обычная звезда сияет над прудом.

Однажды ту звезду я с неба взял без спроса,

Чтоб бабушке светлей в ночи казался дом.

Мы с бабушкой вдвоём в безлюдной деревушке

Гуляли по лугам у Бога на виду,

А вечер наступал – я убирал игрушки,

И, прежде чем уснуть, воспламенял звезду.

Наутро получал зашитыми штанишки,

Стояла на столе любимая еда…

Но бабушка ушла – туда, где света слишком.

И снова над прудом обычная звезда…

МАЗОК ЗА МАЗКОМ

Надломленной кистью рябины неспешно, мазок за мазком,
Нам осень рисует картины, где ветер бредёт босиком,
Где воздух с утра перламутров, где на коромысле реки
Качаются сонные утки, резвятся в цветах мотыльки.
Гудят пожелтевшие травы, пизанскою башнею стог
Кренится и просит управы на кем-то забытый сапог.
Моих не тревожа раздумий, не трогая струны души,
Скворец, как почтенный игумен, гуляет по краю межи.
Расплылись от первых морозов грибы в потемневшем бору,
И словно таинственный остров в тумане плывёт поутру.
Деревня… Крестьянские дети азартно играют в «чижа».
Погост отдыхает от смерти, от суетной жизни – душа.

ДОМ

Я построю дом на сдачу – листья медные в саду,
И над омутом сгорбачу мост у ветра на виду.
Первый снег и лес тельняшкой, стог на скошенном лугу –
Я сюда свой дом втемяшу, по-другому не могу.
Две вороны, как сиделки, приютились под окном,
На окраине тарелки спит яичница вверх дном.
Вдоль дороги сонной, скучной, где шуршат остатки жит,
Где душа пилой двуручной от унынья дребезжит,
Не бежит ни зверь, ни птица не летит, ни люд нейдёт –
Только белый снег ложится на кустарник у ворот.

ДНИ

Есть обычные страшные дни –
Дни на вырост и дни нарасхват…
Тёмной осенью гаснут огни,
Одинокие листья дрожат.
Думать трудно, что станет со мной –
Диких звёзд всколыхнулась орда.
Во саду угасает огонь,
Во аду холодеет вода.
Отчего прояснился вчера
Этот странный привязчивый сон:
Будто в окнах горят вечера,
Тонет время в проёмах окон?
Оголённых ветвей провода
Облепил новоявленный снег,
Дверь скрипит… Я ушёл в никуда.

В никуда – это значит навек.

МИМО

Озорные ветра задувают,
Словно свечи, берёзы во мгле,
На мгновение вдруг замирают,
Будто места им нет на земле.
Пролетают, ветрами гонимы,
Листья жёлтые чёрных ветвей –
Палисадника, садика мимо,
Мимо жизни никчёмной моей.

НЕПОГОДА

В общих чертах о погоде:
Холодно, я одинок,
Месяц ущербный на взводе,
Словно ружейный курок,
В кольцах угарного дыма
Бледный Сатурн-самовар.
Ветрено. Неотвратимо.
Над перелесками – пар.
Снег под полозьями ёрзнул –
Ищет скиталец ночлег.
Остекленело и звёздно
Падают яблоки в снег.

ИЗМОРОЗЬ

Листва с небес, как изморозь души.
На улицах безлюдно и промозгло.
Скиталец-месяц путь свой довершил,
Едва ориентируясь по звёздам.
Когда скрипят слова, неровен слог,
Власть осени над миром безгранична,
Мне кажется, что милостивый Бог –
Всего лишь то, что пережил я лично.
Вселенная конечна, и звезда
Моя в ней тонет, гинет безвозвратно –
Мечта нелепая, слепая суета,
Бессмертие, зовущее обратно…
Прости меня, мной вымышленный Бог,
За то, что не покорствую юдоли,
Что заступлю однажды за порог,
И небом вдруг покажется мне поле.

НАКАЗ

Дом пуст… Но весело в дому.
Есть печь, кушетка, половик…
Есть вид из окон, и к нему
Взгляд невзыскательный привык:
К однообразию картин
И замиранию времён,
К тому, что ты сюда один
Холодным ветром занесён.
Не помню, год ли, два тому
Назад соседушка зачах.
Дом пуст, но весело в дому –
Пируют мыши битый час.
Коль скоро нам обещан рай,
В котором пьяница-сосед
Свой недоделанный сарай
Шерстит и щурится на свет,
Туда наказ передаю
(Необязательный, но всё ж):
Узнать, что думают в раю
Насчёт Пахомовых Серёж.

ИЗ ОКНА

Снег… Сугробы…Постояльцы глухореченской реки

Снегири (не кровь из пальца) тихо капают, легки…

Я болею. На окошке продышав себе «глазок»,

Вижу, как гуляет кошка – с мордой, словно помазок.

Дым согнулся над трубою – это посох старика,

Спят солдаты перед боем – вербы… У снеговика

Чуть погрызена морковка… Трактор тащит сена воз…

И стучит по стёклам ковко добрый дедушка-мороз.

Снег летит, похож на стружку, полумесяц – в кобуре

Тучи… Помню про игрушки, распластавшись на ковре.

И́глу (домик эскимоса) – стога острая игла.

Мой бронхит такой же «острый» – тётя в белом изрекла.

Мне положены уколы, банки, капсулы и мёд –

Не дождусь, когда из школы брат расхристанный придёт.

Мамы, бабушки – не видно. Стрелки двигая вперёд,

Я расплакался (обидно!), вслед за мною – Вальтер Скотт.