Корень глагола
Корень глагола
* * *
Как голос чувств твоих высок,
как небо звёздное бескрайне!..
Я ощущаю твой восторг,
передающийся мне втайне…
Ты одинока и нежна,
блистательна и незамужна…
О, ты такою мне нужна,
и быть другой тебе не нужно!
* * *
Капли редкие дождевые
о железный стучат карниз
и, стекая, ещё живые,
улетают куда-то вниз.
Было – не было… Где я, что я?
Над карнизом холодный пар.
Сердце, в паузе млея,
ноя,
Каждый
чувствует
свой
удар.
* * *
Делаю вид, что смел,
бойкую речь держу.
Руку твою задел –
чувствуешь? – я дрожу.
Холод. И как ответ
дрожь от руки – твоя…
Ужаса красный свет,
встречная колея.
* * *
«Схожу с ума» – привычное клише,
когда о страсти сообщают… Но
ума давно лишён я, а в душе,
как в собственном гробу, совсем темно.
Ты ждёшь. Молчишь. Не задаёшь вопросов.
И лишь белками светишься во тьме.
В них по-кошачьи вспыхивает фосфор…
Да ты сама – в своём ли ты уме?
* * *
По лужам вымерзшим скользя,
путь выбираю осторожно:
мне и любить её нельзя,
и отказаться – невозможно.
С ума с ней только не сойти б
от тех слияний и разъятий,
где время тянется, как скрип
стальных пружин её кровати.
* * *
В ночь под ущербной луною,
льющей меж шторами свет,
ты расстаёшься со мною
вот уже тысячу лет.
В грудь мне, рыдая, колотишь.
Точишь, убить меня, нож.
Но никуда не уходишь.
И никогда не уйдёшь.
* * *
У этих встреч свои законы:
когда очнёшься ото сна,
объятья, шёпоты и стоны,
как лужи, вымерзнут до дна.
Двор городской – как дно колодца.
Осколок хрустнувшего льда
в тебя безжалостно вопьётся
и не растает никогда.
Кино
(немое)
Я делаю не из гордыни
лица холодным выраженье,
ведь наша связь с тобой отныне
на нелегальном положенье.
Отныне в духе киноленты,
где звука нет, а жесты резки,
живём, как тайные агенты,
шифруя даже эсэмэски.
* * *
Время! Расстаться пора,
действие ж длится упрямо.
Жизнь по Шекспиру – игра…
Что же, действительно, драма!
Только участники роль
не выбирали, их случай
свёл ощущать свою боль,
мучиться в роли и мучить!
* * *
Вновь туман полмира опоясал,
и земля в него погружена,
и волна в стремлении неясном
в этот миг особенно нежна.
Бьётся в твердь, дробясь в сердечной муке,
содрогаясь в страсти, льнёт и льнёт,
так что камень обретает руки
и в объятья с мукою берёт.
* * *
Действия жадны и грубы:
Мы не умеем любить.
Есть в существительном «губы»
корень глагола «губить».
Следствия следуют быстро,
не поспевают суды…
Мы совершаем убийства
и заметаем следы.
Приговор
Я ухожу… Тугой затвор замка
ключ досылает, как патрон в патронник…
И холодно спине от сквозняка:
я чувствую спиной, что я – покойник!
Всё кончено. Бессмысленно кричать:
мгновенье после
под лопаткой слева
распишутся и шлёпнут мне печать…
Без сожаленья. Без любви и гнева.
* * *
У тебя другой, а я – не верю,
что под прошлым – жирная черта.
Всё стою, униженный, под дверью
с онемевшей третью живота.
Так стоят зарезанные насмерть,
чувствуя, как меркнет божий свет,
перед тем, как молча рухнуть наземь
мордою – в отвергнутый букет.
* * *
Срезал насухо бритвой щетину со щёк,
поплескался, лицо себе вытер.
Чиркнул спичкой – конверт неотправленный сжёг,
впрыгнул в брюки и вынырнул в свитер.
От любви, как от водки вчерашней, тошнит,
и себе я противен, трезвея.
И раскаянье злое меня потрошит,
как охотник убитого зверя.
* * *
Не стану я иным,
не станешь ты иною;
иди путём своим,
не мучайся виною.
И пусть ревниво плоть
горит любовным ядом,
храни тебя Господь
любовью тех, кто рядом!
* * *
Кто сердцем чист, не совершает зла.
Одним дана пленяющая внешность,
другим – любви волшебных два крыла
и мудрости задумчивая нежность.
Искусство жить – важнейшее из всех:
когда судьба – что колея кривая,
принять с улыбкой личный неуспех,
жить, победивших нас не проклиная.
* * *
Растеклась по заливу огненная заря,
облаков опалённых гряда провисла…
Я не верю в то, что любил ты зря,
что в прошедшем нет никакого смысла.
Пусть понятной цели у жизни нет
и коробит личностная непарность,
всё равно, мотив этой жизни – свет
и за всё прошедшее – благодарность.
Владивосток