Критически настроен

Критически настроен

Традиционно хлёсткая рецензия Евгения Кравца — в этот раз на стихотворение поэтессы Алёны Двужильной (Днепр, Украина)

Когда ты устанешь

 

Когда ты устанешь от черных бессонниц
И ветхо-оконных псалмов,
Когда надоест, как сквозь трещины стонет
Молитвами злой пустослов,

 

И армия букв, нагнетающих бурю,
Бесславно тебя победит,
И станет казаться, что прошлого будни
Опять далеко впереди

 

И медленно рвутся на тонкие нити
Тугие сплетения мышц,
Сумей оторваться душой от магнита
Кровати. Ступая как мышь,

 

Вернись на исходную точку опоры,
Где мирно сопят этажи,
Где с пылью разносятся звездные споры
По небу, влюбленному в жизнь.

 

И там до рассвета звенящей пастели
Верни эти строки тому,
Кого пустота придавила к постели
И мыслями тянет ко дну.

 

 

Произведение это обладает сильным настроением, и успешность усвоения авторского информационно-аксиологического месседжа напрямую зависит от того, насколько читатель этим настроением проникся. Вообще, не рекомендую текст (не только этот — любой) перечитывать более трёх раз подряд, иначе магия понемногу рассеивается. Конечно, это не тот эффект, когда многократно повторенное слово утрачивает для говорящего смысл, но некое разочарование присутствует. Ловишь себя на мысли: «Ты чего тут роешь?!»… Увы, я просто не имел такой возможности — остановиться вовремя — но постараюсь остальных читателей предостеречь.

Лейтмотив стихотворения можно определить примерно так: «Встряхнись!». Изначально автор описывает признаки достижения встряхиваемым собеседником фокуса жизненной параболы, а потом призывает этим не удовлетворяться и начинать движение по восходящей. Собственно, выглядит это вполне гуманно. «Когда устанешь… когда надоест… сумей!» — примерно так. Может быть (не настаиваю) стоило предложить налечь на профилактику, не доводя до столь тягостных последствий? Я это не всерьёз сейчас, это было бы уже другое стихотворение.

Текст буквально нафарширован поэтическими образами, подавляющее большинство из которых наделены иллюстративной функ­цией и никакого развития не получают. Это не трагично и само по себе стихотворению сильно не вредит. Хотя временами складывается впечатление, что собственно сюжетная ось теряется среди статичных образов. То есть в стихотворении долго-долго ничего не происходит (аж до 11-й строчки идёт сплошная характеристика поворотного пункта в судьбе героя), но при этом читатель поглощен феерией разномастных метафор. Однако, повторюсь, сами по себе образы почти безвредны и в подавляющем большин­стве — жизнеспособны и даже интересны. А вот их встраивание в композицию не всегда происходит безболезненно. Скажем, «ветхо-оконные псалмы» это замечательно, но в том же четверостишии «стонет Молитвами злой пустослов»; получается, во-первых, что «устанешь… от псалмов (по сути — молитв)» и надоесть чуть позже тоже должны молитвы, что-то подсказывает, что это помарка, автор этого не хотел. Предлагаю вторую конструкцию переосмыслить, тем более что не понятно, о чём молится злой пустослов.

Далее у нас «И армия букв, нагнетающих бурю, Бесславно тебя победит»… да простит меня автор, я вижу здесь голую красивость; буквы, тем более целая их армия, нигде по тексту не появляются (ни до, ни после), что это за буквы, что за бурю они нагнетают — не понятно. Пытался связать их с первым катреном, но составлять из букв, скажем, молитвы, я бы не стал.

«И станет казаться, что прошлого будни Опять далеко впереди» не достаёт исходной информации, чтобы определить, насколько это всё ужасно (или — мало ли — прекрасно). То есть не понятно, как относиться к тому, что у некоего индивидуума складывается впечатление, будто события, имевшие место в прошлом, ему только предстоит прожить.

«Вернись на исходную точку опоры, Где мирно сопят этажи» здесь у меня небольшой пространственный конфликт, поскольку точка опоры (ведь она именно для собеседника точка опоры, а не для соседствующего по тексту неба) должна быть внизу, а этажи непроизвольно уносят нас куда вверх.

Все «когда» в произведении сосредоточены в первом четверостишии и остаются как бы за скобками, относясь ко всему повествованию (до 11-й строки). Правда, несколько раз возникает сомнение — тут всё ещё «когда»? или, может, всё-таки «если»? уж больно самостоятельные и экзотические расписаны напасти. А в 9-й строке глагол вдруг из прошлого времени мутировал в настоящее («рвутся»), и тут вместо «когда», возможно, уместнее «пока»?

Ещё немного о языковых средствах. «Ступая как мышь» — отчетливо понимаю, ЧТО именно хотел сказать автор, но мышиную поступь в связи с этим представлять отказываюсь. Очевидный компромисс в угоду рифме.

«до рассвета звенящей пастели» плохо смешиваемые в моём представлении «рассвет», «звенящая» и «пастель» в инверсивном изложении образуют явление амфиболии, то есть двусмысленность уравнивает между собой варианты, когда рассветает звенящая пастель и когда звенящая пастель характеризует рассвет. Кстати, рифма «пастель-постель» придаёт финалу совершенно излишнюю игривость, изрядно его смазывая.

Ещё по финалу: «и там (что-то про небо говорилось)… Верни эти строки тому, Кого пустота придавила к постели И мыслями тянет ко дну» — читатель введен в пространственное замешательство, ведь место возвращения строк выбрано такое, где оба субъекта передачи не могут находиться одновременно (небо и постель). Предлагаю отказаться от «и там» и помозговать насчет временно́й характеристики взамен территориальной.

Технологическая компонента произведения пребывает в полном здравии, особого вмешательства извне не требует. Амфибрахий (4-стопный в нечетных строках и 3-стопный в усечённых чётных) совершенно одомашнен и ни разу не взбрыкнул. Могут его беспокоить парочка пунктуационных блошек (запятые в конце 8-й строки и после «ступая» тут сравнение, никто ведь не ступает в качестве мыши), да и то не сильно. Рифмует автор уверенно и разнообразно, легко варьируя степень точности созвучий, но нигде не сбиваясь на брак. Я лично не отношу к этой категории ни оглушение в паре «нити-магнита», ни ассонанс в самом финале.