Журнальный мир

Раннее утро, зима. Темно, и никуда не хочется идти. Темнота, помноженная на холод, вызывает отвращение. Но идти нужно всем.

В серокирпичном общежитии жил мальчик Алеша. Ему было все безразлично: он смотрел мультик, сидя в красном тазу на диване (ему нравилось иметь свое «гнездо»). Родители ходили по комнате туда-сюда и готовились к работе, попутно собирая Алешу в детский садик. Но ему было безразлично. Вдруг он заплакал.

— Кассету зажевало! — крикнула мама.

— Очень вовремя, — с улыбкой ответил отец. — Собирай сына. С кассетой разберемся потом.

Алеша нехотя дал себя собрать. Он сильно грустил, ибо проклятая действительность в последнее время совсем обнаглела и стала все чаще совать свои когти в его жизнь, и все меньше шло, как он хотел.

Белые фонари освещали серебряный снег, до костей пробирал синий холод. К счастью, садик рядом с домом — сто шагов. Вновь собирать пистолеты и винтовки из конструктора, зачем-то играть с другими детьми и слушать непонятные россказни воспитательниц. Хорошо, что у Алеши есть друг — золотая рыбка Миша, плавающая в аквариуме зеленого уголка.

По пути к аквариуму мальчик услышал крайне неприятный хруст. Под подошвой оказался Миша. Видимо, дети сачком выловили рыбку и выронили или выбросили на пол. Теперь нет друга.

Сцена из яслей: в далеком углу туалета с красно-розовыми стенами в урне лежит кукла с раздавленной головой. Эти изгибы скул и щек надолго цепляют внимание Алеши. Он охотно спрашивает одногруппников по горшку и соседей по этажу общежития об этой кукле, но никто не понимает, о чем речь, и этот пластмассовый труп становится его личным достоянием, потому что у детей разговоры о дулах игрушечных танчиков и догонялки, а у Леши — уголок туалета, откуда выглядывает разбитый глаз и манит к себе: «Подойди, я кое-что расскажу, но не рассказывай об этом родителям, и вообще никому».

Однажды после обеда, на котором подавали невкусные котлеты с непонятными белыми бляшками внутри, Леша подловил момент, когда туалет пустовал. Он приблизился к урне, и кукла пронзила мальчика взглядом. Он замер. Кукла начала говорить:

— Рада, что ты думаешь обо мне каждый день и говоришь об этом с мальчиками и девочками. Но они дурачки и не понимают. Я — твое сокровище, Алеша. Хочешь еще сокровищ? Ну, чего ты губы надул? Какой мальчик откажется от клада?

— Х-хочу, — с сомнением ответил Алеша.

— Эх, тяжело с таким настроем будет тебе сокровища искать! Ведь ты подберешь — и не поймешь, что перед тобой оно…

— А что там? Монетки, красивые камушки, сундучок?

— Нет! У тебя другие сокровища будут! Не как у остальных! Ими нельзя расплатиться или украсить дом. Что ты видишь перед собой?

— Тебя.

— Я сундук или сокровище?

— Не знаю.

— Хм, угол. У тебя недавно друг в зеленом уголке жил?

— Да! — ответил Леша, и слезы потекли.

— Твой друг, я, мы — сокровища, а углы — сундуки. За всю жизнь ты будешь находить углы. Ты сейчас это не совсем понимаешь, но уже чувствуешь, у тебя чутье, иначе не нашел бы меня. Тебе придется искать особые углы всегда.

— Почему?

— Потому что ничего тебе не будет нравиться. Поиграешь-поиграешь, тобой поиграют, и ни тебе не понравится, ни людям. А искать углы всегда интересно! Но ты об этом будешь забывать.

— Как я буду забывать, если мне интересно?

— Потому что голова дырявая, все вытекает. Заткни пробку на макушке!

Леша погладил макушку, но там было ровно и гладко.

— Легко тебя обмануть и отвлечь — вот и весь ответ, Леша. Много углов найдешь, но немало забудешь и потеряешь, никакая карта не поможет, придется заново открывать. Но не забывай и ищи! Углы — это лотерейные билеты: все собрать не сможешь, но чем больше наберешь — тем больше шансов стать победителем в большом розыгрыше и получить ключ в Светлую комнату.

— А там тепло?

— Тепло и пахнет краской и цементом, там вечный ремонт. А еще клеем воняет. Кстати, о клее, это твой приз в комнате — баночка клея.

— Что я буду клеить?

— Себя.

— Себя?

— У тебя то пробка выскакивает, то еще что. Ты весь какой-то битый. А через много лет совсем разобьешься! Тяжело ходить, когда одна нога здесь, а другая там, а голова и вовсе едет с крыши. Без клея не обойтись, но он будет в конце пути, наградой. Ой, ой! Меня могут увидеть!

— Кто??

— Обернись!

В туалет зашла толстая, с рыбьим лицом воспитательница. Леша ее не любил. Он думал, что она каждый день съедает большую пригоршню рыбьего жира, поэтому выглядит так. Воспитательнице Леша не нравился, потому что у него постоянно пробка вылетает и вообще он весь битый.

Она отругала Лешу за то, что тот разговаривал с мусором и обмочил штаны (от страха), хотя рядом чистые унитазы с исправным сливом. Она вывела его из туалета и поставила в угол комнаты отдыха: у детей тихий час. Больше Леша не видел куклу с расплющенной головой.

— Это угол? — спросил Леша, когда лежал под диваном в деревне. Это было его любимое место.

— Это угол, — утвердительно сказал через двадцать лет Алексей. Он сидел в углу кладбища вместе с девушкой у могилы общей подруги. Они когда-то встречались. Алексей достал пожелтевший лист и чиркнул — он был похож на карту.