Журнальный мир

Все одиннадцать лет на уроках литературы я просидела в непонимании. Иногда болтая с соседкой по парте, иногда болтая ногой. Не потому что я ленивая, а потому что мне было не понятно.

Помню, в начальных классах учительница меня спросила: «Нужна ли современная литература в школе, или школьное литературное образование должно ограничиваться классическими образцами?». И я, конечно же, ответила, что классическая литература — это очень важно потому, что это история и это духовно. А мой одноклассник Леха сказал, что не любит читать, но все равно считает, что современная литература более важна. Мне показалось, что он говорит глупости, и мы подрались. Как выяснилось, я была не права, и вот почему.

Мамы-утки, учителя кладут школьникам в рот кашу из информации, которую сортировать желторотыши должны сами. Технические предметы, такие, как математика и физика — это голые факты, нуждающиеся лишь в зазубривании, а вот гуманитарные уроки — это сексизм, лицемерие и ложь, нуждающиеся в усвоении. Современные уроки литературы — это изучение трудов писателей-мужчин VIII—XIX веков. Школьники познают мир через призму мужского видения. Мы видим жизнь, какой ее видели мужчины, мы видим чувства женщин, какими их видели мужчины, мы читаем о том, как живут мужчины и как они умирают. Классическая литература формирует однобокий образ патриархального общества в головах детей.

Во времена Островского социум обязывал женщин быть милыми послушными женами и матерями. Установка на патриархальное мышление как минимум неуместна в современном обществе. Более того, если мужских моделей поведения целый спектр, то, проанализировав школьную программу, можно обнаружить, что большую часть женских ролей составляют образы «легкомысленной глупышки» и «верной жены». Такие образы закладываются в подсознание и формируют определенные социальные конструкты в головах учениц и учеников. Им кажется, что писатели-мужчины творят «рационально о серьезном», а писатели-женщины — «эмоционально об абстрактном».

Но мир меняется, и модели социального поведения XIX века в нашем XXI веке неактуальны. В век равноправия читать с детства книги, в которых мужчина возведен в культ, неуместно. Информация из прошлого становится малопонятной для школьников.

Современные уроки литературы — это изучение трудов, написанных сто или двести лет назад. Такие произведения стилистически сложны для восприятия. Если представить временную шкалу и нарисовать на одном конце школьников, а на другом — томик «Мертвых душ», то между ними можно смело поставить кляксу-пропасть в сто лет, куда полетит понимание. Современным детям решительно непонятно, что за «мертвые души» и зачем их покупать. Забавная картина; как в наше время интернет-кошельков в рот тринадцатилетних подростков учителя кладут трактовку размышлений Чичикова.

Проблема классики — в том, что она недоступна для понимания современного молодого читателя.

К тому же, русская классика — о депрессии. Сложно припомнить произведение с хорошим финалом: Катерина утопилась, Базаров мертв, Каренина мертва, Татьяна и Онегин несчастны. И часто печальный конец произведения комментируется учителем: «Что писатель хотел этим сказать?» А школьники не знают, что же философ и публицист, чьи тексты выступали в роли морального мерила, хотел сказать двести лет назад. Более того, не всякий учитель это знает. Исходя из всеобщего незнания, ученики хитрят, копируют мысли литературных критиков с сомнительных сайтов и выдают их за свои, а преподаватели проговаривают ответ на совершенно другой вопрос: «Как сделан текст?» Из этого материала лепится сочинение, где ученик не выражает свое мнение, но соответствует стандартам и получает за это соответствие пять. Такой подход искажает и упрощает восприятие литературного творчества как искусства.

Мир сегодня не терпит ограничений, а потому литературное образование нельзя сужать до классических образцов. Многим кажется, что классика — «наше все», но аргументировать, почему — почти никто не может. Ограничиваясь классической литературой, мы регрессируем. Находя современную литературу «не духовной», мы лжем сами себе. Считая, что наши современники не пишут о моральных ценностях, мы признаем, что очень ленивы и не хотим ничего менять, потому что классика была, есть и будет.

И это хорошо, но не стоит забывать, что современная литература плавно перетечет в классику, которая абсолютно так же будет взращивать в детях нравственность. Как Михаил Булгаков в романе «Мастер и Маргарита», так и Грегори Дэвид Робертс в романе «Шантарам» развивают мысль о силе духа. Как Борис Васильев в книге «Завтра была война», так и Владимир Богомолов в повестях «Иван» и «Зося», и Маркус Зузак в романе «Книжный вор» пишут о безжалостности войны.

Плюс современной литературы — в том, что у гораздо большего количества людей по многим причинам появилась возможность проявить себя в писательском творчестве. Ученикам младших классов будет интересно почитать добрую юмористическую прозу «Манюня» Нарине Абгарян, которая рассказывает о важной роли семьи и дружбы. Старшеклассники оценят по заслугам Михаила Самарского, писателя, который издал свою первую книгу «Радуга для друга» будучи школьником.

Бестселлеры не просто так занимают главные полки в книжных магазинах, их нельзя вбивать в список внешкольного чтения под номером «100». Эрик-Эмманюэль Шмитт, Борис Акунин, Дэниел Киз — эти писатели заслуживают того, чтобы их книги были прочитаны в классе.

Подростки интересуются современной литературой, но не так активно, как могли бы. Любовь к чтению — чувство не врожденное, и это нормально, что ребенок не жаждет читать. Важно не оттолкнуть потенциального юного читателя сложным текстом, не перегрузить его информацией и не напугать «взрослой» философией.

Теперь Леха любит читать, и ему все понятно.

Мне тоже.