Журнальный мир

Прекрасно помню собственный шок от просмотра фильма «Маленькая Вера» (дебютный фильм режиссера Василия Пичула, 1988 год). Шок вызвала не первая в советском кино эротическая сцена, а мысль: «Разве так живут, как можно ТАК жить?». Именно эта картина «открыла глаза» — да, можно, да, многие живут именно так: тупо, монотонно, беспросветно, убого — не в смысле бытовых удобств, а духовно убого. Фильм оставлял тяжелое впечатление, но подавлял своей неприкрытой правдой. Тогда, в 1988-ом это было ново и, наверное, нужно. Перестройка, гласность — смывание перед всем миром грима с социалистической действительности. Чтобы снять первое такое кино, безусловно, требовалась смелость. Фильм в СССР прогремел, и было отчего: прекрасная игра актеров, талантливая режиссерская работа… Впрочем, никаких международных лавров картина не снискала.

«Маленькая Вера» проторила дорожку не только сценам секса в российском кино. «Чернуха» покатила валом, один режиссер за другим принялись показывать самые неприглядные стороны нашей жизни — доносить, так сказать, до зрителя «правду». Да, уважаемые зрители, у нас и пьют, и бьют, и матерятся — глядите, как смачно, все как в жизни! Ура, мы настоящие реалисты!

Один из таких «реалистов» — Андрей Звягинцев, автор сценария и режиссер фильма «Левиафан». Недавно картина удостоилась в США «Золотого глобуса» как лучший фильм на иностранном языке, и в этой же номинации была представлена на «Оскар» в 2015 г.

Фильм анонсирован как «история мелкого предпринимателя из провинции, который борется за свой бизнес и противостоит местным чиновникам и представителям РПЦ». Что ж, тема хоть и заезженная, но актуальная, можно снять приличное кино. Но отчего-то мне кажется, что будь фильм «приличным» — не завоевал бы Звягинцев заокеанский золотой глобус. Мало того, он словно сделан по заказу: изобразить русских людей мерзкими — всех, живущих в том прекрасном, но изгаженном северном краю.

Интрига кинокартины подобного рода должна держаться на том, что хорошие парни борются против плохих парней. В данном случае «хороших» — нет. Почему? Да потому что фильм о русских, а русские в американской киномифологии априори «плохие парни» и должны вызывать чувство омерзения. Автор картины добился своего — омерзение я почувствовала. И даже появилось подозрение, что фильм снимался на американские деньги… ан нет! Наши денежки, четверть бюджета выделило Министерство культуры России. А режиссер пустил их на то, чтобы охарактеризовать «…современную Россию как феодальную систему, где все находится в руках одного человека, все остальные находятся в вертикали подчинения, а живя в ней, ощущаешь себя как на минном поле, причем у вас нет особых перспектив — ни в жизни, ни в профессии, ни в карьере, если вы не „подключены“ к ценностям системы. Это глупое устройство общества, которое является вечным проклятием нашей территории» (Цитата самого Звягинцева).

Автор рассказывает, что первоначальный замысел сюжета возник, когда он узнал о случае, произошедшем в США. Цементный завод собрался снести дом местного сварщика, в результате сварщик, забравшись в бульдозер, пошел в атаку на цементный завод. После режиссер узнал (тоже мне, новость!), что подобные случаи не редкость в любой стране. «Маленького человека» обижали и всегда будут обижать богатые и сильные. Ну, а коли так, то почему не перенести действие в современную Россию, не показать ее как феодальную систему? Отчего не плеснуть ковшиком-другим грязи в сторону Родины, попутно добавив оборотов мельнице антироссийской пропаганды? «Трагическая российская драма, захватывающая своей моральной серьезностью», — охарактеризовал ленту британский критик в «Гардиан». Не смешите, господин англичанин! В чем вы углядели моральную серьезность? В том, как глушат водку «замученные отсутствием перспектив» жители российской глубинки? В том, что жена мужу изменила? В том, что герои матерятся через слово? Только матерщина выглядит несколько однообразно, нехудожественно (и тут режиссер недоработал!). Впрочем, в английском переводе ругательства звучат еще менее цветисто — и стоило рот пачкать? Якобы из-за ненормативной лексики фильм не попал на Московский кинофестиваль. Да ничего бы он там не получил! Потому как сработан топорно.

Образы едва намечены, персонажи — картонные. Не трезвеющий герой (Николай); его постоянно хмурая жена; его друг-адвокат (никакой не друг, а предатель, как узнаем мы чуть позже); друзья детства гаишник Павел с супругой Анжелой — само собой, оба пьющие; провинциальный мэр, казнокрад, пьяница и самодур — единственная власть в этом забытом Богом краю. Все эти образы написаны злой, ненавидящей рукой. Зато как приятно было западным критикам увидеть ТАКУЮ Россию!

Сюжет раскрыт приблизительно. Борьба предпринимателя за свой бизнес против коррумпированных властей и РПЦ выглядит так: бизнес — гараж под домом, в котором герой занимается ремонтом автомобилей; дом — единственное достояние Николая, но, видимо, документов на право владения им и клочком земли на берегу залива не имеется. На участок претендуют местные власти. Из скороговорки судьи, рассматривавшей иск, мы понимаем, что компенсацию предлагают небольшую (правда, и дом — дощатая, совсем не для Севера, халупа). Герой подозревает за этим происки мэра, позарившегося на живописный уголок. Происходи дело вблизи Москвы, Петербурга, любого другого большого города, где земля на вес золота, история выглядела бы правдоподобно. Но вокруг — пустота и простор, живописности и земли немерено, и именно этот клочок понадобился мэру, и именно тут, вдали от города, РПЦ задумала построить очередной храм? Друг героя Дмитрий, адвокат, специально прикативший в северную глушь из Москвы, за рюмкой (многочисленными рюмками!) водки убеждает Николая, что единственный способ отстоять дом — запугать компроматом местного мэра. Он идет к городскому голове, выкладывает перед ним заготовленную в Москве папочку, заглянув в которую, тот, еще не «просохший» после вчерашних возлияний, разве что не делает в штаны. Но, опомнившись, приказывает своим подчиненным: не пущать! Ни в прокуратуру, ни в суд, ни в милицию.

Хорошие парни борются за правду, а плохой дядя строит козни?

Однако не возникает у зрителя симпатии к «хорошим парням». Герой Николай — по трезвости невнятный, а во хмелю — буйный и истеричный. Может, положительный герой — его армейский друг, московский адвокат? Как бы не так! Пока Николай парится в обезьяннике, куда попал, конечно же, несправедливо, Дмитрий умудряется переспать с его женой. Настоящий друг! И жена «верная».

В картине вы не найдете ни одного положительного персонажа. Все, мужчины и женщины, пьют водку, пьют много и не по-русски. Хлещут даже из горла, не закусывая, как герои американских фильмов — свой виски. Аж корочкой не занюхают, рукавом не утрутся — а как же, всем известно, что русские пьют больше всех, да и что еще делать в этом забытом Богом краю? Но, может, они люди хорошие, верные друзья? Не-а. Друзья детства подозревают Николая в убийстве жены и свидетельствуют против него. В результате — герой за решеткой, а дом его все-таки сносят.

Может, фильм необыкновенно красиво снят, живописен? Не сказала бы. Суровые панорамы Севера, то и дело появляющийся в кадре скелет кита (отсылающий нас к образу библейского Левиафана) не завораживают, как, допустим, кадры Тарковского, который мог живописно показать даже разруху.

Один из эпизодов картины напомнил мне «Маленькую Веру», поэтому я и начала с нее. Там — семейный пикник у моря, на который выезжают на «Камазе». Здесь — герои с друзьями-гаишниками на служебных машинах тоже на пленэр катят, водки попить и пострелять. По бутылкам и портретам прошлых руководителей страны. Нынешние — «не дозрели», как выражается мрачный гаишник Степаныч. Ай, молодца, Степаныч, ай, молодец, режиссер, какой смелый!

А по-моему, подлый. Не любящий Родину, презирающий ее. Показывающий ее так, чтоб заокеанские злопыхатели ручки потирали: вот каковы эти русские, родному режиссеру о них доброго слова не сказать!

Да, не все у нас гладко и сладко. Но мы-то знаем, что со времен «Маленькой Веры» многое изменилось! Так отчего режиссер не пошел по другому пути, почему не показал героя, хотя бы чуточку отличающегося от общей «серой массы»? Пусть бы его «бизнес» был не сараем с автохламом, а с любовью оборудованным автосервисом. Хоть что-то положительное в нем могло быть? Пусть бы он животных любил, что ли! Пусть бы хоть жена его была трезвенницей, верной подругой, «лучом света в темном царстве»!

Нет, задачей режиссера было показать мрак беспросветный! Такой он видит российскую жизнь, такой представляет ее на суд западного зрителя — в надежде на вожделенную золотую статуэтку (хотя он ее так и не удостоился). Бесполезным в этом смысле оказался очередной плевок в сторону России, в наши с вами души.