Лунный щит
Лунный щит
25 июля 2016 года Валентину Сорокину исполняется 80 лет. Редакция журнала «Аврора» поздравляет Валентина Васильевича с юбилеем и желает крепкого здоровья, долголетия и творческих успехов.
* * *
Салаватские дали.
Заревые края.
Где-то там на Урале
Бродит юность моя.
И рокочут громами
Медногорлые дни.
И летят за холмами
Птицы ночи — огни…
И все та же планета.
Только сам я не тот:
Где ты, молодость, где ты,
Мой шестнадцатый год?
Объявись и воскресни
Гвалтом утренних смен,
Мудрой крановой песней,
Перекликом сирен.
На лугу, на откосе,
Осыпая росу,
Не тебя ли я бросил,
Словно эхо в лесу?
Вьются пчелы средь пыла,
И звенит куковье.
То, что было, — уплыло,
То, что будет, — мое.
* * *
Когда остаюсь я один
В ночи за пределами дома,
Неслышимый голос долин
Меня окликает знакомо:
«Ты здесь?» — от земли до небес
Поднялся я вверх, не сутулясь,
Так скушен мне каменный лес
И джунгли бетонные улиц.
Я здесь, под мерцанием звезд,
Я здесь, на холме за рекою,
Где острою думой погост
Не даст задержаться покою…
Туманы придут и уйдут,
И в городе утлом строптивей
Встряхнут мелкодремный уют
Вселенские всполохи ливней.
Россия, луна и тоска,
Трагичен твой подвиг, но светел,
Недаром стучит у виска
И в бездну бросается ветер.
Сколько страсти
Почему твой голос
Ночью слышен
Разве он
Никем не одолим?
Через ветер,
Через море вышел,
Мною ожидаем
И любим.
В тишину
Сосна роняет звоны,
Город спит
В глухой тоске веков.
Разве нас
Не разлучат законы
Океанов
И материков?
Это ты по древним
Римским плитам,
Легкая и юная,
Спешишь.
В мире, красным
Пламенем повитом,
Разве может
Воцариться тишь?
Ах, какие очи,
Сколько страсти,
Гром зарделся
Радугой-дугой.
Разве мог я
Покориться власти
Женщины,
Веселой и другой?
Разве мог,
Когда обиды ворох,
Боль упреков
Не развяжут уст?
Скрипы веток,
Желтых листьев шорох,
Лунный сад
Настрожен и пуст.
Мчится воин
Слава Богу, отбесились ветры.
Степь лежит, жарой обожжена.
И на все прямые километры –
Светлый дождь, река и тишина.
Хорошо родиться на Урале,
Где хранят доныне времена,
Как в бою хрипели и скакали
Кони, обрывая стремена.
Диким смерчем, тяжкою метелью
Налетал внезапно Емельян.
Край,
безумно кинутый веселью,
Превратился в грозный океан.
Шла расплата, и под скрежет стали,
Вжиканье косы или кнута
Господа и слуги трепетали, —
Дыба избавителя крута.
Он кипел, ярился — к роте рота.
Сотрясал корону скорый слух.
Невозможно вырвать у народа
Пламя правды и бунтарский дух.
Величался в зыке колокольном
Царь-заступник,
принимая лесть.
Но уже на сговоре окольном
Нес предатель будущую месть.
Голова на плахе кумачева.
А в глазах казачьих, что ни день,
Мчится храбрый воин Пугачева
По дорогам русских деревень.
Лунный щит
О, ветры осени моей
Огняные и золотые.
Как будто конница Батыя
Летит сюда из-за морей.
Все движется и все спешит
В трудах,
от старца до ребенка.
А вечерами лунный щит
Висит, позвенивая тонко.
Вновь душу счастьем обожгло,
Созревшим звездопадом года.
Уже поет в крови свобода, —
И радостно и тяжело.
Доступен, крепок ты и прост.
И по плечу раздумий бремя.
Через тебя, как через мост,
Железное грохочет время.
В рассвет, в рассвет из темноты.
Не жалуешься, не пеняешь.
Две стороны соединяешь,
Два берега — собою ты.
Доверчивая стая
Мне ль в любимцах у вечности быть,
Быстротечна ты, жизнь, и права.
Только будет клубиться и плыть
Над Россией моей синева.
Будет ветер стремиться вперед,
И на поле, где клонится рожь,
Кто-то сильный и новый, придет,
На меня вдохновеньем похож.
Он доверчиво глянет вокруг.
Запылает от дум голова.
Белой стаею выпустит вдруг
Из хозяйских ладоней слова.
Эх вы, лебеди-соколы, вы
Полетите с земли на звезду,
Мимо скошенной мною травы,
Положив под крыло борозду.
Край мой древний меж впадин и гор
Так, чтоб сизые перья найти,
Голубыми огнями озер
Вам полнеба осветит в пути.
И опять повторится, опять —
Песня, сумерки, сказка в дому.
Их нельзя потерять, отыскать,
Можно вырастить
лишь самому.