Журнальный мир

Среди многочисленных и разнообразных народных промыслов в Нижегородской губернии с незапамятных времен в сергачских пределах существовал один особо примечательный – медвежий. У соседей – чувашей и марийцев закупали медвежат, которых обучали всякой медвежьей премудрости: «как баба в нетопленной горнице угорела, как малы ребята горох воровали, как у Мишеньки с похмелья голова болит». Обучив зверей, сергачане ходили с ними не только по округе, но по всей Руси по ярмаркам, и даже заходили к немцами на их Лейпцигское торжище. В ХIХ веке в Сергаче даже возникла «Медвежья академия».

В отечественной национальной культуре особое место занимало скоморошество, и власти (в особенности церковные) боролись с этими «бесовскими игрищами». Видимо, хождение с медведями по городам и весям на первых порах также рассматривалось правительством как скоморошество. Еще при Иване Грозном духовенство, жалуясь на поганые обычаи, вспомнили и жителей Сергача. По всей видимости, данный промысел так широко был распространен, что это даже отразилось в Стоглаве – решениях Стоглавого собора, заседавшего в Москве с участием Ивана IV в январе–феврале 1551 года. Глава 93 «Ответ о том же еллинском бесовании и волховании и чародеянии» говорила о таком поганом обычае, как кормление и хранение медведей или иных животных – показывая их «на глумление и на прелщение простейших человек… велию беду на христиан наводят».

С сергачскими медведями происходили различные анекдотические случаи. Так, в ХVIII столетии во время потешных игр с танцующими медведями на Липецкой ярмарке какой-то немец решил подшутить над зверем, а тот в отместку снял с шутника «костяную шляпу», то есть голову. После этого сергачским медвежатникам запретили посещать иностранные ярмарки.

Происходили с медведями и иные неприятности. Например, в 1826 году нижегородская полиция расследовала уголовное дело «О медведе, искусавшем часового на крепостной стене».

С Сергачом связана еще одна любопытная легенда, приведенная П.И. Мельниковым (Андреем Печерским) в его романе «На горах». Во время Отечественной войны 1812 года в Нижегородскую губернию были сосланы французские военнопленные. Находились такие и в Сергаче. К январю 1814 года там находилось 67 военнопленных, из которых были – один подполковник, 48 офицеров, двое нижних чинов. Среди пленных были также один швед и 12 голландцев. Кроме того, там же находились три жены французских офицеров.

Однажды пленные иноземцы заявили жителям уездного города, что Наполеон не забудет «своего сраму, новое войско соберет, опять на Россию нагрянет, а у вас все истощено, весь молодой народ забран в полки – несдобровать вам, не справиться». На это капитан-исправник заметил, что «правда ваша, много народу у нас на войну ушло, да эта беда еще не великая, медведей полки на французов пошлем». Пленные подняли его на смех, а исправник уверяет: «самому-де велено к весне полк медведей обучить и что его новобранцы маленько к службе уже привыкли – военный артикул дружно выкидывают». Он пригласил французов прийти к нему через день на блины, где и представил им медвежий батальон. Капитан-исправник приказал медвежатникам привести своих обученных медведей в город. «Навели зверей с тысячу, поставили рядом, стали их заставлять палки на плечо вскидывать, показывать, как малы ребята горох воровали». А исправник пленным объяснял, что это «ружейным приемам да по-егерски ползать они обучаются». Французы поразились и в письмах домой сообщали, что «сами-де своими глазами медвежий батальон видели». К этому писатель добавил, что «с той, видно, поры французы медведями нас и стали звать».

Но, несмотря на грозные увещевания по укрощению медвежьего промысла, он не только не затухал, а, наоборот, расцветал. Достаточно указать на то, что к середине ХIХ столетия в Сергачском уезде медвежьим промыслом кормилось уже около тридцати деревень.