Журнальный мир

Лето приближалось к своей середине и с наслаждением издевалось над жителями провинциального южного городка. Плюс сорок в тени могли свести с ума даже негра не очень преклонных годов. Но порывистый степной ветер не давал мозгам и мотору сбиться с программы. Местные электростанции обеспечивали бесперебойную работу сплит-систем, вентиляторов и холодильников почти 170 тысяч граждан, спасая их жизни.

Во дворе дома Маришки под огромным навесом, затеняющим большую часть площадки, собралась родня почти со всех уголков России. У Маришки юбилей. Ей тридцать пять. А ещё у неё гостеприимный вместительный дом с почти курортной зоной: с бассейном, гамаком и качелями. Так что каждый год в это самое время вся близкая и дальняя родня спешит лично поздравить любимую родственницу.

Уже второй день не сворачиваются столы. На мангале бесконечно жарятся шашлыки. На кухне крошатся овощи. А по рюмочкам разливается прозрачная жидкость из запотевших бутылок.

И второй день подряд поздравлять Маришку приходит дальняя родственница Зоя, которая приходится то ли двоюродной сестрой первого мужа Маришки, то ли его тётей. Это глубоко несчастная женщина лет сорока пяти, брошенная роднёй и друзьями, сильно болеет и кое-как перебивается с хлеба на воду. Даже её дочь уехала в Москву и забыла о матери: здоровьем не интересовалась, денег не слала.

Маришка жалела Зою и всегда старалась помочь ей. Давала вещи, продукты, покупала лекарства. Как-то даже оплатила поездку в санаторий.

Про себя Маришка всегда думала, что такими финансовыми вливаниями обеспечивает себе место в раю или улучшает карму. Она точно не знала, что ждёт её на том свете, но надеялась на хорошее положение. Тем более что эта благотворительность не причиняла особого ущерба, дом у неё был «полная чаша» благодаря нынешнему мужу – директору птицефабрики. Поэтому Зоя всегда была в почёте и привечалась как самый желанный гость.

Время близилось к пяти вечера, и Зоя засобиралась домой:

– Пойду я, Маришечка. А то ноги отекут, не дойду.

– Зоя, родная моя, да разве ж я отправлю тебя пешком! Сейчас вызову такси. Только соберу тебе немного с собой на ужин и на завтрак. Поешь за моё здоровье. И на… немного денег, на такси и так…

– Дай бог тебе всего хорошего. Живи долго, долго… – на глазах Зои выступили слёзы.

– Ну, ну, что ты… Всё будет хорошо. Приходи завтра. Я тебе вещички соберу. Покупала себе месяц назад, думала, что похудею, но… В общем, жду тебя завтра.

На Маришкин телефон пришло оповещение, что машина прибудет через минуту, и Зоя потихонечку, не привлекая внимания гостей, покинула свою благодетельницу.

Машина неслась в спальный район на окраине города, где, как грибочки, с каждым днём вырастали новые дизайнерские дома.

– Хорошее местечко. Наверное, домик здесь как на Рублёвке стоит, – подмигнул Зое водитель.

– Не знаю, – скромно прошептала Зоя, – я здесь домработницей…

– И хорошо платят?

Зоя громко вздохнула:

– Да разве сейчас где-то платят хорошо?

– Да… Богатые, а жмотятся, как нищеброды.

– Да не говорите. Я иной раз думаю, ну что ж ты, зараза, даже чаю мне не предложишь? Я ж по четыре часа каждый день гондурасю твои хоромы. А ещё палисадник…

Телефон Зои просигналил о том, что пришло сообщение. «Мамочка, перевела тебе 20 000. Больше пока не могу. Жильё подорожало. Люблю, целую». Зоя быстро спрятала телефон, как будто кто-то мог случайно прочитать СМС.

– С вас сто двадцать рублей, – сказал водитель, остановившись возле двухэтажного дома с круглыми окнами.

– Ой… А у меня только сто десять, – Зоя так жалостливо посмотрела на водителя, что тот махнул рукой.

– Ладно. Удачи вам.

– И вам тоже. Спасибо большое. Дай вам бог здоровья!

Привычно кланяясь при произнесении этой фразы, Зоя вышла из машины и подошла к внушительным воротам. С нежностью провела рукой по каменной поверхности и впервые за сегодняшний день улыбнулась.

В палисаднике возилась девушка. Увидев Зою, она вскочила и залепетала:

– Простите, Зоя Михайловна, я сегодня нечаянно розу сломала. Мне так жаль…

– Как это – нечаянно? – Зоя грозно посмотрела в испуганные глаза. – У тебя руки откуда растут? Купишь новую и посадишь. Такого же сорта.

– Простите, но у меня сейчас нет денег…

Зоя посмотрела на девушку, как учительница смотрит на ученика, не выучившего урок:

– Значит, заработаешь. Милая, ты сломала, ты и восстанавливай.

Не желая дальше слышать жалобы и просьбы, она прошла в дом и упала в кресло перед телевизором. Достала телефон и проверила баланс. Перевод от дочери пришёл. Мало, конечно. Но как есть. Завтра она ещё раз сходит к Маришке, потом сделает перерыв. Зоя понимала, что клиенту надо давать отдых, а то перегорит.

Зоя достала из тумбочки толстую тетрадь и посмотрела график работы. На следующей неделе она наведается к Оксане и к Светлане Георгиевне. Пора напомнить о себе. Пусть потрясут кошельки. С женщинами приятно иметь дело. Они не проверяют информацию и не сомневаются в услышанном. Их сердца мягкие, податливые. И им нравится быть благодетельницами.

Поэтому Зоя, ничуть не снедаемая угрызениями совести, даёт им возможность чувствовать своё превосходство и безмерную доброту. Она делает их счастливыми.

Жара измучила Зою. Она задремала. Ей грезилось Средиземное море, крутые скалистые склоны, древняя архитектура и заискивающие греки, готовые на любые подвиги ради шелестящих купюр. Совсем скоро она скажет: «Ну, здравствуй, Санторини!» И на месяц уйдут из жизни Зои Маришка и другие покровительницы. И целый месяц Зоя будет совсем другим человеком и будет жить совсем другой жизнью.