На Египетском мосту
На Египетском мосту
Каждый год библиотека семейного чтения города Ломоносова проводит среди любителей отечественной словесности литературный конкурс, посвященный жителю Ораниенбаума, замечательному писателю Николаю Вениаминовичу Шадрунову (1933–2007 гг.). Один его из рассказов назывался «Наблюдатель». Так решено было назвать и сам конкурс, который быстро обрел популярность.
Непрофессиональные прозаики и поэты со всех городов России, а также из-за рубежа присылают на конкурс свои произведения, посвященные местам, где они родились, выросли и живут сейчас. Журнал «Аврора», автором которого являлся Николай Вениаминович, ежегодно публикует произведения лауреатов.
Вашему вниманию предлагается трогательный, в чем-то наивный, но и мудрый рассказ молодого петербургского литератора Марии Козиковой, занявший I место в 2021 году.
Мария Козикова
На Египетском мосту
По заснеженной улице брела, сгибаясь под тяжестью сумки в левой руке, старушка. Другой рукой она с усилием всех прожитых лет опиралась на палку.
«Еще немного, сейчас перейду через мостик, а там уже и почти дома», — думала она.
Путь через Фонтанку был ею пройден не единожды за восемьдесят три года, но с каждым годом давался все сложнее и сложнее.
Нынешняя зима казалась старушке особенно лютой. «Даже в блокаду было полегче на Фонтанку за водой ходить, — вспоминалась ей долгая дорога по обледенелой набережной к проруби. — Молодые ноги бойчее несли, что уж тут удивительного».
Старушка внимательно, насколько позволяли ей подслеповатые глаза, вглядывалась в снежную крупу, вперемешку с ледяной крошкой хрустевшую под подошвами ее стареньких валяных сапог. Пуховый платок сбился набок, и ухо ужасно стыло на ледяном ветру. Надо бы поправить платок, но руки заняты. «Да уж скорее до дома дойду», — утешала она себя, стараясь не замечать ветра, предательски проскользнувшего за ворот потертой каракулевой шубки и мурашками проверяющего на прочность сухопарое старушкино тело.
Стоило остановиться на секунду — и холод сковал ее, словно замершую навеки в янтаре муху. Она продрогла так, что, казалось, время застыло вместе с ней на продуваемом всеми зимними питерскими ветрами Египетском мосту.
«Нет, не дойду», — она глубоко вздохнула, поставила сумку на тротуар и медленно с натугой разогнулась, разминая затекшие пальцы в серой шерстяной варежке. Сфинксы безмятежно взирали на старушку с высоты своих постаментов и лет.
Помимо сфинксов за старушкой следил и Хранитель Города — Ангел. Он не мог вмешиваться в жизнь горожан… почти никогда… почти…
«Не дойдет ведь», — покачал гривой один из львов.
«Надо, чтобы дошла», — шепнул Ангел.
Хранитель и Сфинкс переглянулись. Они слишком хорошо знали: порой будущее Города могло зависеть от жизни одного человека.
Старушка неторопливо поправила платок и, сняв варежку, подышала на скрюченные пальцы. Глубоко вздохнула и подняла сумку, мельком удивившись — та словно стала легче. Невольно улыбнулась внезапной легкости своего шага, покачала недоверчиво головой и, выпрямившись, твердо ступая, направилась по Лермонтовскому проспекту к дому.
В размытом свете уличного фонаря, если приглядеться, можно было заметить аккуратно вышагивавшего рядом со старушкой крупного Льва, державшего в пасти сумку.
А за спиной у нее словно выросли золотистые крылья: это Ангел бережно поддерживал старушку за худенькие плечи.