«Не затерявшийся в провинциальной глуши» «совершенный клад»

«Не затерявшийся в провинциальной  глуши» «совершенный клад»

К 180-летию Н.И. Наумова

Дом с двумя фасадами

 

На первом курсе Томского университета общежитие мне дали на улице Никитина, 17. Это большое старинное каменное здание. Комната, где было примерно 30 человек, ближе к вечеру гудела студентами разных факультетов и курсов. Не утихали споры: юристы о законах, литераторы о модной теме тех лет – о лириках и физиках, историки о своём…. Часто хотелось уединиться.

Недалеко от нас на целый квартал военное училище. «А ранее это Духовная семинария», – пояснил мой товарищ-томич. Улица старинная. И много в ней памятных домов. Подошли к стоящему рядом с нашим деревянному дому, и мой первый в городе гид интригующе предложил рассмотреть. Его № был 19. Он стоял на углу ул. Гоголя и по ней имел № 17. Одноэтажный, бревенчатый, обшит досками, на кирпичном фундаменте с цокольным этажом. Оригинально было его расположение: он был угловой, потому имел два фасада и оба с пилястрами и пятью окнами с резными наличниками. «И знаешь ли, кто здесь жил?» – продолжал интриговать томич. Выждав паузу, победно: «Здесь жил и умер писатель Наумов, а его дочь долго была директором нашей Научки». Так, сокращая, называли Научную библиотеку университета, нашу дорогую «кормилицу». Вера Николаевна Наумова-Широких – легендарная фигура Томска. Это потом я узнал, в основном от доцента Р.И. Колесниковой об этой «жрице Афинского храма». Римма Ивановна, сама «аристократка духа», имевшая счастье общения с В.Н. Наумовой-Широких, с пиететом поведала о ней в сборнике очерков «В книге судеб ошибок не бывает», первое издание которого мне подарила.

 

В ряду сибирских самородков

 

Николай Иванович Наумов – тобольский уроженец 1838 года, как сам писал, «от бедных, но благородных родителей». Матери лишился семилетним. Но она, будучи купеческого происхождения, имела образование, интересы и приучила сына к чтению с 5 лет. Отец общался с ссыльными декабристами, о которых благоговейно вспоминал в старости. Как чиновник, в условиях сибирского взяточничества он стремился жить и служить по совести. После смерти жены семья в 1846г переезжает в Томск. Из автобиографии Н.И. Наумова: «С самого раннего детства я видел только печальные картины человеческих страданий». Да и повидал он их немало. Гимназический инспектор зло высмеял его, водя по всем классам из-за сюртука и брюк соответственного вида… Гимназические учителя, дав задания, могли пить водку, но любознательные учащиеся, как позже писал Наумов, «ловили каждое новое слово, добыть новую книгу для прочтения составляло для нас праздник». «Пожирающая страсть» к чтению выделяла его в классе. Кроме того, Наумов был ярким рассказчиком. Его гимназический товарищ Н.М. Ядринцев позже писал о том, что шумная баловливость утихала, когда Николай то ли пересказывал прочитанное, то ли сам сочинял. Ядринцев: «Наумов поглощал массу книг, повестей, романов, выйдя из гимназии и сидя дома»; «очень рано» он начал писать. Исследователи нашли рукописный журнал, выпускаемый гимназистами, где публиковались Ядринцев и Наумов.

Чтобы облегчить участь вышедшего на пенсию отца и из-за бедности, не окончив гимназии, Николай в 1857 поступил вольноопределяющимся на военную службу, вначале в Омске, затем в Томске. Другого пути для недоучившегося и бедного почти не было.

В 1858 г., находясь на военной службе, Наумов написал рассказ «Случай из солдатской жизни». Он опубликован в 1859 году в «Военном сборнике» (редактор Н.Г. Чернышевский). До того он прочёл этот рассказ в томском кружке друзей, где получил одобрение. Первая публикация томича взволновала «сибирское землячество», сформировавшееся в Петербургском университете. Земляки, и прежде всего Н.М. Ядринцев, опасаясь, что «молодая сила может в провинциальной глуши легко затеряться», составили проект вызова Наумова в столицу. А Г.Н. Потанин, тоже студент университета, уловив одарённость молодого писателя, написал ему письмо, призывая его приехать в столицу получать образование. В его письме были такие слова: «При …настоящей малочисленности сибиряков, старающихся приготовить из себя истинных слуг обществу, вы совершенный клад…»

Первый успех вдохновил Наумова. Новые рассказы тоже хорошо читались. Откликаясь на призывы сибиряков, в 1860 году Н.И. (позже так кратко) ушёл в отставку, приехал в Петербург и поступил вольнослушателем в университет. Вольнослушателем, потому как гимназию он не окончил, решил позднее подготовиться к экзаменам по гимназическому курсу. В столице он влился в сибирское землячество. В нём особо заметными были Г.Н. Потанин, Н.М. Ядринцев. Через год Наумов за участие в студенческих волнениях «хлебнул» два месяца тюремной жизни. После чего профессионально занялся литературой. Его рассказы публикуются в журналах «Современник» (редактор Н.А. Некрасов), «Искра» и других. Общественно резонансным оказался очерк «У перевоза». Основные художественные произведения вышли в печати в 70-е годы. По оценке исследователя творчества Е.Г. Новиковой, Наумов имел по времени «краткий, но блестящий литературный успех»1.

Отметим интересное явление: ещё один томич, не завершивший образования ни в гимназии, ни в университете, стал заметным и влиятельным в Сибири и России. Дипломы вузов так же миновали и Г.Н. Потанина, Н.М. Ядринцева, П.И. Макушина. Имея одарённость, каждый из них развернул её самостоятельной работой, а такое редко кому удаётся. Сибирские самородки сумели взрастить себя до общественного предназначения. Однако детям своим и Наумов, и Макушин обеспечили высшее образование в лучших центрах.

 

Дети

 

Н.И. Наумов и Мария Христофоровна (в девичестве Попова) заключили брак в 1874 г. и имели большую семью: до Веры родился Николай, а позже Екатерина и Иван. Мария Христофоровна была в числе первого выпуска женщин-врачей в России из Медико-хирургической Академии. В Сибири она была одной из первых гинекологов. Наумовы, по оценке исследователей, являли собой характерный образец интеллигентной сибирской семьи конца XIX века. Их дом был притягательным центром для передовых людей, средоточием литературной ссылки того времени. Родители стремились дать детям образование, и поэтому Николай, Вера и Екатерина, закончив томские гимназии, уехали в столицы, где продолжили образование. По словам их правнучки Л. Широких, перед смертью Николай Иванович говорил своим детям: «Помните, что вы получаете образование для того, чтобы все свои знания отдать потом народу, вы должны посвятить ему все свои силы». Дети выполнили завет отца. Старший сын Николай Николаевич окончил Московский Межевой институт, работал на Алтае преподавателем математики и немецкого языка в школах, преподавал черчение и каллиграфию на кафедре Геодезии в Сибирской Сельскохозяйственной академии (умер в Омске в 1938г.). Младший сын Иван Николаевич, окончил Естественный факультет Московского университета, успешно вел научную работу в области ботаники (умер молодым). Екатерина стала врачом-эпидемиологом, рано умерла в эпидемию тифа (1905г.). Дочь Татьяна родилась в Мариинске, умерла в Томске в пятилетнем возрасте от болезни.

Самой легендарной их дочерью стала Вера. Вот просто удивительнейшие факты! Крёстным отцом её был М.Е. Салтыков-Щедрин. Окончила Высшие женские курсы в Петербурге. Некоторое время жила в семье Д.И. Менделеева, с которым хорошо был знаком её отец, – оба рождённые в Тобольске. С 1919г работала в Научной библиотеке ТГУ, с 1922 по 1929 гг заведовала ею. Спасала ценнейшие фонды во времена войн Первой мировой и Гражданской, когда в библиотеке размещались солдатские казармы. Принимала на хранение экспонаты и архивы из сокровищ Москвы в Великую отечественную.

Скольких знаменитостей водила она по библиотеке, со многими деятелями культуры поддерживала связи. Всегда ухоженная, с дореволюционными манерами, она для многих была «культурным ориентиром» (Р.И. Колесникова). Обладала талантом общения, знала несколько языков, научно изучала рукописи. В 1933г пострадала: была осуждена по 58-й…Но в 1935 г. решением ЦИК и СНК СССР ей было присвоено почётное звание Герой труда2. В 1938 была командирована во Францию, Бельгию, Чехию для знакомства с библиотечным делом, после чего назначена заместителем директора по научной части в Библиотеке имени Ленина. Позже вернулась в Томск и опять – на службе книгам и во главе Научной библиотеки ТГУ. В 1948 г. ей присуждено звание Заслуженного деятеля науки РСФСР. Её, как свою наставницу по учёбе, очень высоко ценил писатель, глава Союза писателей СССР (1977-1986) Г.М. Марков.

 

«Рассказами Наумова

начинается сибирская беллетристика»

 

Писательство не давало Н.И. Наумову достаточного дохода для нормального прожития в столице. Он был вынужден вернуться в Сибирь, где в Тобольске и Омске работал чиновником.

В 1865 году он вместе с Потаниным и Ядринцевым был арестован по делу «Об отделении Сибири». Вновь тюрьма, но на этот раз три года каторжной в Омске, в которой некоторое время назад отбывал наказание Ф.М. Достоевский. Следствие оправдало Н.И. за неимением улик, а друзей этапировали на каторгу в европейскую часть империи. После освобождения в 1868 г. Наумов служил в Кузнецке и Томске.

В 1869 г. Н.И. решает снова возвратиться в Петербург. Накопившиеся впечатления излагал в своих новых произведениях. Его очерки и рассказы публикуются в журналах «Дело», «Отечественные записки» и «Русское богатство»: в 1871 г. – рассказ «Деревенский торгаш» (самое известное произведение); в 1872 г. – «Юровая»; в 1873-м – «Крестьянские выборы», «Мирской учет», «Еж».

В 1874 г. кружком так называемых чайковцев (подпольщики пропагандировали среди рабочих) был издан сборник рассказов Наумова «Сила солому ломит», оказавшийся очень популярным. Министр юстиции граф Пален в 1875г. этот сборник оценил как пропагандистский. В 1879 г. уже зрелый писатель близко сошелся с кружком писателей-народников, печатался в журналах «Устои» и «Русское богатство». В 80-х годах Н.И. продолжал помещать свои рассказы в этих журналах; к ним добавилась газета «Восточное Обозрение» (Петербург, основатель Н.М. Ядринцев). В начале 80-х годов ХIХ века в свет вышли еще два сборника произведений Наумова. Известный народоволец с 25-летним пребыванием в тюрьме, позже Почётный академик АН СССР Н.А. Морозов, вспоминал, как они с друзьями использовали рассказы Наумова в своих хождениях в народ. Произведения Наумова полицией подвергались изъятию из обращения.

При жизни, в 1897 г., издан двухтомник его сочинений, многие очерки-рассказы выходили отдельными изданиями и в сборниках. Неутомимый представитель сибирского регионального сознания Г.Н. Потанин оценил сочинения Н.И. так: «Рассказами Наумова начинается сибирская беллетристика». Ряд исследователей его творчества утверждает, что именно Наумов открыл своей литературой для читателя европейской России сибирскую жизнь крестьян и простых людей. Сибирскую бытовую тему Н.И. в своих произведениях поднял до уровня широкого общественного звучания.

 

Почему именно Мариинск?

 

Читатель из краткого жизнеописания уже заметил метания Наумова от Сибири к столице и обратно. Это была своеобразная драма писателя. «Судьба… присудила мне замуроваться в холодной, эгоистической Сибири», – это из его письма другу. И вот ещё его же признание: «Жить в глуши и писать очень трудно. Отсталость я чувствую во всём». Из воспоминаний Н.М. Ядринцева: «Это был не восторженный краснощекий юноша, но уже измученный жизнью писатель. Он передал мне грустную повесть своих испытаний, нужды. Здоровье его было расшатано. <…> В маленьком уездном городе Мариинске <…> жизнь литературных кружков, многосторонняя жизнь столицы сменилась на захолустье безжизненного, молчаливого городка. Зато рядом была знакомая среда крестьянства и его интересов. <…> Я видел у старого товарища ту же наблюдательность, тот же тонкий юмор, добродушие и изредка горький смех…».

Вся семья Н.И. прибывает в г. Мариинск, где он исполнял должность непременного члена присутствия по крестьянским делам. Обременённый делами, уже больной, давно переживший свою литературную славу, он не бросает писательство, а продолжает и даже совершенствует свое творчество.

Причин избрания Мариинска было несколько. Одна из них – осознание того, что только на писательские гонорары в столице, да с большой семьёй, прожить не получится. Существенное значение сыграло наличие наследственного права у жены Татьяны Христофоровны Наумовой на золотопромышленный рудник именно в Мариинской тайге. Н.И. в письме своему другу, критику и редактору М.А. Скабичевскому писал: «Все прииски ее отца находятся в Мариинском округе, и один из них, Воскресенский, ее наследственный прииск, богатейший по содержанию золота». Семейство Поповых в России было известно: дед Татьяны Христофоровны, Федот Иванович Попов, стал одним из первых успешных первооткрывателей-золотодобытчиков в России – в Сибири, в Томской губернии. (Кстати скажем, что «золотая лихорадка» в Сибири началась на 20 лет ранее, чем в Америке). Татьяна Христофоровна была дочерью одного их четырёх сыновей Федота Попова. Она даже успела в юности поработать на прииске Воскресенском счетоводом. Для семьи, для будущего приличного образования и развития детей перспективный прииск – чем не прочный фундамент? Надежды усиливало то, что в 1882 г. в Томский горный округ из Барнаула была переведена золотосплавочная лаборатория. Золото поступало с приисков томских, алтайских, Мариинской тайги, Ачинского округа Енисейской губернии. Лаборатория выдавала около 300 тонн высокопробного золота в год.

Содействие получить место губернского чиновника именно в окружном Мариинске Наумову оказал его покровитель, чиновник центрального ведомства. Был и ещё один важный мотив: для писателя необходима близость к простому люду, о чём и сказал Н.М. Ядринцев. А кто-то даже сравнил Наумова с греческим Антеем, которому нужно было касаться матери-земли, чтобы иметь новые силы.

«В течение девятилетней службы крестьянским чиновником в двух округах Томской губернии, Мариинском и Томском, я изо дня в день по свежим впечатлениям записывал все, что доводилось мне подметить и слышать», – писал Наумов об этом периоде в одном из своих писем. А этот период творчества учёные считают последним, самым поздним, но отнюдь не устаревшим на фоне русской литературы конца XIX века (Е. Г. Новикова).

 

Чиновник и писатель в округе

 

Мариинский округ включал в то время 18 волостей, в которых проживало более 100 тысяч человек, размещающихся на 80 квадратных километрах. На таком широком пространстве действовал чиновник Наумов, что давало достаточный обзор жизнедеятельности селян, а писатель Н.И. со своим пристальным и обострённым вниманием к общественным отношениям и склонностью к бытописанию получал обильный материал для рассказов и очерков.

В Мариинске Наумов проработал с 1884 по 1887г. В одном из рассказов писатель пишет, что дом его расположен напротив базарной площади. Дома этого ныне нет, но мариинские краеведы сохранили его фотографию.

Должность непременного члена присутствия была одной из основных среди чиновников губернатора. Она обязывала быть посредником между органами крестьянского самоуправления и административной властью, осуществлять контрольные функции. На неё возлагалось урегулирование правоотношений, связанных с крестьянским землепользованием, а они были чрезвычайно конфликтными. По мнению авторитетного в этих делах И. Стаховского (книга его «Крестьянские права и учреждения». СПб., 1904 г), главная цель чиновника была «не в управлении крестьянами, а в попечительстве над ними». Такое гуманистическое понимание своей службы было присуще Н.И. Он уже изучил крестьянский быт и проникся сочувствием к бедам селян, их непрерывной борьбе за выживание.

Представление о деятельности Н.И. как чиновника получаем из следующего описания в одном из его сочинений в архиве. Процитируем исследование Е.Г. Новиковой: «Комната моей квартиры…уподоблялась толкучему рынку: в ней появлялись и женщины с грудными детьми, окутанными в лохмотья, которые, не стесняясь посторонними зрителями, вынимали груди и вталкивали их в рот детям, чтоб заглушить их плач, и старики, приходившие с сетованиями на детей, вышедшими из повиновения, или на непосильные на них оклады мирскими повинностями, какими облагало их общество, и дети с жалобами на пьянство и мотовство отцов. Невесты, обманутые женихами, и женихи, в свою очередь обманутые невестами и т.д.»

Такова картинка будней Н.И. по пятницам. В другие дни – разъезды по сёлам округа. В одном из писем (скорее всего, не «мариинского»), он откровенно отразил состояние чиновника, обязанного выполнять государственную службу. «…Бывают такие минуты, что от душевной истомы осунешься в один день! …Послужил немного, а уже наслужился до света! Чуть не с первых же дней завязалась борьба с земской полицией, борьба мелочная, жалкая по результатам, но между тем причиняющая много тревог, уносящая много сил! Но, так или иначе, а все-таки полиция боится меня, взяточничество утихло, по мелочи, конечно, берут, но вымогать крупные куши опасаются. За что и достается мне от нее. …Без револьвера не пускаюсь в путь, а уж по ночам совсем не езжу, да и то беру с собой в бой какого–ни будь сотского, убьют…Народ относится ко мне с большим доверием, но, Боже мой сколько зла коренится в жизни его! Какая неустанная мелкая борьба идет у меня со всяким старостой, со всяким сельским писарем, чтоб оградить мужичьи гроши от расхищения…».

Приходилось Н.И. Наумову вникать и в переселенческие дела. Вот его признание: «…каждое лето мне, как мировому посреднику, приходится разбирать возникшие между новосёлами и старожилами-сибиряками споры о земле и примирять их». Эта проза жизни рождала и художественные образы, но…: «Ах, если бы было время писать». Здесь нет восклицательного знака, есть сожаление. Вот основной конфликт его жизни: разрыв между творчеством и вынужденной чиновничьей службой, которую надо исполнять исправно. С трудом, но сочетать получалось. Семья требовала также внимания. У четы Наумовых родилась третья дочь, Татьяна; это был их пятый ребёнок.

В Отделе рукописей и книжных памятников Научной библиотеки Томского госуниверситета среди 20 личных архивов сибирских деятелей есть отдельный, посвящённый Н.И. Наумову. Это единственный в стране его архив. Знакомясь с его описанием, я обнаружил 15 поименованных документов, относящихся к «мариинскому» периоду (1884-1887 гг.) Это деловые бумаги, телеграммы, письма, в том числе немало писем от его друга Н.М. Ядринцева. Они свидетельствуют о довольно интенсивной и напряжённой жизни чиновника и писателя в Мариинске.

 

«Мариинские» произведения Н.И. Наумова

 

Вполне естественно желание узнать, что же было написано коренным сибиряком Наумовым, приехавшим уже известным писателем в Мариинск. По материалам томского библиографа О.Г. Никиенко, с некоей долей уверенности нами выявлено шесть произведений. Из списка взяты те, которые были опубликованы в «мариинские» годы, кроме одного. Не уверен, что учтены все, скорее всего, это приблизительно и не полно. Возможно, найдутся ещё, если искать. Назовём, что обнаружено по датам публикаций произведений.

Первым увидел свет (до проживания Н.И. в нашем городе, в «Отечественных записках» в 1873 г.) рассказ «Мирской учет», написанный о событии, произошедшем в Боготольской волости Мариинского округа.

А вот далее сочинения непосредственно мариинского периода: три публикации за 1885 год состоялись в журнале «Восточное обозрении», начало изданию которого положил в апреле 1882 года Н.М. Ядринцев в Петербурге. В номере 45 за 1885 год появляется очерк «Акулина Евпина». В № 37 и 45 – «Непочатый угол: (Сцены, очерки, рассказы)». В том же № 37 – «Первая картинка: [Очерк]». Все три произведения подписаны псевдонимом «Знакомец».

Писательская мысль Н.И. Наумова в Мариинске продолжает исследовать жизнь крестьян, проникать в неё глубже, чем ранее. В письме другу (4 сентября 1884 г.), сразу по приезде в Мариинск, он пишет: «Ищу везде общину, общинные институты…и, о горе, не нахожу [народники делали ставку на общину]. Нахожу только одно, что все тащат друг у друга… И, вглядываясь в окружающую меня народную жизнь…скорбишь и умиляешься. Скорбишь, как худо живётся мужику на земле, и умиляешься, как хорошо ему живётся на Луне». В другом письме (от 28 марта 1885 г.): «Утешает меня не то, что я вынес безотрадные впечатления, а то, что я узнал эту жизнь, какая она есть».

Это были отдельные газетные публикации, но вот с тем же псевдонимом в 1886 году выходят «Эскизы без теней: (Из записок невольного туриста)». Большой текст помещён в «Сибирском сборнике», в третьей книге за 1886 г. (С. 40-85). В нём эпизод, как муж Абрам избил свою жену; это была первая жалоба, «которую мне привелось выслушать по вступлении в должность чиновника по крестьянским делам» (из письма другу).

Наконец, ещё одна публикация – «Сцены из жизни тёмного люда: (Выдержка из дневника)». Эти сцены помещены в издаваемой в Томске «Сибирской газете» от 22 июля 1888, № 55. Вновь использована подпись «Знакомец». Две последних названных работы писателя можно прочесть в Интернете. [Электронный ресурс] URL: http://elib.tomsk.ru/purl/1-9102/http://elib.tomоsk.ru/purl/1-1661/ (дата обращения 25 марта 2018);

Исследователь последнего периода творчества писателя Е.Г. Новикова на основе анализа произведений этих лет установила, что народническая эстетика писателя обретает новую остроту, дополнительный смысл. Писатель ведёт поиск и меняет жанр своих художественных произведений – от традиционного рассказа переходит к картинкам, к сценам, скажем по-современному, – репортажу, «запискам» туриста. Изучая черновики в архиве писателя, оследователь пришла к выводу, что «Эскизы без теней» и «Сцены из жизни тёмного люда» явились началом большого труда писателя, как «крупной жанровой формы в его творчестве, организующей отдельные очерки и рассказы в художественное единство», «в очерковый цикл», чего ранее не обнаруживали исследователи. А мы отметим, что исток этой идеи Н.И. Наумова пришёлся на мариинский период его творчества.

 

«Замариновался»… Картинки из частных писем

 

В публикации Лены Широких («Из глубины веков», 2013; есть в Интернете) правнучки Н.И. Наумова, приведены два частных письма писателя, написанных из Мариинска. Поскольку они опубликованы, мы имеем право процитировать их. Они о быте мариинцев.

Первое – 4 сентября 1884 г – адресовано в Петербург другу А.М. Скабичевскому, известному журналисту. «Сибирская язва здесь стала тише. Скота пало немного, но людей погибло человек шесть. Курьезов много. Вот, например, что рассказал мне фельдшер про смерть в больнице от заражения язвой одного отставного солдата. Привезли его в больницу с лицом, опухшим до размера большого самовара. Спасения нет. Заметив, должно быть по выражению лица лекаря или фельдшера, что исход плохой, он спрашивает: «Что верно умирать надать?» И, конечно, не получил отрицательного ответа. Вечером он совершенно спокойно спросил, делают ли ему гроб. Ему говорит сиделка, что делают. Он приступил с просьбой показать ему гроб. Просьба его была до того убедительна, что его решились сводить вниз, где делали гробы. Посмотрел он на готовый почти гроб совершенно равнодушно, да и говорит плотнику: «А ты бы брат, хоть померил, ровно в этот-то я не улягусь!». «Уляжешься!» – ответил плотник. Посмотрев на гроб, он снова поднялся наверх и, хоть с трудом от опухоли говорил, но все-таки произнес: «Теперь бы покурить еще!» Ему дали покурить. И так, с трубкой в руках, он и помер без единого стона и жалобы… Что это – геройство или полное равнодушие к жизни, которая не дала человеку, может быть, ни одной светлой минуты, и он взглянул на гроб, со сладкой надеждой найти в нем бесконечный покой».

Вот другое письмо Николая Ивановича, хотя дата не приводится, зато никаких сомнений, что оно «мариинское», нет. Адресат тот же. «Полюбуйся, дорогой Александр Михайлович, на своего друга, до чего он сделался мариинским жителем, или, вернее сказать, – «замариновался», что о чем бы я ни говорил, а в конце концов непременно сведу речь на мариинские дрязги, на наши до омерзения вонючие злобы дня….

Есть здесь и благородное собрание, в котором я состою даже старшиной. Есть и оркестр, два жида пилят на скрипке и цыган на виолончели. Летом он ворует лошадей с подножного корма у крестьян, а зимой услаждает наш слух игрою. По избрании меня старшиной, попробовал я заикнуться, чтоб выписать какую-нибудь газету для благородного собрания, и, батюшки, поднялась какая-то буря, чуть не объявили в противоправительственной пропаганде. Газеты не выписали, но купили урыльник для дам…. Есть в собрании и занавески на окнах, которые действительно для многих кавалеров заменяют носовые платки и даже полотенца для обтирания пота лица. Не думай, что сочиняю. Факт, что я сам, своими глазами видел это.

Расскажу тебе еще один случай. Каждый член собрания холостой платит в год 6 рублей взноса, а женатый – десять. Купец, еврей Прейсман, член собрания, заплатил девять рублей и в счет в этой же платы ввел в собрание своего 22-летнего сына, отчаянного танцора. Когда старшины собрания возбудили вопрос, что за сына он должен внести отдельную плату в шесть рублей, что по выданному ему билету танцует он с женой и имеет право являться в собрание, то сынок и папенька вломились в амбицию, и папенька торжественно объявил старшинам собрания, что так как сын его танцует неутомимо и благодаря неутомимым танцам износил две пары сапог, то если старшины собрания желают взять с него плату за отдельный билет, то пусть прежде заплатят за сапоги, истрепанные сыном, танцевавшим для увеселения дам. Довод был настолько убедителен, что порешили стоимость членского билета заверстать обтрепанными сапогами».

Но вот случай о происшествии с семьёй писателя, описанный не им. Газета «Восточное обозрение» (29 янв.1886г) поместила большую статью об «ужасном случае» с дочерью Наумовых, шестилетней Катей. Очень кратко суть: Катя при отдыхе семьи на пасеке отошла в лес и заблудилась; мобилизованные поиски долго были безрезультатны, мать поседела, но позже к общей радости её нашли. Отметим, что в корреспонденции названы до сих пор существующие мариинские топонимы – Баим, Антибес. Описание случая с фамилиями действующих лиц и точным днём (20 июля 1885 года) даёт нам дополнительное фактическое подтверждение времени пребывании писателя Н.И. Наумова в Мариинске.

Семейные надежды на прииск не оправдались, по мнению писателя из-за бюрократических причин. В 1887 г. семья переехала в Томск, а Н.И. назначен чиновником по крестьянским делам и членом Томского губернского совета от ведомства Кабинета по делам Алтайского округа. Эта должность давала писателю значительно больше свободы, чем прежняя, так как он непосредственно подчинялся не правительству, не губернатору, а Императорскому Кабинету. Но, тем не менее, пишет другу: «Вот и положение теперь занимаю завидное, …не терплю нужды, …а всё нет того, чем красна жизнь. Душа-то терпит страшный голод».

Последние 14 лет Николай Иванович провёл в Томске, умер на 64-м году своей жизни, разбитый параличом в 1901 году.

 

Н.И. Наумов в «Томской классике»

 

В конце 2014 года, накануне Года Литературы, в Томской областной библиотеке состоялась презентация книжной серии «Томская классика». Такой проект осуществлён в РФ впервые. Представители писательских делегаций из соседних областей отмечали: не всякий регион Сибири имеет свою литературную классику. Да и осуществление проекта тоже не всем под силу – необходим серьёзный научный подход. Каждому писателю посвящён отдельный том. Критериями при отборе приняты: содержание местного материала, художественная и общественная ценность, известность за границами области. Инициатор серии – председатель Томской областной писательской организации Г.К. Скарлыгин. Наибольшую лепту, будучи составителями томов и авторами предисловий к ним внесли А.П. Казаркин, Н.В. Серебренников. Администрация области, местные предприниматели материально подержали начинание. Томская писательская организация поблагодарила руководителей ООО «Межениновская птицефабрика» Андрея Чуркина, Леонида Ющенко, Владимира Хорошилова, Фёдора Халецкого за финансирование издательского проекта. Кто-то пошутил:

 

Межениновская птичка

Снесла яичко –

Не светлое, не тёмное,

А книжно-многотомное…

 

В первом томе – приветственное слово всей серии томского губернатора С.А. Жвачкина. Тысячный тираж послан во все библиотеки области. Начало серии, её первый том отдан И.А. Кущевскому (1847-1876), автору первого «томского» романа. Второй том заключает в себе творчество Н.И. Наумова, как крупнейшего сибирского писателя-народника. Далее следуют: В.Я. Шишков (1873-1945), Г.М. Марков (1911-1991), М.Л. Халфина (1908-1988), В.В. Липатов (1927-1979), Вл. А. Колыхалов (1933-2009), В.Д. Колупаев (1936-2001), В.А. Обручев (1863-1956), К.М. Станюкович (1843-1903), Н.А. Клюев (1884-1937) и др. Всего издано 14 томов.

Вот в начале какого ряда стоит Н.И. Наумов. К сожалению, в том его «Избранного» ни одна из вышеназванных работ «мариинского» времени, не вошла. Составитель тома – писатель, профессор ТГУ А.П. Казаркин – отобрал 11 произведений, в основном написанных Н.И. Наумовым до начала 80-ых годов позапрошлого века, т.е. самые остросоциальные, самые интересные и популярные среди читающей публики России того времени. Открывает том Автобиография писателя, но она касается только его молодых лет, «учёного поприща» и первых публикаций.

Назовём все произведения первого тома с указанием года их первой публикации: «Последнее прости», «У перевоза» (оба 1863), «Деревенский торгаш», «Юровая» (оба 1872), «Ёж» (1873), «Мирской учет» (1873), «Умалишенный» (1879), «Паутина» (1880), «Святое озеро» (1881), «Зажора» (1881), «Горная идиллия» (1880). Только «Ёж» и «Паутина» о жизни рабочих на золотых приисках, остальные произведения на материале наблюдений жизни крестьян, в основном, переселенческих поселений и расположенных на Сибирском тракте. Завершает том послесловие составителя. Весь том размещён в Интернете. Любой заинтересованный читатель может получить удовольствие от общения с писателем-народником Н.И. Наумовым по ссылке: http://elib.tomsk.ru/elib/data/2015/2015-0905/2015-0905.pdf. Прочитав один рассказ или очерк, непременно захочется углубиться и в другие.

Этнографическая точность сельского быта, взаимоотношения внутри сельского общества, сочность языка, интересные характеры – это и многое другое увлекало когда-то читающую публику, да и сейчас представляет не только исторический интерес. Вот бы провести дополнительное изучение имеющихся источников и опубликовать всё, связанное с «мариинским» временем Н.И. Наумова в отдельном сборнике! Мог бы быть хороший подарок библиотекам, любителям литературы, краеведам, всем интересующимся историей Сибири, Томской губернии, города Мариинска, крестьянским бытом, переселенческим движением, народной речью. И, конечно, Литературно-краеведческому музею В.А. Чивилихина.

 

Наумов в русской литературе

 

В первом томе «Томской классики» на последней странице перечислены девять основных книг, вышедших при жизни писателя (до 1901 г.). В советское время сочинения Наумова выходили неоднократно. В 1933 г. издательство Academia (Москва; Ленинград) опубликовало том почти в 700 страниц. В 1937 г. в Иркутске и Новосибирске отдельными книгами вышли рассказы писателя. В 1939-1940 г. в Новосибирске предпринято издание трёхтомника. Читательский интерес к писателю в 50-90-е годы поддерживали разные издательства, в основном сибирские.

Довольно обширна литература о творчестве Н.И. Первым на него откликнулся Г.Н. Потанин (в 1876 г.). Н.М. Ядринцев посвятил 30-летию литературной деятельности своего друга статью в газете «Русские ведомости» (1892 г.). Марксист Г.В. Плеханов уделил Н.И. отдельную статью в цикле «Наши беллетристы-народники” (1897), которая перепечатывалась много раз. О творчестве писателя опубликовали свои оценки, новосибирец С.Е. Кожевников, томичи А.В. Адрианов, Н.Ф. Бабушкин, Э.В. Бурмакин и другие.

О Наумове есть научные работы. Назовём две кандидатские диссертации сибиряков Л.Г. Беспаловой (1962), И.Н. Попова (1967). В докторском исследовании томича Н.В. Серебренникова по областнической литературе (2005) есть подраздел о Н.И. Томские учёные Е.Г. Новикова, Л.В. Никитина и другие изучали отдельные стороны литературного творчества писателя. В пятитомной «Истории Сибири с древнейших времён до наших дней» (том 3, 1968г.) имя писателя упоминается на ряде страниц. Статьи о Н.Н. Наумове имеются в нескольких энциклопедиях, в том числе у Брокгауза и Ефрона, в Большой советской, Национальной исторической, Сибирской 30-х гг., Исторической энциклопедии Сибири (2009) и многих других серьёзных изданиях.

Большинство исследователей Н.И. Наумова отмечают его особое место в российской литературе. Без творчества писателя Н.И. Наумова немыслимо представить русскую литературу демократического направления XIX века. Его талант бытописателя сибирского крестьянства по характеру и литературным приемам примыкает к группе беллетристов-народников 60-х и 70-х годов. У Наумова мы встречаем глубокое сочувствие к страданию крестьянина. Его симпатии на стороне страстных, энергичных людей, одаренных умом, ясным пониманием дела и готовностью противостоять произволу бесконтрольной сибирской администрации. Эти персонажи соединили в себе «как в фокусе могучие силы, какие таятся в народе»; вставая на защиту эксплуатируемых, они готовы к неизбежным гонениям.

Вместе с положительными сторонами творчества писателя отмечены однообразие приёмов, отсутствие любования крестьянской поэтикой и эстетикой. Г.В. Плеханов критиковал писателя за слабое выяснение им смысла современной ему экономики. Сибирские исследователи особо выделяют отношение Н.И. к идеям областничества. Соглашаясь с их идеями, как способствующими развитию Сибири, он не разделял выводов об особой социокультурной судьбе края.

 

Чтить следы прошлого

 

В 2018 году отмечались два писательских юбилея: 90-летие В.А. Чивилихина (7 марта) и 180-летие Н.И. Наумова (16 мая). В г. Мариинске в Литературно-мемориальном музее В.А. Чивилихина на стенде среди писателей, имеющих отношение к этому городу, Н.И. Наумов стоит первым. Именно с томского классика начинается Мариинск литературный. Основное место в музее заняло творчество родившегося в этом доме Владимира Чивилихина, прошедшего путь от комсомольского журналиста до заметного в стране писателя. Он поднял тему охраны природы, страстно встал на защиту Байкала, выступив в 1963г со статьёй «Светлое око Сибири». Среди читателей поколения 50-60-х гг. в ряд известных произведений вошёл его роман-эссе «Память». Там есть строка, касающаяся и Наумова: «Народники тоже были проторителями трудных путей в будущее». Скрупулёзные сотрудники музея во главе с первым директором Е.В. Булавиной строго научно и сердечно выстраивали важнейшую часть истории духовной жизни старинного города. Благодарно приняли они том Н.И. Наумова из серии «Томская классика».

Тема «Писатель Наумов в Мариинске» недостаточно изучена. Если раскрыть архивные папки, изучить непрочитанные листы, уточнить даты посещений писателем мест на территории нынешней Кемеровской области, то картина обогатится. Имеются сведения о связях Н.И. Наумова с близкими Ф.М. Достоевскому людьми в Кузнецке, а потому возможно объединение исследователей и краеведов Новокузнецка, Томска, Тисуля и Осинников и других городов этого края. Но и уже известный материал позволяет включать творчество Н.И. Наумова в преподавание литературы, истории, проблем переселенческого движения в Сибирь, жизни приискового люда в Мариинской тайге и провинции Томской губернии.

В 1963 г. в Томске появилась улица Н.И. Наумова. Краевед А.Р. Пугачёв в 1982 г. поместил статью «Дом Наумова» о том самом доме по ул. Гоголя, 17, который показал мне когда-то мой университетский товарищ. Вернувшись в Томск после более двадцатилетия работы в Новосибирске, я решил пройтись по улице Никитина, глянуть на своё общежитие, вновь увидеть два фасада на № 19, прочесть надпись на мемориальной доске и постоять… Тогда, студентом, я её не мог видеть: она была установлена в мае 1968, когда я уже работал на севере Томской области.

На месте старого общежития новое строение…Иду далее с некой надеждой, но… Того самого деревянного красивого дома с двумя фасадами не обнаружил… На том месте – красного кирпича шестиэтажное здание без архитектурных изысков… С угла его дверь приглашает в кафе «Суши Мания». С улицы Никитина – вход в офисы. Исчез не только дом, но и его номер по ул. Гоголя. Как-то не поверилось, что здесь совсем стерлась память о писателе. Хочется верить, что работающие и живущие здесь благородные томичи найдут возможности соорудить какой-то уголок, где будут портреты Н.И. Наумова, сведения о нём, возможно, и макет двухфасадного домика и т.п. А на стене при входе разместится мемориальная доска, на которой будет сказано, что на этом месте стоял дом с адресом ул. Никитина, 19, в котором в 1887-1902гг жил и умер писатель Н.И. Наумов, где неоднократно бывал, находясь в ссылке, писатель К.М. Станюкович и останавливался писатель Г.И. Успенский. Проходящие мимо будут благодарно вспоминать томского классика, его друзей, а обитатели дома гордиться значением данного места в истории русской литературы.

 

1 Новикова Е.Г. Жанровая специфика поздних произведений Н. И. Наумова и некоторые проблемы сибирской литературы: Ст. 2: “Эскизы без теней” // Проблемы метода и жанра: [Сб. ст.]. - Томск, 1994. - Вып. 18. - С. 203-221.

2 Звание, которое присваивалось вначале решением местных советов, а с 27.07.1927 - по постановлению ЦИК (Центрального исполнительного комитета) и СНК (Совета народных комиссаров) СССР за особые заслуги в области производства, научной, государственной и общественной деятельности лицам, имевшим трудовой стаж не менее 35 лет. Прекращено с учреждением звания Героя Социалистического труда в 1938 г.