Журнальный мир

Снова после работы Он задержался у витрины ближайшего магазина, чтобы в который раз взглянуть на то, что Он так вожделел. Длинные тонкие белые пальцы, созданные специально для музыкантов. Чуть подвинув зонтом, Он взглянул на свои грубые, короткие, но крепкие, в мозолях оконечности кисти, которые были даны Ему в день сотворения для тяжелой работы. Вот уже пять лет Он не разгибаясь трудится, чтобы заработать на обновку. Он давно хочет стать музыкантом…

«…Мы все — лишь сознание в биологической оболочке, — повторяет Он день ото дня. — Мы можем сделать с собой что угодно…»

Дождь снова льет. Дождь пугает Его, после дождя обычно холодно и кашель. Но Он стоит и дышит на стекло витрины, протирает его от своего же дыхания, чтобы вновь взглянуть на свое сокровище.

— Сначала следует приобрести биочип, — сообщил Ему робот-консультант, когда Он заходил в магазин, еще три года назад. — Биочип даст Вам знания, которые необходимы для игры на нужном Вам инструменте.

Он заходил в магазин спросить, сколько стоит быть музыкантом.

— …Вы должны будете привыкнуть к этим знаниям, освоиться с новой частичкой в сознании. После этого купите пальцы. Пальцы нужны длинные и тонкие, они лучше всего подходят для игры на инструментах. Они должны быть достаточно гибкие. Собственно, в наборе для музыканта как раз такие…

Он взглянул на свои короткопалые руки. Робот заметил это.

— Да-да, рабочая модель не подходит для этого — слишком груба…

— …Потом Вам нужно будет улучшить осанку, но это — последнее. Позвоночник Вам сменит наш специалист…

Он стоял под пугающим Его дождем, прикрывшись зонтиком, и смотрел на пальцы, такие длинные и тонкие, созданные специально для будущих музыкантов.

«…Я смогу воплотить свою мечту в жизнь…»

— …О, РСП593524, ты явился за ежедневной зарплатой? — начальник встретил Его с довольной улыбкой. — Сколько на этот раз?

— Девять, — коротко ответил Он.

— Так, значит, девятьсот… В последнее время ты стал хуже работать, — пробормотал начальник, отсчитывая девять монеток по сто, — что-то случилось?

— Я замечтался, извините. Отвлекаюсь на работе. Но я исправлюсь, обещаю!

— Мечтатель, значит? — начальник рассмеялся своим добродушным смехом. — Мечтатель — это хорошо! Только не упусти свою жизнь, витая в облаках.

После недолгого молчания он добавил:

— Мечты одной мало, нужно стремиться к этой самой мечте…

Откланявшись, Он вышел, с легкой улыбкой на губах.

Он не помнит, когда и где точно это было. Помнит только, что зашел с друзьями в бар, за компанию. Он не пил, только хотел послушать беседы. И там он услышал музыку.

Раньше его не трогало то, что играет обычно в торговых центрах, на рынках или из автомобилей проезжающих мимо людей. Но сейчас…

Это был рояль. И Он обернулся на звук. Обернувшись, Он увидел, как длинные тонкие белые пальцы перебегают слева направо, вперед и назад по клавишам. Такие легкие, маневренные, ловкие. Они будто танцевали под музыку, которую сами же и исполняли.

Музыка пленила Его. Мелкие перебежки зачаровали. Его сознание наполнилось мыслями и мечтой об этом. Он захотел стать музыкантом.

И вот настал тот день.

С деньгами в кошельке и с довольной, в предвкушении, улыбкой на лице Он отправился после работы в тот самый магазин. Робот тут же опознал Его.

— Здравствуйте, Вы пришли за первой деталью?

Он одобрительно закивал, весь на нервах.

Биочип в маленькой коробочке был протянут ему и продан за деньги, которые он копил чуть больше пяти лет.

— Он точно работает? Я столько трудился ради этого…

— О, можете не беспокоиться, мы даем гарантию на наш товар! А если он все же испортится, мы обменяем его. Только не забудьте чек.

Люди — просто сознание в биологической оболочке. Их создают из мозга и биомассы, чтобы они работали и продвигали нацию. Цивилизацию. Человечество.

Детали штампуют на фабриках. Есть ручные работы, но они очень дорогие. Их можно спокойно поставить взамен старых, потрепанных. Или же модифицировать себя. Смысл жизни, смысл работы и денег теперь появился: люди трудятся на благо общества, но тяжелый труд не мешает им становиться лучше.

Биочипы программируются. Туда вносятся данные о каких-либо умениях. Ставь сколько угодно, лишь бы были деньги. И желание.

Без желания невозможно полноценно использовать новые детали.

У Него было два пальца взамен тех, что он потерял на работе. Он работает на станках, и даже у мастеров в этом деле (о, Он был любимцем начальника, его не раз премировали) случаются травмы. Как лучший работник, Он получил два пальца взамен оторванных. Они слегка отличались по цвету, но в остальном были точно такими же.

И вот теперь у Него есть биочип.

Выйдя из магазина, Он тут же побрел домой, через людные улицы, где так много различного народа. На глаза Ему попались двое из богатой «семьи», длинные пальцы которых заменили рабочие сразу после создания. Он работал шесть лет до этого дня. Ему всего шесть лет со дня создания.

Двое шли по улице, развлекаясь. Длинные пальцы одного, согнувшись, дали щелбан другому. Второй в это время беззаботно ковырял ногтем в зубах. Белые зубы, белые длинные музыкальные пальцы.

Они не были музыкантами, за два года их существования они лишь тратили полученные у компании деньги на развлечения. Все это знали, и Он это знал.

Он приблизился к своему дому.

— Знаешь, пора менять мне легкие, — закашлялся Его сосед. Потушив сигарету и кинув ее в переполненную банку на своей шее, он поздоровался с Ним.

— Привет, — кивнул Он в ответ и вошел в парадную.

В лифте ехали трое в белых халатах. Одежда (или же они сами?) пропахла стопроцентным спиртом.

— Снова с печенью проблемы, надо менять. Скоро и почки выйдут из строя. Надоело каждую неделю тратиться на это. Жаль только, мозг очень дорогой, в жизнь не накопить.

Фельдшер отхлебнул еще спирта и обернулся к Нему:

— Привет, сосед! — улыбнулся он, икнув.

— Здравствуй…

«Как здорово, когда у тебя есть деньги, и ты можешь стать кем угодно. Обидно лишь, что они тратятся на такие ненужные вещи. Но не мне их судить».

Он вытащил биочип из упаковки, вживил в мозг.

Снова после работы Он задержался у витрины магазина. Он смотрел на пальцы, а дождь играл ему тихую, успокаивающую мелодию. Он больше не боялся дождя.

Более того, Его любимыми звуками был стук небесной влаги о брезент зонта. Нет, Он не считал, что топот его по крыше был романтичен, как полагают многие поэты.

Он не видел всюду ноты, он сразу ощущал полную мелодию. В каждом шорохе.

На работе Он заслушался пением станков, их пневматической симфонией, которая так живо, так бойко наигрывала Ему, стараясь поддержать, дать сил для дальнейшей работы. Но, увы, в этот раз Он с непривычки пропустил половину дня.

Начальник только посмеялся. Он верил, что его лучший работник скоро вернется к своим обязанностям.

Так и случилось.

Несколько лет новые пальцы помогали Ему наживлять гайки на станке. Так ловко Он еще не справлялся со своей работой. Он очень быстро накопил на новый позвоночник.

Робот-консультант с довольной гримасой на стальном лице раскрыл Ему спину и заменил старый, укороченный и укрепленный позвоночник рабочего на стержень музыканта, столь изящный и хрупкий. Работа больше не подходила Ему.

Он стал музыкантом.

На оставшиеся деньги Он купил себе рояль. Ноты на листке давались Ему не сложнее, чем чтение алфавита отличнику старшей школы. Каждый день Он, сидя в своей каморке, играл в свое удовольствие. Он был счастлив.

Месяц спустя Он снова трудился на станках. Пальцы, мозг, — все, что было куплено Им, на что Он потратил столько лет, было заменено на старые детали. Он снова был лучшим работником.

Дома стоял стол-витрина, а в нем, помещенные в раскрытые узорные футляры, расположились длинные тонкие белые пальцы, биочип в упаковке и сложенный, как и подобает неиспользуемому, позвоночник.