Журнальный мир

Молчание реки

Течет река, не зная языка —
Ни русского, ни коми, ни иного.
По ней плывут цветы и облака.

Молчит река.
Не говорит ни слова.

Река и речь, язык наш не забыл,
Одна у них природная основа.
Но речь на дно осела, словно ил.

Молчит река.
Не говорит ни слова.

У Стикса невысокая волна —
Кто не прочел молчания речного,
На время лишь поднимет ил со дна…

И вновь река
Не говорит ни слова.

Осенний крест

Неприхотливы здешние места —

И ты привык к дождям и глухомани.

И упадешь под тяжестью креста —

Не жизнь, а осень! Только снова встанешь.

Чего бы не смотреть на мелкий дождь?

Смотреть себе без лишних восклицаний.

Надолго осень. Разве с ней умрешь?

С ней умирать невесело. И встанешь.

И не захочешь уезжать из мест,

Где столько о других краях проплакал,

Где железнодорожный переезд

Опаснее осеннего маньяка.

Обычный крест – передохни и встань.

К тому же, все равно тебе не спится.

И тепловоз въезжает в глухомань —

Дает гудок. Наверно, из столицы.

* * *
Провинция, словно Медея,
Убьет, если надо, детей…
Что счастье? – Всего лишь идея,
Какую посуду ни бей.

Контора, как водится, пишет.
Как водится, рядом роддом.
Для полного счастья детишек
Осталось убить топором,

Чтоб в точности все по закону
Античного жанра – судьбы,
Чтоб стало обидно Ясону
За если бы и да кабы,

Чтоб вздрогнула строгая лира,
Печалью до сердца пробрав,
Когда он умрет под буксиром,
Речным толкачом «Аргонавт».

И станет России яснее

К чему этот медленный суд…
Провинция — это идея,
Которую не предают.

* * *
Кладбище спит привычно… Между могилок идет 
Светлая вечная память — память из рода в род.

Снова она томится, бредит, как утренний сон,
Вспомнить не может сразу синодик русских имен.

Кресты, устав, наклонились. Камни точит вода.
Сколько ворон в округе кричат свое «никогда»!

Стихли слова отчаянья и стихи панихид,
Звезды судьбы ржавеют, стираются буквы плит.

Но по траве забвенья между могилок идет
Светлая вечная память — память из рода в род.

* * *
Все повторяется — смоковница не плодоносит.
Времени не хватает. И не хватает труда.
И подступает сомненье. И наступает осень.
И нависает небо. На дереве ни плода. 

И не хватает света. И между строк листопада —
Сколько еще мне осталось? Может, остался год.
И подступает трепет, что думает виноградарь: 
Надо срубить смоковницу — зря лишь она растет.

Прогноз на завтра 

Сказал узбек, что завтра будет снег,
Июльский снег на землю завтра ляжет.
И кинул в масло новый чебурек
В закусочной почти на самом пляже.

Магнолия еще не отцвела,
И засыпала яхта на причале,
На солнце грелись праздные тела.
И завтра снегом это все завалит?

И станет льдом ленивая волна,
Промерзнет, словно тундра, южный берег?
—  Не верь ему,  — сказала мне жена.
Не знаю почему, но я поверил.

Все может завтра быть — не врет узбек —
И снег, и грех, и тараканы в супе.
Не покупай на пляже чебурек.
А то еще и завтра не наступит.

Молитва Равноапостольному Владимиру 

Великий княже! Не сочти за труд,
Ты помолись о нас, святой Владимир,  
О наших душах и о нашем Крыме —
Чтоб идолы бы пали наших смут.

И нашу власть молитвой умудри,
За ней догляд небесный, знаешь, нужен.
Она, конечно, честная снаружи,
Но неизвестно, что таит внутри.

И неизвестно, в планах что у ней,
Какие грандиозные бумаги.
Нам говорят, что о народном благе…
Но по молитвам все-таки верней.

* * *
Качнулось небо, как ладья
От всплеска моря у причала.
И ты проснулась от дождя,
О странном сне мне рассказала.

И в тихом голосе твоем
Мелькнула вера, как зарница…
И сон, разбуженный дождем,
Решил, что надо завтра сбыться.

* * *

Не Ты ли вылил меня, как молоко,
и, как творог, сгустил меня

Иов. 10, 10

Ты, как молоко, меня вылил,
Сгустил меня, как творог,
Чтоб вырос я в творческой силе
И мысли Твоей помог.

И как бы меня ни любили,
В Тобой предрешенный срок
Налетом останусь лишь пыли
По краю Твоих дорог.

Смотрел на меня с иконок,
Хранил от сует и бед.
И верю Тебе, как ребенок —

Зазорного в этом нет, 
Что свет мой, как лезвие, тонок
По краю Твоих планет.

* * *
Дня смерти я не ведаю, а то б
Стал плотника просить, чтоб сделал гроб.

Попросишь впрок, потом сиди уныл —
Гроб принесли, а умирать нет сил.

И без него достаточно проблем —
Что умирать не хочется совсем.

И с кем не заведешь серьезно речь,
В красивый гроб никто не хочет лечь.

Соседу не предложишь, например:
— Удобный гроб. И твой как раз размер.

Не станешь уговаривать гостей:
— Удобный гроб. Возьмите. Вам нужней.

И если даже редкому хмырю
От сердца скажешь: — Гроб тебе дарю! —
 
Он не возьмет. И будет возмущен —
В гробу такую щедрость видел он.