Журнальный мир

***

Если в мой день рождения

Попросите высказать мнение:

«Как вы живете-можете

В вашем серьезном возрасте?

И что вы ощущаете в эти года?»,

То я вам отвечу тогда:

- Чувства, наверно, присутствуют,

Поискать - так какие-то есть.

Но просто себя еще чувствовать –

Вот это самая жесть!

***

Одеяло откинуть по-быстрому,

Выпить утренний свой кефир,

И от счастья едва не писая,

Стихотворно писать про мир.

Видно, старость нужна для главного:

Хоть на финише бы успеть

Мир как будто увидеть заново,

Восторгнуться и обомлеть!

***

Старенький мой кот,

Старенький мой комп,

Старенькая я –

А вместе мы семья.

Кот принес мне мышь,

Комп придвинул мышь –

Как слова любви:

Не грусти, живи!

***

Намного горячей, чем Абрамович яхту,

И даже горячей, чем ждет невеста,

Прожившая в сожительстве пять лет,

Своей законной первой брачной ночи,

Я жду сегодня пенсию. Еще бы!

Аж целых девять тыщ,                                          

однако…

***

Когда до пенсии неделя,

А денег нету ни фига,

То очень сильно помогают

Романы Стивена Кинга.

От них сниженье аппетита

И понимание того,

Что есть ужастики такие –

Еще ужасней твоего!

Я НАДЕЮСЬ!

Фантастически давнее детство,

Безоглядные ясные дали…

Мне тогда объяснили:                              

Надейся!

А конкретно на что – не сказали.

И в стремительной мчавшейся жизни

Так старалась, надежды питала.

Например, чтоб пожить в коммунизме,

На другое, на что ни попало!

Вот и старость, и все уже просто –

Скоро мы не увидимся с вами.

Но опять я надеюсь на что-то,

Потому что весна за дверями.

Потому что апрель и рассада,

И надежда – теперь уж на лето.

Мне сказали:                  

Надейся, так надо!

Я надеюсь!                       

И хватит об этом!

ВЕЧЕРНИЕ СТИХИ

За долгую ночь выстыл мой дом.

За долгую жизнь душа приостыла.

Мне говорят: не грусти о былом,

Что было – прошло, быльем поросло,

Что миновало – останется милым.

Да только вот дело, в общем-то, в том,

Что позабыться никак не желает

Прошлая жизнь.

Душа и мой дом

Новым бытьем и новым быльем,

Как ни стараюсь, не зарастает.

Вечер. Дровишки в печке трещат.

Много я их с утра наносила –

Руки согреть, ноги согреть.

Душу вот только не отогреть –

Сильно за жизнь душа-то остыла…

***

То ли печку топить, то ли будет тепло.

То ль весна на дворе, то ли осень.

Лед на трассе блестит, как стекло,

И поселок снегами заносит.

Межеумочный миг, непонятный апрель.

Он старается, длится и длится.

То развесит на ставнях красотку-капель,

То ветрами над крышами мчится.

То ли старость уже, и пора уходить?

То ли можно еще задержаться?

Ничего не понять, но так хочется жить,

Беспричинно весне улыбаться.

Хулигану-апрелю стихи сочинять,

Громко сетуя:                          

Что за напасти!

И дышать этим миром, дышать!

Напоследок.                         

И знать – это счастье…

***

Купить арбуз и принести домой,

Разрезать и увидеть, как искрится,

Полюбоваться чудом всей семьей

И вместе каждой долькой насладиться.

Не так ли и сентябрь, созревший, как арбуз,

Готов нам подарить свою простую сладость –

Медлительный закат, дождя ночного вкус

И тихую таинственную радость,

Когда лишь в отдаленье холода,

Когда еще совсем не в прошлом лето,

И в ближнем озере вовсю тепла вода,

И дети в школу всё несут букеты.

Сегодня пятый день сентябрь живет,

А значит, еще многое возможно,

И в том числе - испить сентябрьский мед,

Как из арбуза мякоть – полной ложкой!

***

Обычные заботы в сентябре –

Пойти копать картошку на заре,

Засыпать побыстрей ее в подполье,

Сгрести ботву и покормить кота.

И целый день такая суета!

Такая вот аграрная неволя.

А все зачем? До вечера дожить,

Дров наносить и печку затопить.

И убедившись, что порядок на дворе,

Вплоть до утра читать               

ах! – Дафну Дю Морье!

***

Вы помните. Вы всё, конечно, помните,

Как вы меня шесть месяцев кляли,

От холода трясясь в промерзлых комнатах,

Которых утеплить вы не смогли.

  Вы помните, конечно же, вы помните,

Как чучело мое зачем-то вы сожгли,

Как около огня при этом ржали толпами,

Какую про меня пургу несли!  

Я возвращаюсь. Я покуда нежная,

И нежным снегом вам украсила дома,

Совсем еще не лютая, безгрешная.

Но я иду. Я помню все.   Зима.

АВГУСТ

Кто-то видел, как сегодня

По задворкам, темной ночью,

Уходил июль, свободный

От забот и тягомотин.

От дождей и гулких ливней,

Огородов и раздоров.

От обиды – не ценили,

И от глупых разговоров.

А навстречу той же ночью

На замену август прибыл.

Даже кто-то видел точно,

Что он полон был улыбок,

И качелей, и варенья,

И надежд на дружбу с нами.

Август шел к нам, без сомненья,

И с картошкой, и с грибами.

Ну, а главное –

с надеждой без причин,

Что все будет

исключительно на «пять».

Ах, майн либер Августин, Августин,

Жизнь покажет, как придется провожать…

Всё пройдет, всё…

***

Позвонила юность и сказала:

- Приезжай, мы все начнем сначала.

Будем обниматься, улыбаться –

Всё точь-в-точь, как это было в двадцать.

Будем пить болгарское с кислинкой

Под названьем иностранным «рислинг»,

Не от градусов – от юности балдея,

Выдавать нахальные идеи,

Говорить и слушать чьи-то речи,

Зажигаться и гореть, как свечи,

От объятий жарких мимолетных

И лететь быстрее самолетов

В жизнь, в которой счастье и отрада. …

Юность, юность, не звони, не надо.

Ну, во-первых, дОроги дорОги.

Во-вторых, отказывают ноги.

В-третьих, ничего не повторится,

И в-четвертых, постарели лица.

Только знаешь: за звонок спасибо,

И спасибо, что еще нас помнишь,

И всегда спешила нам на помощь,

Когда надо было сделать выбор:

Сподличать, предать иль удержаться

В том огне, где было нам по двадцать…

***

Вот и осень. Лето, где ты?

Лишь надежда робко тлеет –

Что придет и бабье лето,

Приласкает, обогреет.

Правда, всякое видали.

Вдруг нагрянет, словно лава,

С грешным «обликом морале»

Осень – рыжая шалава.

Как закрутит, как завертит,

До беды, до срыва крыши.

Где ты, баба с тихим летом?

Выручай нас, если слышишь!

***

Затянуло паутинками крыльцо,

Это ночью паучок старался-плел.

И морщинками затянуто лицо.

Это значит, что сентябрь уже пришел.

На крылечко сяду, тихо погрущу.

Паутинку не смахну – пускай себе!

Посижу, да на сентябрь погляжу,

Да подумаю, конечно, о судьбе.

Ведь о чем еще и думать в сентябре,

Кроме как о перепутанной судьбе,

Перевитой сладкой горечью сполна

И испитой аж до самого до дна.

… Ой, какая же лукавая строка!

Ведь на донышке – особенная сласть.

Может, лучше, по примеру паука,

Кружевное что-нибудь стихами спрясть?..

***

Припала блажь стихи писать –

Вот села и пишу.

Конечно, лучше бы вязать,

Да только не вяжу.

И зря. Удавшийся носок –

Он ногу бы согрел.

А самый миленький стишок –

Он все же не у дел.

Какая польза от стишка?

Ни ссуда, ни заём,

И нет тепла, как от носка,

Одна лишь глупость в нём.

Но вдруг мороз, а вслед пурга

Колотятся в стекло, -

А от стишка, как от носка,

Повеяло теплом!

… Такой малюсенький стишок,

А греет, как большой.

В него я спрячусь, как в носок,

И станет хорошо!

***

Когда-то, когда            

помоложе была,

Уже не припомню, однако, -

Моложе была              

и как роза цвела,

И очень любила                            

поплакать.

Щека без морщин –

И катилась слеза,

Преград по дороге не зная,

И плакалось сладко

Без всяких причин. …

Такая была молодая.

Давно как стальная,

Покрепче мужчин.

Но изредка как замечтаю:

Вот плачу, шальная,

Без всяких причин.

А щека под слезой –                            

молодая…