Журнальный мир

Зимой 1171–1172 годов Андрей Боголюбский послал своего сына Мстислава на булгар. Тот прибыл в Городец на Волге (это первое летописное упоминание о названном городе). Затем Мстислав соединился с сыновьями рязанского и муромского князей на устье Оки и принялся ждать здесь свою дружину. Однако в течение двух недель она так и не подошла. Летописец объяснял это так: «непогодье», зимой не время воевать. Тогда Мстислав Андреевич двинулся в поход с одной «передней», «малой» дружиной. Князь и его союзники неожиданно вторглись в булгарские пределы, взяли шесть сёл и один город, а потом с пленниками направились обратно. Булгары, узнавшие, что в распоряжении Мстислава лишь малая дружина, бросились преследовать русских воинов и чуть-чуть не настигли. Князь Мстислав еле успел добраться до устья Оки. Между ним и булгарами было всего 20 верст. Но булгары не стали преодолевать это расстояние и повернули обратно.

Почему? Для некоторых исследователей это было непонятно. И они предположили, что на устье Оки находилась крепость, где в тепле можно было разместить дружинников. Не имея-де возможности её взять, булгары прекратили преследование Мстислава и ушли восвояси.

Названных авторов не смущало, что подобная догадка противоречила данным Лаврентьевской летописи. Ведь её автор однозначно и точно сообщает, что град на устье Оки, был основан в 1221 году и назван Новгородом, т. е. новым городом. Так, например, историк XVIII века В.Н. Татищев вопреки летописи написал, что на месте города, поставленного в 1221 году князем Юрием Всеволодовичем, прежде был «град болгарский». В сочинениях Татищева есть и другие, не подтверждающиеся иными источниками сведения. Современные авторы спорят о том, можно ли им доверять. Одни говорят, что да, следует верить Татищеву: мол, у него в руках были древние тексты, которые не сохранились. Другие утверждают, что Татищев домысливал кое-что сам. Так, очень авторитетный современный историк В.А. Кучкин, проанализировавший разные редакции «Истории Российской» Татищева, сделал вывод о том, что замечания о древнем булгарском городе при слиянии Оки и Волги – «плод научных изысканий самого В.Н. Татищева», а не информация, извлеченная тем из какой-то недошедшей до нас летописи. Однако ранее многие авторы пытались примирить летописные данные и догадку ученого XVIII века о булгарском городе в устье Оки.

Первым подобную комбинацию осуществил нижегородский краевед XIX века Н.И. Храмцовский. Для этого ему пришлось выдвинуть предположение, что упомянутый в Лаврентьевской летописи булгарский город, взятый Мстиславом Андреевичем «находился на месте нынешнего Нижнего Новгорода». Пытаясь подкрепить свою версию, прямо противоречащую цитированному выше летописному отрывку, Н.И. Храмцовский привел легенду, слышанную им от какого-то «любителя старины», что на месте Нижнего Новгорода находился городок мордовского предводителя Абрама или Ибрагима. Его будто бы и разорил Мстислав.

Легенда об Абрамовом городке известна нижегородским краеведам со слов писателя П.И. Мельникова (известного также как Андрей Печерский). В своём произведении «Очерки мордвы» он привел это предание. Вот оно: «из-за Кудьмы-реки мордвин Абрамка пришел на устье Оки и поселился на Дятловых горах, поросших дремучим лесом». «Было у него четырнадцать сыновей и три дочери, и построил Абрамка семнадцать домов», там, – продолжает повествование Мельников-Печерский, ссылаясь на «местный рассказ», – «где находится теперь архиерейский дом» (современное здание консерватории). Это и был «Абрамов городок».

Отметим, что у Мельникова нет ни слова о князе Мстиславе, а мордвин Абрамка нигде не называется мусульманским именем Ибрагим.

Такое имя бытовало у булгар, которые исповедовали ислам. Поэтому неудивительно, что под пером советского историка Н.М. Добротвора мифический Ибрагим Храмцовского превратился в булгарского хана. По версии Добротвора, в отдаленные времена на месте Нижнего Новгорода существовало поселение славян – Дятловы горы. Его захватил булгарский хан Ибрагим, он же Бряхим. «Становище» Ибрагима стало называться городом Бряхимовом.

В булгарской истории действительно существовали правители с таким именем. Известен по летописям и город Бряхимов (в Радзивилловской летописи он назван «Ибряхымов»). Этот Бряхимов в 1164 году взял Андрей Боголюбский. Только находился Бряхимов согласно летописным данным на Каме, т. е. очень далеко от устья Оки.

Правда, И.А. Кирьянов обнаружил в «Истории о Казанском царстве» (но источнике позднем, XVI века) сообщение о том, что был «на Оке реке старыи градъ, имянемъ Бряховъ». Этот Бряхов И.А. Кирьянов отождествил с Бряхимовым и решился поместить в устье Оки. Но в 1975 году В.А. Кучкин в статье о походах древнерусских князей на булгар показал, что Бряхимов однозначно находился на Каме. Тем самым была окончательно разбита гипотеза о Бряхимове (Ибрагимове городке) как о стоявшем на Дятловых горвах булгарском предшественнике Нижнего Новгорода.

Мордва на Дятловых горах тоже не жила. Во всяком случае, никаких следов мордовских поселений на Дятловых горах археологами не найдено. Это легко объяснить тем, что одной из ведущих отраслей хозяйства мордвы было бортничество (добывание меда лесных пчел). Поэтому представители названного народа предпочитали жить в лесах, вдоль небольших рек, таких как Кудьма, Сережа, Тёша. Местами их обитания были современные Дальнеконстантиновский, Вадский, Арзамасский, Шатковский, Лукояновский, Первомайский, Дивеевский, Ардатовский, Вознесенский, Кулебакский, Выксунский районы Нижегородской области. С этой точки зрения высокий берег Оки не был привлекателен для мордвы как место постоянного обитания. Но здесь могла находиться мордовская священная роща – «кереметь».

Это подтверждает песня, записанная в XIX веке у нижегородской мордвы местным священником. Она начинается словами: «На горах, на горах-то на Дятловых Мордва богу молиться». Эта запись через нижегородского епископа Иакова в 1848 году оказалась у П.И. Мельникова. Им она была опубликована. Отметим, что в распоряжении ученых имеется вариант этой песни, записанный через тридцать лет в другом мордовском селе помимо Мельникова. Так что подлинность этой песни несомненна, как и древность названия «Дятловы горы».

Историю его происхождения рассказывает напечатанное в 1845 году П.И. Мельниковым сказание о мордвине Скворце, который жил «где теперь стоит Нижний Новгород». У него были друзья, тоже мордвины – Соловей (тот самый, который «связан был Ильей Муромцем») и чародей Дятел. «Умер Дятел в глубокой старости, и похоронил его Скворец на горе, на устье Оки-реки, и прозвалось то место Дятловы горы».

В «Очерках мордвы» (1867) П.И. Мельников написал, что это сказание – русское, и найдено им «лет двадцать назад в одном рукописном сборнике XVII столетия». Затем в 1855 году П.И. Мельников, по его словам, слышал вариант этой легенды в селе Нижний Ландех Владимирской губернии от безрукого нищего певца, старика Антона Яковлева. Мельников здесь делает любопытное добавление: в устном предании Яковлева мордвин, живший на устье Оки, именуется не Скворцом, а Соколом. Далее Мельников пишет: «Замечательно, что в Нижнем Новгороде, повыше Дятловой горы (вверх по течению Оки), подле так называемого Гребешка, гора, отделяемая от сего последнего оврагом, называется Соколом».

Отсюда вытекает, что Дятлова гора была одна, и находилась она по соседству с Гребешком, ниже его по Оке. Получается, что речь идет о хорошо известной всем нижегородцам триединой горе, на вершине которой сегодня расположились улица Заломова и набережная Федоровского. Её отроги когда-то именовались Гремячей горой, Бушевой горой и Петушковым. Вот на этих Дятловых горах выходит, и молилась своим богам мордва, приходя из-за Кудьмы. Здесь же был погребен мордовский чародей (жрец) Дятел. И от него эта триединая гора получила название «Дятлова».

А вот с горой Сокол получилось всё наоборот. Её имя, видимо, родилось благодаря особенностям конфигурации указанной возвышенности. Ведь если бы там жили соколы, она была бы «Соколиной», а в случае связи с неким реальным человеком, которого звали Сокол, – «Соколовой».

Два «птичьих» топонима, когда память о жреце Дятле стёрлась, не могли не породить народную легенду, в которой нашлось место ещё одному популярному в фольклоре персонажу с «птичьим» именем – Соловью-разбойнику. Этот изначальный вариант (с Дятлом, Соколом и Соловьем) рассказывал Антон Яковлев. Но явно не вписывающийся в названную компанию хищник Сокол при последующих рассказах превратился в Скворца. Именно этот вариант и мог попасть в рукописный сборник конца XVII века, оказавшийся у П.И. Мельникова. (Не исключено, что эта рукопись сгорела во время пожара квартиры писателя в Петербурге в 1862 году.)

Итак, Скворец, Сокол и Соловей-разбойник из легенды о Дятловых горах – это вымышленные персонажи русского фольклора. Среди героев этой легенды реальным лицом мог быть только мордвин Дятел. Как же о мордовском чародее Дятле узнали русские? Очевидно от мордвы, приходившей помолиться на Дятлову гору.

Характерно, что славяне очень долго обходили её стороной, хотя по данным археологических раскопок жили к югу от Дятловой горы уже в XII веке. Об этом свидетельствуют находки, сделанные на селище Слуда. Располагалось оно под парком «Швейцария». Сейчас «урочище Слуда» – памятник природы регионального значения. Эта красивая местность начинается за метромостом и тянется до Мызинского моста. Селище Слуда датируется X–XIII веками. Там найдены глиняные грузила, используемые при рыбной ловле. В этой рыбацкой деревне с древнерусским (славянским) населением и мог зимой 1171/1172 года коротать время князь Мстислав Андреевич.

Мог он остановиться и на северо-востоке от Дятловой горы в другом славянском селении, жители которого оставили могильник у больницы им. Н.А. Семашко. В любом случае ни мордовского, ни булгарского города-предшественника Нижнего Новгорода здесь не было.