Журнальный мир

Памяти авгуров¹

Долго друг другу кивали, в усы улыбаясь, авгуры:

– Помнишь ли, брат мой,

что нам предсказали в гадании птицы?

Век наш прекрасный воистину будет недолог,

Коль соблазнится деньгами хозяин престижного дома…

Слаб человек – и соблазна избегнуть не в силах.

Вот и конец. Расползаются трещины в стенах.

Дом наш погиб. Да и век наш уже на исходе.

Нет нам удачи – разбита дверная подкова.

Мы пережили достаток, разруху и войны,

Добрый уход и хозяев иных небреженье…

Что ж, попрощаемся, брат, на пороге загробного мира.

Благополучие ныне к другим переходит владельцам.

Выстроят новые стены и новою крышей покроют.

Станут по лестницам бегать горластые дети…

Вспомнят ли, нет ли, какою достался ценою

Дом их отцу, так о благе семейном радевшем?

Будут ли жить без забот или спать безмятежно, спокойно

Там, где склонятся над ними безликие тени

Некогда дом стороживших веселых авгуров,

То ли гаданием занятых, то ли старинной игрою…

Оползень

Нас скреби не скреби – мы всё те же внутри,

В нас всё те же сидят первобытные страхи,

Что очнется дракон, где всю ночь до зари

Усмиряли его крестным ходом монахи.

Там в подножье горы процветал монастырь,

Враз засыпанный змеем однажды спросонья.

И бежала вода из открывшихся дыр,

Боль земли истекала водой из бездонья…

Что́ мифический змей перед новой бедой?

Ведь молитвами оползней не успокоишь.

Как ни строй – все долой… Не огнем, так водой.

Наша жадность страшнее подземных чудовищ.

Мы на этих горах как без спросу живем,

С каждым годом все крепче их давим ногами.

Нам ли шапку ломать перед каждым ручьем?

Церемониться нам ли теперь с родниками?

И откосы ползут, и дороги болят –

От промоин с провалами некуда деться…

И глубинными водами плачет Земля,

Нашим злом уязвленная в самое сердце…

Июнь

Ах, как бы уберечь, куда бы спрятать –

Зажать в горсти любимой из конфет? –

Июньского тепла доверчивую мякоть,

Июньских вечеров неугасимый свет…

Чтоб каждый мой июнь был драгоценным вкладом

В копилку счастья.

И на жизнь вперед –

Невидим никому, неповторимо сладок –

Он был всегда со мной и душу мне сберег.

Чтоб этот теплый свет в перипетиях буден

Мне дружеской ладонью на плечо

Ложился,

Обнимал и обещал, что будет

Еще один июнь, еще один, еще…

Мне нужен этот свет, что – напролет, навылет, –

Пронзая времена и память не мою,

Приносит до сих пор неведомые были

О жизни и любви у бездны на краю.

…И где-то в глубине, в крови моей кипящей,

Храниться будет из июньских дней

Один –

Далекий, страшный, настоящий,

Из года сорок первого летящий,

Не мной прожитый, –

Матерью моей…

Про город

Этот город, с которым один на один

Выяснять отношения, право, не стоит,

Не откроет тебе ни равнин, ни вершин,

По которым отсчитывал время историк.

Не откроет речушек и малых ручьев,

Что навеки упрятаны в толстые трубы.

Не укажет старинных подземных ходов,

Что искателям кладов заведомо любы.

Он уходит в себя – он наслушался лжи.

Он не верит теперь ни в везенье, ни в чудо…

И останутся тайными те рубежи,

За которыми золото Стеньки лежит

Или Грозного книги хранятся под спудом…