Журнальный мир

Нет больше той любви, если кто душу свою положит за други своя.

Ин. 15, 13

Жизненная сила и широта русской натуры издавна воплощались в образе русского богатыря. Богатыри — персонажи реальных исторических событий и русского эпоса, народные герои, защитники Земли Русской, главными чертами которых являются воинская доблесть и добрый, честный нрав. Еще в Древней Руси основу войска составляли дружинники − «храбры», «витязи», «богатыри», военная элита русских земель, тяжеловооруженные конники и пехотинцы. Нередко богатыри, обладая не только физической, но и духовной мощью, борются с темными силами.

В истории остались имена многих богатырей: Илья Муромец, Василий Буслай, Ермак Тимофеевич, Никита Кожемяка и другие. Иноки-братья Троицкого монастыря Александр Пересвет и Родион Ослябя, сведущие в воинском искусстве, участвовали вместе с Дмитрием Донским в Куликовском сражении для духовной поддержки русского войска по благословению преподобного Сергия Радонежского. Пересвет принял участие в смертельном поединке с могучим богатырем Челубеем из стана Мамая. А брат Пересвета Родион Ослябя погиб в разгар жестокой сечи. Оба брата причислены к лику святых.

Так и святой благоверный князь Александр Невский — поистине богатырь русского народа, сочетающий талант полководца и дипломата. Не проиграв ни одного сражения, он всегда побеждал благодаря духовной крепости и личной отваге. Когда в XIII веке Русь подверглась ударам католического Запада, монголо-татар и Литвы, Александр Невский проявил себя талантливым дипломатом, заключив мир с наиболее сильным (но при этом более веротерпимым) врагом — Золотой Ордой — и отразил нападение немцев, одновременно защитив православие от католической экспансии¹. Кроме того, своим личным примером и блестящими победами он оказал на русский народ мощное благотворное психологическое воздействие, подняв его боевой дух после тяжелых событий кровавой битвы на реке Сити в 1238 году, когда татаро-монголы нанесли страшное поражение².

Святой благоверный князь Александр Невский прожил яркую и содержательную жизнь, став символом непобедимости России. Известно сравнение его с Солнцем земли Русской. Он явил собой классический пример отстаивания отечественных интересов, как политических, так и духовных, в дни суровых испытаний.

Могучая духовная сила Александра Невского сочеталась в нем с пророческим видением, проникающим в скрытую от его современников сущность грядущих исторических путей России.

Александр Невский является ярким примером соединения святости и власти, осознанного свершения подвига общенационального значения. Духовный смысл его дипломатических и военных трудов со временем становится все яснее.

Богатыри всегда играли особенную роль в жизни народа, неся психологический подтекст непобедимости Руси, напоминая о том, что есть люди, которые всегда защитят и от печенега, и от соловья- разбойника, и от любой напасти. О богатырях слагают народные сказания, былины. Богатыри становятся объектом изобразительного творчества (декоративное панно М. А. Врубеля «Богатырь», картина В. М. Васнецова «Богатыри»), а также произведений художественной литературы. В последнем случае представляет интерес обращение к творчеству Н. В. Гоголя, где широко показаны как истинно богатырские устремления и поступки, так и ущербность деяния, не оплодотворенного духом, с размахом от неполноты богатырства до карикатурных действий псевдобогатырей, лишь отдаленно напоминающих достойное человека деяние.

Гоголь писал в «Выбранных местах из переписки с друзьями»:

«От души было произнесено это обращенье к России: “В тебе ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться ему?” Оно было сказано не для картины или похвальбы: я это чувствовал; я это чувствую и теперь. В России теперь на всяком шагу можно сделаться богатырем. Всякое званье и место требуют богатырства. Каждый из нас опозорил до того святыню своего званья и места (все места святы), что нужно богатырских сил на то, чтобы вознести их на законную высоту»³.

В Державине, любимом поэте, Гоголь слышал отголосок «нашего сказочного русского богатырства».

Гоголя привлекало героическое прошлое, в котором он увидел достойную реализацию богатырской натуры. Единственный опыт драмы на тему всеобщей истории «Альфред» Гоголя (черновые наброски) посвящен героической личности Альфреда, вождя народа в борьбе против феодалов, правителя англо-саксонской Британии, победителя вторгшихся туда скандинавских дружин (849–901), преобразователя и устроителя государства, законодателя, ученого и писателя. При этом Гоголь опирался на книги по истории, изучая их с целью использования материала в преподавания в университете⁴.

Но особенно Гоголя привлекала отечественная история, которая неотъемлема от судеб христианства:

«С XV столетия Русь стала средоточием православия и в народе родилось название — Святая Русь. Защита православной веры, преклонение перед идеалами христианской святости, бытовое исповедничество, духовно просветленное выстраивание жизни каждого человека и народа в целом – все это соединилось в русской идее Святой Руси»⁵.

Можно предположить, что Гоголь, стремившийся изобразить внутренний мир идеальной личности, с присущей ему дотошностью тщательно изучил героические образы русских богатырей, и мимо его внимания не могло пройти величие духовно освещенной личности святого благоверного Александра Невского. Особенная глубина этого образа могла стать одним из ориентиров его творчества. Персонажи Гоголя, в которых заложено некое «богатырское начало», для которых особенно значима ценность действия, меряются самой высокой мерой. С высоты Александра Невского особенно заметна незрелость, неполнота личности богатырей, многие из которых оказываются по своей сути псевдобогатырями.

Гоголь ищет богатырей прежде всего в среде казачества. Писателя интересовал вопрос об историческом формировании в среде казачества особого русского характера, который «получил здесь могучий, широкий размах, дюжую наружность»⁶. Он представляет собой «необыкновенное явление русской силы», вышибленное из народной груди огнивом бед.

Таков и Тарас Бульба:

«…один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский дух и завелось козачество — широкая, разгульная замашка русской природы, − и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись козаками, которым и счету никто не ведал, и смелые товарищи их были вправе отвечать султану, пожелавшему знать о числе их: "Кто их знает! У нас их раскидано по всему степу: что байрак, то козак!" (что маленький пригорок, там уж и козак)⁷. Казачеству все было по плечу, любое ремесло: накурить вина, снарядить телегу, намолоть пороху, справить кузнецкую, слесарную работу и, в прибавок к тому, гулять напропалую, пить и бражничать, как только может один русский»⁸.

Отечественная история казачества была близка и значима для Гоголя еще и потому, что она касалась корней его рода. Семья Гоголя и по отцу, и по матери принадлежала к старинным казацким родам. Как отметил первый биограф Гоголя П. А. Кулиш⁹, Гоголь родился в семье, которая была отделена от эпохи казацких войн всего одним или двумя поколениями. Запорожская Сечь была упразднена Екатериной в 1775 г.

В «Тарасе Бульбе» Гоголь рассматривал как позитивные, так и негативные стороны казачества. С одной стороны, удивительная отвага и пламенная вера, с другой — недостаточная глубина ее и разгул телесности в промежутках между битвами. Сечь выступает в качестве арены борьбы удерживающих и апостасийных сил¹⁰. Характерно следующее высказывание Гоголя: «…вся Сечь молилась в одной церкви и готова была защищать ее до последней капли крови, хоть и слышать не хотела о посте и воздержании»¹¹.

Сечь живет ожиданием войны, в которой действительно проявляются лучшие качества ее обитателей, но в мирное время – это в основном «гульба».

«Сечь не любила затруднять себя военными упражнениями и терять время; юношество воспитывалось и образовывалось в ней одним опытом, в самом пылу битв, которые оттого были почти беспрерывны. Промежутки козаки почитали скучным занимать изучением какой-нибудь дисциплины, кроме разве стрельбы в цель да изредка конной скачки и гоньбы за зверем в степях и лугах; все прочее время отдавалось гульбе — признаку широкого размета душевной воли. Вся Сечь представляла собой необыкновенное явление. Это было какое-то беспрерывное пиршество, бал, начавшийся шумно и потерявший конец свой. Некоторые занимались ремеслами, иные держали лавочки и торговали; но большая часть гуляла с утра до вечера, если в карманах звучала возможность и добытое добро не перешло еще в руки торгашей и шинкарей. Это общее пиршество имело в себе что-то околдовывающее. Оно не было сборищем бражников, напившихся с горя, но было просто бешеное разгулье веселости. Всякий приходящий сюда позабывал и бросал все, что дотоле его занимало. Он, можно сказать, плевал на свое прошедшее и беззаботно предавался воле и товариществу таких же, как сам, гуляк, не имевших ни родных, ни угла, ни семейства, кроме вольного неба и вечного пира души своей. Это производило ту бешеную веселость, которая не могла родиться ни из какого другого источника»¹².

В «Тарасе Бульбе» Гоголь красочно описывает бесконечные танцы и пьянство запорожцев во время «простоя». Характерная зарисовка: один из них танцевал в теплом зимнем кожухе, и пот лился с него градом, объясняя: «…у меня такой уж нрав: что скину, то пропью»¹³.

В захваченных же селениях запорожцы, бывало, вели себя с особенной жестокостью, что неприемлемо для истинного христианина.

Таким образом, в гоголевских образах запорожцев, самоотверженных защитников Отечества, наибольшая полнота богатырства, но и они не обладают подлинной целостностью, когда слабеет духовный стержень.

Сложные положительные персонажи — Тарас Бульба и Остап («Тарас Бульба»), героизированные личности типа «не-алиби в бытии человечества»¹⁴.

I.

Богатыри героического эпоса «Тарас Бульба»

Тарас Бульба

Тарас Бульба — собирательный тип казацкого героя, олицетворение многих лучших черт национального характера. Не случайно Гоголем широко использована поэтика фольклора, образы, краски, приемы из народных дум. Повесть «Тарас Бульба» может быть расценена как героическая эпопея, в один ряд с которой можно поставить только «Илиаду», как вершину творчества Гоголя по религиозному замыслу и решению проблемы положительного героя.

Гоголь опирался на исторические источники и не раз предпринимал попытку в художественной форме отобразить славную историю казачества. Литературными прообразами Тараса Бульбы являются атаман в «Нескольких главах», полковник в отрывке «Мне нужно видеть полковника», отчасти Глечик в «Главе из исторического романа»¹⁵. В числе отдаленных прототипов Тараса Бульбы сосед Гоголей по имению и дальний родственник Д. П. Трощинский, потомок старого козацкого рода, министр юстиции, вельможа¹⁶.

Поверхностный, видимый «слой» личности

Тарас Бульба грубоват: «Тарас был один из числа коренных, старых полковников: весь был он создан для бранной тревоги и отличался грубой прямотой своего нрава»¹⁷. Он любил простую казаческую жизнь, пренебрежительно относясь к «приверженцам польских обычаев». Энергичный и решительный Тарас, «вечно неугомонный, <…> считал себя законным защитником православия, самоуправно входил в села, где только жаловались на притеснения арендаторов и на прибавку новых пошлин с дыма»¹⁸. Только что прибывших сыновей, завершивших учебу, он сразу отправляет на Сечь; с женой не церемонится, побои и оскорбления для него обычное дело. По его мнению, «козак не на то, чтобы возиться с бабами»¹⁹.

Ю. В. Манн обратил внимание на большую роль в сознании запорожцев, в частности, Тараса, телесного начала, считая примечательной в этом плане сцену встречи Тараса сыновьями. Еда в этом контексте также может быть понята как акт единения. Таким образом, «физическое, телесное, плотское соотнесено со стихией героического деяния, борьбы с врагами, духом отваги и патриотизма»²⁰. В фигуре Тараса также подчеркивается выраженная телесность в образе «бешено отшатнувшегося» коня, почуявшего такого грузного всадника, т. е. тяжелого, плотного. При этом выражено презрение ко всему материальному, косвенно характеризующее Тараса посредством описания спавшего запорожца, встретившегося Тарасу с сыновьями по пути на Сечь:

«В самом деле, это была картина довольно смелая: запорожец, как лев, растянулся на дороге. Закинутый гордо чуб его захватывал на пол-аршина земли. Шаровары алого дорогого сукна были запачканы дегтем для показания полного к ним презрения»²¹.

Роль внешних обстоятельств в формировании личности

Тарас воспитывает сыновей в суровых традициях Сечи:

«Какая вам нежба? Ваша нежба — чистое поле да добрый конь: вот ваша нежба! А видите вот эту саблю? Вот ваша матерь! Это все дрянь, чем набивают головы ваши; и академия, и все те книжки, буквари, и философия — все это казна-що, я плевать на все это!»²².

В этом ярко выраженном отношении Тараса Бульбы к воспитанию сыновей сквозит характеристика и собственного становления как казака. Тарас решает отправить сыновей через неделю в Запорожье: «Вот где наука так наука! Там вам школа; там только наберетесь разуму»²³. Разгорячившись, он решает, более того, отправляться уже на следующий день, несмотря на слезы матери. В пути они мало едят и не пьют.

Роль внешних обстоятельств

в проявлении внутреннего содержания

Отправляя сыновей на Сечь, Тарас решает и сам ехать с ними, говоря, что он казак, а не «домовод». В обычных условиях он не может проявить свою недюжинную натуру: «Какого дьявола мне здесь ждать?»; «Так что же, что нет войны? Я так поеду с вами на Запорожье, погулять»²⁴.

Пребывая на Сечи, Тарас тяготится разгульной жизнью, что вынуждает его спровоцировать спровоцировал смену кошевого. В результате казаки решили идти на город Дубно, где, по слухам, «было много казны и богатых обывателей». Это решение привело к известным трагическим последствиям, включая гибель самого Тараса с сыновьями.

Более глубокое проявление внутреннего мира

Как известно, существуют две редакции «Тараса Бульбы». Во второй редакции повесть существенно переработана и дополнена. Если в первой редакции Тарас в большей мере характеризуется как дебошир и нарушитель спокойствия, то во второй редакции Гоголь сделал акцент на национально-освободительной миссии Тараса, личность которого представлена как более целостная, с четко выраженными жизненными ориентациями защиты Отечества и православной веры, т. е. патриотическим долгом²⁵. В лице Тараса Бульбы индивидуализм, эгоизм преодолеваются соблюдением законов товарищества, что есть «первый долг и первая честь козака»²⁶. В знаменитой речи перед боем Тарас говорит: «Нет уз святее товарищества!»²⁷. Так, Тарас, вопреки мнению кошевого, который предложил отправиться в погоню за татарами и оставить Дубно, выразил уверенность в том, что надо не оставить захваченных в плен запорожцев. В результате половина запорожцев осталась вызволять своих товарищей. Товарищество есть низшая ступень соборности, понятия, сопряженного с православием²⁸. У Тараса происходит «…совпадение сверхличного “долга” и свободного самоопределения личности»²⁹, т. е. патриотический долг не навязан извне и обусловливает «самореализацию» личности. Это так называемое «субстанциальное единство героя и его роли», или «совпадение личности и ее границ».

В данном контексте объяснимо убийство Тарасом собственного сына, продавшего веру и родину («Я тебя породил, я тебя и убью!»³⁰). У Тараса как цельной личности нет внутреннего конфликта: отцовское чувство и преданность родине в нем едины.

Утеря люльки — непосредственная причина гибели Тараса — может трактоваться по-разному: если В. А. Воропаев и В. А. Виноградов полагают, что Тарас взялся подымать люльку от пристрастия к ней³¹, то И. А. Есаулов видит в люльке «атрибут сверхличного», эпический символ, вещь, которая не должна попасть врагам³². Люлька выступает как знамя войска, которое не должно достаться врагу, также и М. Н. Бойко³³.

Тараса смогли одолеть только около тридцати человек. Тарас сгорает живым в костре, — «да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!»³⁴.

Возможности духовного преображения

События повести Гоголь рассматривает «с точки зрения традиционного православного понимания воинского христианского долга»³⁵. Казаки в своих патриотических подвигах, отправляясь в поход на защиту гонимых православных христиан, руководствуются заповедью Христа «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). Это заповедь, нарушенная поссорившимися Иваном Ивановичем и Иваном Никифоровичем. Речь Тараса о товариществе перекликается со словами Спасителя. В исполнении своего предназначения они обретают чувство причастности к общему делу, смысл существования.

Перед отъездом с сыновьями на Запорожье Тарас обращается к жене:

«Теперь благослови, мать, детей своих! <…> Моли Бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь лыцарскую, чтобы стояли всегда за веру Христову, а не то – пусть лучше пропадут, и чтобы их духу не было на свете! Подойдите, дети, к матери: молитва материнская и на воде и на земле спасает»³⁶.

Если героический подвиг опирается на духовные основания, то неудачи связаны с отступлением от них в приверженности к телесным страстям. Хотя это будто бы «побочная тема», но всякий грех влечет за собой гибельные последствия. Например, запорожцы терпят поражение, потому что пьянствовали в осаде и потеряли бдительность.

Тарас пытается выкупить Остапа — спасти его любыми средствами. Его неудача показывает, что это мнимое искупление, тогда как истинным было бы выполнение заповеди Спасителя о любви к братьям. При этом Тарас проявляет малодушие, душа его пребывает в лихорадочном состоянии³⁷.

Мстительность никак не отнести к христианским качествам. Страшна языческая месть Тараса, который справляет «поминки» по Остапу, с наслаждением предающего огню и мечу всех в каждом захваченном селении, что и приводит его к гибели:

«Все давало ему перевес над другими: и преклонные лета, и опытность, и уменье двигать своим войском, и сильнейшая всех ненависть к врагам. Даже самим козакам казалась чрезмерною его беспощадная свирепость и жестокость. Только огонь да виселицу определяла седая голова его, и совет его в войсковом совете дышал только одним истреблением»³⁸.

«А Тарас гулял по всей Польше с своим полком, выжег восемнадцать местечек, близ сорока костелов и уже доходил до Кракова»³⁹.

Он жег и грабил не только замки, одежду и утварь, людей сжигал вместе с алтарями. Даже младенцев казаки поднимали копьями и бросали их в пламя. «Это вам, вражьи ляхи, поминки по Остапу» – приговаривал только Тарас»⁴⁰. В своей не знающей границ мстительной жестокости Тарас обречен.

По замечанию И. Ф. Анненского, у Тараса любовь к родине одновременно беззаветная и грубо-стихийная:

«Полная бурного кипения сил, вызова и безоглядного упрямства, эта любовь, конечно, и героична, и величественна. Но Гоголь не скрыл от нас всей жестокости его величия»⁴¹.

Остап Бульба

Поверхностный, видимый «слой» личности

В свои двадцать два года Остап цельная личность. Во всех его поступках сквозят хладнокровие, отвага, неспособность на предательство. Приехав к родным, он не разрешает отцу смеяться над собой, грозясь «поколотить»; это привело к тому, что вместо приветствия отец и сын стали «биться на кулаки».

Вскоре он становится идеальным запорожцем, который во время битвы сравнивается со львом.

Роль внешних обстоятельств в формировании личности

Предыстория цельной личности Остапа раскрыта Гоголем довольно подробно и связана с пребыванием Остапа в бурсе. С самого начала учебы Остап проявил самостоятельность и упорство: пытался бежать еще в первый год; четыре раза закапывал букварь, часто был бит розгами. Но когда отец пригрозил, что засадит его на двадцать пять лет в монастырь, и Запорожья ему не видать, скоро стал одним из лучших.

«Естественно, что все это должно было как-то ожесточить характер и сообщить ему твердость, всегда отличавшую козаков. Остап всегда считался одним из лучших товарищей. Он редко предводительствовал другими в дерзких предприятиях — обобрать чужой сад или огород, но зато он всегда был одним из первых, приходивших под знамена предприимчивого бурсака, и никогда, ни в каком случае не выдавал своих товарищей. Никакие плети и розги не могли заставить его это сделать. Он был суров к другим побуждениям, кроме войны и разгульной пирушки; по крайней мере, никогда почти о другом не думал. Он был прямодушен с равными. Он имел доброту в таком виде, в каком она могла только существовать при таком характере и в тогдашнее время. Он душевно был тронут слезами бедной матери, и это одно только его смущало и заставляло задумчиво опустить голову»⁴².

Роль внешних обстоятельств

в проявлении внутреннего содержания

Несмотря на столь молодой возраст, в пылу битвы Остапа выбрали в атаманы: «…он, правда, младший всех нас, но разум у него, как у старого человека»⁴³. В доблестной битве он был взят в плен и казнен на эшафоте.

Более глубокое проявление внутреннего мира

Цельная личность уверенного и хладнокровного Остапа, прирожденного вождя, проявляется в битве.

«Остапу, казалось, был на роду написан битвенный путь и трудное знанье вершить ратные дела. Ни разу не растерявшись и не смутившись ни от какого случая, с хладнокровием, почти неестественным для двадцатидвухлетнего, он в один миг мог вымерить всю опасность и все положение дела, тут же мог найти средство, как уклониться от нее, но уклониться с тем, чтобы потом верней преодолеть ее. Уже испытанной уверенностью стали теперь означаться его движения, и в них не могли не быть заметны наклонности будущего вождя. Крепостью дышало его тело, и рыцарские его качества уже приобрели широкую силу льва»⁴⁴.

Перед казнью Остап шел на эшафот впереди всех. Он «выносил терзания и пытки, как исполин»⁴⁵. Когда подвели его к последним смертным мукам, он хотел увидеть отца — твердого мужа, способного утешить его разумным словом при кончине:

«И упал он силою и воскликнул в душевной немощи:

— Батько! Где ты? Слышишь ли ты?»⁴⁶.

Возможности духовного преображения

Несмотря на твердость характера, Остап имеет чуткое, отзывчивое сердце. Ему жаль матери, проливающей слезы при отъезде Тараса с сыновьями на Сечь. Позже ему жалко убитого отцом брата, он предлагает его похоронить.

В судьбе Остапа просматривается житийная основа, в соответствии с которой вера торжествует над испытаниями. По замечанию И. А. Виноградова, сцена казни Остапа перекликается с Гефсиманским молением Иисуса Христа перед крестными страданиями⁴⁷.

II.

Герои произведения «Мертвые души»

Ноздрев

В «Мертвых душах» можно обнаружить истоки истинного богатырства в гоголевских набросках крестьянских биографий. Однако уже они в значительной мере противоречивы: «…тут отмечено и стремление выбиться в люди, и нежелание ради этого кропотливо и честно трудиться, и лихая гульба, и вынуждена удаль, а стало быть, и риск со смертельным исходом»⁴⁸. Примером может служить судьба плотника Степана Пробки, обладавшего богатырской силой, но из-за нее же трагически погибшего в падении с колокольни. Во многих персонажах Гоголя отражена неполнота богатырства, вплоть до его карикатурности, связанная с утратой целостности современным человеком вследствие гипертрофии личностного сознания, не без влияния западной культуры⁴⁹. В таких случаях более уместно говорить о псевдобогатырях.

Начиная с «Мертвых душ», обнаружим прежде всего данный тип ценностной ориентации у Ноздрева (жизненная ориентация потребителя, тип личности «кутила»).

С Ноздревым Чичиков познакомился, играя в карты у полицмейстера. Это помещик около тридцати лет, весьма бесцеремонный, быстро перешедший на «ты» и, судя по реакции окружающих, карточный мошенник. Ноздрев — воплощение энергии и движения, растрачиваемых в кутежах, мошенничестве, расточительности. Этот «богатырь», а точнее, «буян», «картежник», «меняла» и просто «забубенная голова»⁵⁰ совершает свои «подвиги»… за карточным и бильярдным столом⁵¹. Он «исхудал» и «позеленел», подбирая «из нескольких десятков дюжин карт одной талии». Ноздрев — древнейший образ «хвастливого воина», трансформировавшийся из гуляки-запорожца в образ лгуна и хвастуна⁵².

Одним из прототипов Ноздрева был муж сестры Гоголя Марии П. О. Трушковский, организовавший кожевенную фабрику и, склонный к выпивке, прокутивший вырученные деньги, наделавший долгов и после скорой затем смерти оставивший расстроенное имение⁵³.

Поверхностный, видимый «слой» личности

Неоднократно подчеркиваются внешнее здоровье и свежесть.

«Это был среднего роста, очень недурно сложенный молодец с полными румяными щеками, с белыми, как снег, зубами и черными, как смоль, бакенбардами. Свеж он был, как кровь с молоком; здоровье, казалось, так и прыскало с лица его»⁵⁴.

В другом месте румяность щек сравнивается с весенней розой. Его звонкий смех таков, что может принадлежать только «свежему», здоровому человеку; зубы также сравниваются с сахаром. «Утренний» Ноздрев «…ничего не имел у себя под халатом, кроме открытой груди, на которой росла какая-то борода»⁵⁵. И. Ф. Анненский метко назвал здоровье и свежесть Ноздрева «творящей телесностью», символизирующей его безудержную личность:

«Это какое-то неудержимое, какое-то сумасшедшее обилье: это — веселое безразличие природы.

Обилье во всем: в щеках, откуда волосы растут, как весенняя трава, в кушаньях, словах, фантазиях, шулерских приемах, скандалах. Когда Ноздреву везло, он накупал: хомутов, курительных свечек, платков для няньки, жеребца, изюму, пистолетов, селедок, картин. И не символизирует ли производительность пышных щек Ноздрева и его страсть барышничать, посредничать, меняться, скандалить, словом — всю его страстную и неистощимую фантазию и даже более — фантастичность»⁵⁶.

Характеристика Ноздрева аналогична фольклорной — названы устойчивые, стереотипные черты внешности, характера и предметного мира — говоруны, кутилы, лихачи. по внешности идеальный герой народной песни⁵⁷. Разрушены внутрисемейные связи, семью заменяют собаки. Хаотическая случайность и непрочность связей отражается и в хаосе предметов.

В разговоре проявляется значимая сфера жизни человека. В разговоре с Чичиковым Ноздрев выкладывает о себе все, что важно для него: и то, что он прокутил весь проданный на ярмарке товар, сполна насладившись шампанским и балыком, а также немало проиграл в карты.

В доме полный хаос, посредине столовой деревянные козлы и идет побелка. Самое красивое место в его хозяйстве — псарня. Все на территории хозяйства или не соответствует действительности, или не принадлежит ему, или с дефектом (пространство «Антидома»). В территории Ноздрева присутствует образ дисгармоничного, пустого пространства⁵⁸.

В хозяйстве всякий раз чего-то недостает, поле в кочках, обед тоже хаотичен. Примечателен его кабинет, в котором не было книг и бумаг, но зато были сабли и ружья, кинжалы и трубки.

Характеризуют внутренний мир Ноздрева шарманка из его кабинета и обед, заданный Чичикову, и псарня как его любимое место.

1) Испорченная шарманка:

«Шарманка играла не без приятности, но в средине ее, кажется, что-то случилось, ибо мазурка оканчивалась песнею: “Мальбруг в поход поехал”, а “Мальбруг в поход поехал” неожиданно завершался каким-то давно знакомым вальсом. Уже Ноздрев давно перестал вертеть, но в шарманке была одна дудка очень бойкая, никак не хотевшая угомониться, и долго еще потом свистела она одна»⁵⁹.

2) Обед:

«Обед, как видно, не составлял у Ноздрева главного в жизни; блюда не играли большой роли: кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось. Видно, что повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и клал первое, что попадалось под руку: стоял ли возле него перец — он сыпал перец, капуста ли попадалась — совал капусту, пичкал молоко, ветчину, горох — словом, катай-валяй, было бы горячо, а вкус какой-нибудь, верно, выйдет»⁶⁰.

Зато большое внимание уделялось винам, которыми он усердно потчевал своих гостей, хотя сам много не пил, что Чичикова насторожило.

3) Псарня: занимает в имении главное и почетное место. Это самое красивое место в хозяйстве, с любовью выстроенное. Собакам Ноздрев «отец родной». Псарня в данном случае замещает церковь⁶¹.

Роль внешних обстоятельств в формировании личности

Гоголь подчеркивает статичность, неизменяемость Ноздрева:

«Ноздрев в тридцать пять лет был таков же совершенно, каким был в осьмнадцать и двадцать: охотник погулять»⁶².

Не переменила его и женитьба, а жена, видимо, не выдержав такой жизни, ушла в лучший мир, оставив ненужных ему детей.

Роль внешних обстоятельств

в проявлении внутреннего содержания

Дома Ноздреву явно не сиделось. Фамилия «Ноздрев» указывает на «чуткий нос» и «нюх» на ситуации, где можно реализовать свои наклонности к выпивке, карточной игре и скандалам. Это различные ярмарки, съезды и балы.

Ноздрева Гоголь называет «историческим человеком» (с ним все время случаются в обществе какие-нибудь истории — пьянство, вранье, пакостничанье), а также «многосторонним человеком» (в карикатурной «неугомонной юркости и бойкости характера»⁶³ он был готов на любое предприятие, любой обмен; на выигрыш накупалось все подряд, но обычно в тот же день и проигрывалось). Таким образом, это импульсивный человек, совершенно не задумывающийся о жизни.

В ответ на просьбу он Чичикова заявляет, что, будь он начальником, повесил бы его на первом дереве. Дискуссия становится бурной, и в ее ходе Ноздрев пытается всучить собак, шарманку, бричку с мертвыми душами как дополнением, затем желает играть в карты «на души», что привело Чичикова к следующей мысли: «Эк его неугомонный бес как обуял!»⁶⁴. Наконец, когда Ноздрев «почувствовал бранный задор», дело доходит до драки и чуть не до плачевного конца, если бы не случайность (все ситуации у Ноздрева случайны!) — арест за «нанесение обиды помещику Максимову розгами в пьяном виде»⁶⁵.

Несколько позже Ноздрев прямо объявляет всему городскому обществу — громко и со смехом — о том, что Чичиков торгует мертвыми душами, не обращая внимания на замешательство окружающих. Последовавший допрос Ноздрева о Чичикове окончательно сбил всех с толку: «Это был решительно человек, для которого не существовало сомнений вовсе»⁶⁶, и обвинил его во всевозможных грехах — покупке мертвых душ, а заодно шпионстве, фальшивомонетстве, увозе губернаторской дочки, накликая беду заодно и на себя самого:

«…Ноздрев понес такую околесину, которая не только не имела никакого подобия правды, но даже просто ни на что не имела подобия»⁶⁷.

Более глубокое проявление внутреннего мира

Подчеркивается типичность Ноздрева в его пустоте, примитивности интересов, вранье, поверхностности и ненадежности при видимой яркости шумного поведения бузотера:

«Они называются разбитными малыми, слывут еще в детстве и в школе за хороших товарищей и при всем том бывают весьма больно поколачиваемы. В их лицах всегда видно что-то открытое, прямое, удалое. Они скоро знакомятся, и не успеешь оглянуться, как уже говорят тебе “ты”. Дружбу заведут, кажется, навек: но почти всегда так случается, что подружившийся подерется с ними того же вечера на дружеской пирушке. Они всегда говоруны, кутилы, лихачи, народ видный»⁶⁸.

После всех перипетий он ведет себя, как ни в чем не бывало.

Ярко выражена импульсивность действий, их хаотичность и, естественное следствие, — непредсказуемость результатов.

Возможности духовного преображения

У Ноздрева — страсть к игре в карты с обязательным мошенничеством. А еще одна страстишка — «нагадить ближнему, иногда без всякой видимой причины»⁶⁹. Причем «чем кто ближе с ним сходился, тому он скорее всех насаливал: распускал небылицу, глупее которой трудно выдумать, расстроивал свадьбу, торговую сделку и вовсе не почитал себя вашим неприятелем»⁷⁰. Поскольку сознательная саморегуляция фактически отсутствует, то это опасный для окружающих человек. Для себя самого он тоже опасен, но пока по молодости и крепости здоровья быстро восстанавливается после разных неприятных происшествий, самим же им спровоцированных. К тому же он хвастун и врун — не корысти ради, а просто из тщеславия (так, окружающие его имение леса он заявляет своими и т. д.). Реальность и несуществующее как-то перемешаны у него.

В отличие от Хлестакова, играющего роль значительного лица только в силу обстоятельств, Ноздрев — «лгун по призванию и по убеждению. Он сознательно громоздит один вздор на другой. Сравнительно с Ноздревым Хлестаков — агнец, дитя»⁷¹. Наглый и агрессивный, Ноздрев сравнивается с отчаянным поручиком, который идет на штурм неприступной крепости. Арх. Феодор (Бухарев) таких бестолковых прожигателей жизни в кутежах и роскоши ставит в один ряд наравне со скряжничеством Плюшкиных: и те, и другие недостойно растрачивают драгоценный дар жизни⁷².

Положительные качества Ноздрева, тонущие в безобразии его недостатков, — «молодецкая удаль и энергия»⁷³. Телесная сила и энергия оттеняют его душевную пустоту. Удаль, широта, молодеческий задор Ноздрева напоминают свойства русской натуры, присущие фольклорным героям; но в гоголевском персонаже эти качества, направленные на внешние цели, ничтожны в своих проявлениях⁷⁴. Вся эта удаль, все силы его обращены «на мотовство, на плутовскую игру в карты, на бесстыдное вранье, на бесцельное очернение всех и каждого»⁷⁵. Тем не менее, он — возможный «ратник добра» при определенных обстоятельствах, которые бы побудили его оставить наедине с собой:

«Ангел Хранитель, в какую-нибудь минуту внутреннего безмолвия, дотоле Ноздреву едва ли знакомого, шепнет или прямо его душе, или чрез кого-нибудь в его уши, на что нужно употребить нашу русскую удаль и молодечество»⁷⁶.

Кочкарев («Женитьба»)

Сродни Ноздреву эпизодический герой «Женитьбы» Кочкарев. Он предваряет более полно и развернуто изображенного Ноздрева, сходство с которым в неугомонности, в бесцельности энергии было неоднократно замечено⁷⁷. Кочкарев, сам неудачно женатый, энергично подталкивает Подколесина к женитьбе, принимая самое активное участие в сватовстве. Он превосходит энергией и напором профессиональную сваху. Но «…не дружеское участие и вообще не какое-либо осознанное побуждение, а просто неугомонная юркость и живость характера управляют его действиями»⁷⁸. Значение этого образа определяется самой бессмысленностью его энергии: «…он — сам дух нелепости и глупости всего происходящего в пьесе»⁷⁹.

В «Мертвых душах» есть еще несколько «богатырских» образов.

Дядя Миняй и дядя Митяй

Дядя Миняй и дядя Митяй — два мужика, пытавшиеся помочь развести столкнувшиеся брички, но у которых ничего не получается, при всей их силе. Единственная характеристика, которую дает им Гоголь, относится к внешности, что, конечно, не случайно. Внешность их контрастна: сухощавый и длинный крючкоподобный дядя Митяй с рыжей бородой – и дядя Миняй, напротив, широкоплечий, с черной бородой и самовароподобным брюхом. В данном случае использован классический гоголевский прием: контрастной внешностью обладают и пары Иван Иванович и Иван Никифорович («Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»), Бобчинский и Добчинский («Ревизор»), что оттеняет «невзрачность» их внутреннего мира.

Мокий Кифович

Мокий Кифович тоже был «то, что называют на Руси богатырь»⁸⁰.

Образ Мокия Кифовича восходит к фольклорной традиции. Его первоисточником является «Повесть о Еруслане Лазаревиче», на что указывал сам Гоголь. Еруслан Лазаревич — широко известный сказочный герой, «традиционный эпический образ»⁸¹, символ русского богатыря⁸².

Поверхностный, видимый «слой» личности

«…Двадцатилетняя плечистая натура его так и порывалась развернуться. Ни за что не умел взяться он слегка: все или рука у кого-нибудь затрещит, или волдырь вскочит на чьем-нибудь носу. В доме и в соседстве все, от дворовой девки до собаки, бежало прочь, его завидя; даже собственную кровать в спальне изломал он в куски»⁸³ (6, 244).

При этом он был «доброй души». Прислуга называет его с опаской «припертень», а отец — «шаловливым».

Роль внешних обстоятельств в формировании личности

С воспитанием ему не повезло: отец его Кифа Мокиевич был погружен в «философию» и постоянно был занят «рождением зверя». Он знал два средства воспитания: драться или укорять. Однако он страшился быть обвиненным в жестокости — для него было важнее, что скажут другие.

Роль внешних обстоятельств

в проявлении внутреннего содержания

Растрата сил в обыденной жизни.

Более глубокое проявление внутреннего мира

Отец говорит о нем как о честолюбивом человеке и признает, что прилюдные укоры могли бы быть действенными для его нормального становления личности.

Возможности духовного преображения

Обладая невиданной физической силой, Мокий Кифович ее попусту растрачивает, доставляя лишь беспокойство как окружающим, так и себе. В гоголевской притче речь идет не об отрицании качеств, а о недолжном их использовании.

Во втором томе «Мертвых душ» более сложные персонажи: эпизодическое лицо Самосвитов (тип пользователя) и «благородный чудак» Кошкарев, сниженный вариант типа «не-алиби в бытии человечества». Примыкает к ним образ Улиньки, созданный в попытках показать идеальный женский образ.

Самосви<с>тов (Т. 2)

Во втором томе «Мертвых душ» появляется сходный с Ноздревым персонаж, правда, эпизодический, — некто Самосвитов (или Самосвистов). Вот как его характеризует Гоголь:

«…чиновная особа Самосви<с>тов, эпикуреец, отличный товарищ, кутила и продувная бестия, как выражались о нем сами товарищи. В военное время человек этот наделал бы чудес. Его бы послать куда-нибудь пробраться сквозь непроходимые, опасные места. Украсть перед носом у самого неприятеля пушку, — это его бы дело. Но за неименьем военного поприща, на котором бы, может быть, он был честным человеком, он пакостил и гадил. Непостижимое дело! С товарищами он был хорош, никого не продавал и, давши слово, держал. Но высшее над собою начальство он считал чем-то вроде неприятельской батареи, сквозь которую нужно пробиваться, пользуясь всяким слабым местом, проломом или упущением…»⁸⁴.

Пробравшийся в камеру к Чичикову с обещанием все уладить и выпустить его за тридцать тысяч, «Самосвистов превзошел самого себя отважностью и дерзостью неслыханною», «подвизался в лице воина»⁸⁵.

Таким образом, и его недюжинные силы используются недолжным образом.

Кошкарев (Т. 2)

Полковник Кошкарев, родственник генерала Бетрищева, воспринимается другими как чудаковатый и бестолковый человек. Костанжогло о нем отзывается более грубо: «дурак и помешан». По определению В. В. Зеньковского, он карикатурно глуп⁸⁶. В его образе Гоголь высмеивает неумное подражание Западу.

Поверхностный, видимый «слой» личности

Кошкарев отличается довольно странной внешностью и манерами:

«Сам полковник был какой-то чопорный. Лицо какое-то чинное в виде треугольника. Бакенбарды по щекам его были протянуты в струнку; волосы, прическа, нос, губы, подбородок — все как бы лежало дотоле под прессом. Начал он говорить, как бы и дельный человек»⁸⁷.

Обстановка в деревне тоже необычна, это результат причудливых фантазий хозяина.

«Все было у полковника необыкновенно. Вся деревня вразброску: постройки, перестройки, кучи извести, кирпичу и бревен по всем улицам. Выстроены были какие-то дома вроде присутственных мест»⁸⁸.

На домах золотыми буквами были какие-то надписи, как будто это не деревня, а губернский город. Всем у него распоряжается комиссия построения. Повсюду процветают бестолковщина и воровство. Все, кому не лень, водят за нос барина. Помещики-соседи смеялись над ним и не понимали, зачем устраивать конторы, давать университетское образование писарю, управителю и бухгалтеру.

Его занятия составляют «великие труды» по борьбе против невежества крестьян. Он бьется над тем, чтобы показать мужику, «что есть высшие побуждения», доставляемые роскошью, искусством и художествами. Вроде бы благородное устремление, однако средства для реализации его он выбирает более чем странные. А именно:

«Одеть всех до одного в России, как ходят в Германии. Ничего больше, как только это, и я вам ручаюсь, что все пойдет как по маслу: науки возвысятся, торговля подымется, золотой век настанет в России»⁸⁹.

Роль внешних обстоятельств в формировании личности

Получение образования по образцу западного.

Роль внешних обстоятельств

в проявлении внутреннего содержания

Кошкарев образован, но не способен применить свои знания, оторванные от жизни. Например, просьбу Чичикова о мертвых душах он попросил изложить письменно и поручил рассмотреть ее университетскому выпускнику, который написал глупую резолюцию. «В книгах копался, а чему выучился?»⁹⁰ — это заключение можно отнести не только к его работнику, но и к самому Кошкареву.

Более глубокое проявление внутреннего мира

Приезд Чичикова выявляет личностную несостоятельность Кошкарева. Как же добиться какого-нибудь толку? — недоумевает Чичиков. «Да никакого толку не добьетесь, — сказал проводник, – у нас бестолковщина»⁹¹. По словам Костанжогло, в Кошкареве видны глупости умных людей.

Возможности духовного преображения

У Кошкарева хорошие манеры. На первый взгляд, полковник «вовсе не походил на сумасшедшего человека. Он был на вид пределикатный и преобходительный человек»⁹². Это можно видеть на примере с Чичиковым, так и уезжавшим ни с чем:

«Как ни был Чичиков груб и неучтив, но Кошкарев, несмотря на все, был с ним необыкновенно учтив и деликатен. Он насильно пожал ему руку. И прижал ее к сердцу, и благодарил его за то, что он дал ему случай увидеть на деле ход производства; что передрягу и гонку нужно дать необходимо <…> что вследствие этого события пришла ему счастливая мысль: устроить новую комиссию, которая будет называться комиссиею построения, так что уже тогда никто не осмелится украсть»⁹³.

Библиотека Кошкарева представляет собой огромный зал с книгами всевозможных направлений. Можно предположить, что глубинной причиной его жизненного хаоса является его духовная неразборчивость.

Улинька (Т. 2)

Образ Улиньки, дочери генерала Бетрищева, выписан Гоголем эскизно. В ответ на упреки в бледности этого претендующего на идеальность образа Гоголь отвечал, что еще будет его дорабатывать.

Поверхностный, видимый «слой» личности

Дан очень неопределенный портрет, очевидно, по замыслу Гоголя, идеальная женщина обладает идеальной внешностью:

«Необыкновенно трудно изобразить портрет ее. Это было что-то живое, как сама жизнь. Она была миловидней, чем красавица; лучше, чем умна; стройней, воздушней классической женщины. Никак бы нельзя было сказать, какая страна положила на нее свой отпечаток, потому что подобного профиля и очертания лица трудно было где-нибудь отыскать, разве только на античных камеях»⁹⁴.

Главное во внешности Улиньки — сияние жизни, выражающее полноту жизненных сил:

«Если бы в темной комнате вдруг вспыхнула прозрачная картина, освещенная сзади лампою, она бы не поразила так, как эта сиявшая жизнью фигурка, которая точно предстала затем, чтобы осветить комнату. Казалось, как бы вместе с нею влетел солнечный луч в комнату, озаривши вдруг потолок, карниз и темные углы ее. Она казалось блистающего роста. Это было обольщенье; происходило это от необыкновенной стройности и гармонического соотношенья между собой всех частей тела, от головы до пальчиков»⁹⁵.

Улинька и одевается с большим вкусом. Одежда подчеркивает ее идеальность:

«Одноцветное платье, на ней наброшенное, было наброшено с таким <вкусом> что казалось, швеи столиц делали совещание между собой, как бы лучше убрать ее. Это был обман. Оделась она кое-как, сама собой; в двух, трех местах схватила неизрезанный кусок ткани, и он прильнул и расположился вокруг нее в таких складках, что ваятель перенес бы их тотчас же на мрамор, и барышни, одетые по моде, все казались перед ней какими-то пеструшками»⁹⁶.

Единственный изъян в ней, по мнению Чичикова, это недостаток толщины.

Роль внешних обстоятельств в формировании личности

Улинька лишилась матери в детстве. Отцу было некогда ею заниматься: «Впрочем, любя дочь до безумия, он мог только избаловать ее»⁹⁷. Она получила «странное» воспитание от англичанки-гувернантки, не знавшей по-русски ни слова. Таким образом, девочка, скорее всего, росла предоставленной самой себе: «Как в ребенке, воспитанной на свободе, в ней было все своенравно» (там же).

Роль внешних обстоятельств

в проявлении внутреннего содержания

Те, кто слышал чтение Гоголем глав второго тома «Мертвых душ», рассказывали, что Улинька следует за своим арестованным любимым, Тентетниковым, в Сибирь, и там они венчаются. В этом проявляется ее любовь, преданность, отвага.

Более глубокое проявление внутреннего мира

Закономерности внутреннего мира Улиньки почти не описаны. В целом, можно говорить о ее непохожести на других, т. е. исключительности:

«…существо невиданное, странное, которую скорей можно было почесть каким-то фантастическим видением, чем женщиной»⁹⁸.

К ее качествам относятся стремительность, смелость, открытость («Ничего не было в ней утаенного»⁹⁹) и обаяние.

Возможности духовного преображения

Улинька наделяется высокими нравственными качествами (как потенциал), но в поэме они не проявляются:

«Если б кто увидал, как внезапный гнев собирал вокруг строгие морщины на прекрасном челе ее и как она спорила пылко с отцом своим, он бы подумал, что это капризнейшее созданье. Но он бывал у нее только тогда, когда она слышала о какой бы то ни было несправедливости или жестоком поступке с кем бы то ни было. Но как вдруг исчезнул бы этот гнев, если бы она увидела в несчастии того самого, на кого гневалась, как бы вдруг бросила она ему свой кошелек, не размышляя. Умно это или глупо, и разорвала на себе платье для перевязки, если б он был ранен!»¹⁰⁰.

Единственный случай проявления нравственных качеств — сострадание к обиженному. Улинька возмущена, что Вышнепокромов обидел своих братьев и сестру, называет его гадким человеком. Нравственные качества ожидают своего проявления во время следования за осужденным любимым в Сибирь. Возможно, там наступило бы и духовное возрождение (подобно тому, как оно ожидалось в Сибири у Плюшкина).

III.

Герои произведения «Повесть о том, как поссорились

Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»

Иван Иванович [Перерепенко]

и Иван Никифорович [Довгочхун]

«Иваны» из этой повести многими авторами рассматриваются как определенная пародия на героических персонажей «Тараса Бульбы». В силу мелочности их интересов их можно отнести к типу потребителя, тип личности — «задушевный собеседник», не выдержавший испытания трудной ситуацией.

Карикатурные образы Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича характеризуют современных Гоголю псевдобогатырей. Это герои мира дольнего, сами рождающие свои несчастья¹⁰¹. Примечательно, что их ссора происходит из-за воинского предмета — ружья. Они вступают в «великую» битву друг с другом, попусту растрачивая свой богатырский потенциал.

А. Белый увидел общее в Тарасе Бульбе и Иване Никифоровиче, а также Собакевиче: объем, массивность, размах, полагая, что два последних персонажа являются бессознательной реалистической пародией на романтический образ Тараса Бульбы¹⁰². Более точен И. А. Виноградов: связь персонажей существует, но только обратная: в «приземленных» героях Тарас Бульба не развенчивается, но «воскрешается», т. е. черты, которые «опошляют» обоих (и противоречат «духу отваги и патриотизма», который им присущ) еще более резко обличаются Гоголем¹⁰³. И. А. Виноградов приводит также сходную точку зрения Г. А. Гуковского¹⁰⁴, который также возражал А. Белому, утверждая, что идеал высокого в Тарасе Бульбе отрицательно присутствует в Довгочхунах и измеряет глубину падения героев повести. По сути, заключает И. А. Есаулов, герои этой повести «уже изначально неспособны обрести в себе никакого сверхличного “содержания”, с которым их личное бытие могло бы совпасть в акте самоопределения. При этом сверхличное в сатирическом произведении трансформируется в субъективную претензию личности — дворянскую “честь” в понимании двух Иванов»¹⁰⁵. И. А. Есаулов считает уместным в данном случае употребление гегелевского термина «пустое разбухание субъективности».

Идея повести навеяна реальными приключениями миргородских мещан. Гоголя также могла вдохновить книга украинского писателя Нарежного «Два Ивана, или Страсть Шиканы» (1825), но при этом тон, стиль, перипетии — исключительно гоголевские¹⁰⁶ .

Поверхностный, видимый «слой» личности

«Славная бекеша у Ивана Ивановича!»¹⁰⁷ — с этих слов не только начинается «Повесть о том, как поссорились…», но и дается подробное ее описание. Далее читатель узнает, что и сам Иван Иванович – прекрасный человек, и дом его уютен, и сад полон растительностью, и даже гумном и кузницей.

Внешне и характером друзья различаются: Иван Иванович высок и худощав, голова напоминает редьку хвостом вниз, говорит приятно, по вечерам куда-нибудь выходит, вспыльчив, а Иван Никифорович – ниже и толще, голова напоминает редьку хвостом вверх, говорит мало и резок, идти куда-нибудь не любит, невозмутим. Дается вперемешку еще много мелких подробностей внешности и характера, таких как частота бритья бороды, чем подчеркивается незначительность внутреннего мира обоих приятелей:

«Иван Иванович несколько боязливого характера. У Ивана Никифоровича, напротив, шаровары в таких широких складках, что если бы раздуть их, то в них можно бы поместить весь двор с амбарами и строением. У Ивана Ивановича большие выразительные глаза табачного цвета и рот несколько похож на букву ижицу; у Ивана Никифоровича глаза маленькие, желтоватые, совершенно пропадающие между густых бровей и пухлых щек, и нос в виде спелой сливы»¹⁰⁸.

Несмотря не некоторые несходства, оба они прекрасные люди, — заключает автор. Такой прием поиска различий в паре приятелей Гоголь использовал и в «Ревизоре», также для характеристики несущественности различий во внутреннем мире.

Как всегда, у Гоголя, предметы, окружающие персонажа, не случайны, они косвенно характеризуют его внутренний мир. И. А. Есаулов провел тонкий анализ факта выноса на просушку нанковых шаровар Ивана Никифоровича и остроумно заметил, что в результате этой процедуры Иван Никифорович лишается внешних оболочек личности (субъективная претензия на достоинство не подкреплена содержательно)¹⁰⁹.

Занятия героев также незначительны. Они погружены в мир повседневности с его бытовыми подробностями.

Роль внешних обстоятельств в формировании личности

Иван Иванович и Иван Никифорович — помещики Миргорода, в котором жизнь течет неспешно. Это жизнь в изобилии и праздности, при отсутствии всякого труда¹¹⁰. Главная достопримечательность Миргорода (и ее символ) — лужа посреди площади. Иван Никифорович женат никогда не был. Иван Иванович десять лет как овдовел, в браке детей у него не было, но они есть у его дворовой девки Гапки, и чем дальше, тем больше их становится. Иван Иванович и Иван Никифорович посылали узнавать о здоровье друг друга, любезно разговаривали друг с другом со своих балконов, вместе ходили в церковь и бережно до поры до времени обходились друг с другом.

Роль внешних обстоятельств

в проявлении внутреннего содержания

Вывешивание на просушку «бабой» — прислугой Ивана Никифоровича — разных предметов, включая роковое ружье, послужило началом целого ряда драматических событий. В этих событиях поведение каждого персонажа «сводится к неосновательной претензии на ролевую значимость своего “я”»¹¹¹.

У Ивана Ивановича появилось сильное желание приобрести ружье, так что он даже вышел из дому в жаркий полдень, чего раньше никогда не делал. Но он наталкивается на упорное нежелание упрямого Ивана Никифоровича отдавать ружье, отвергая предложение обменять его на бурую свинью и два мешка овса. Ружье, символ прежних героических занятий предков¹¹², послужило поводом для ссоры. Назревала ссора, кульминацией которой стало наименование Ивана Ивановича гусаком, сильно его рассердившее:

«Итак, два почтенных мужа, честь и украшение Миргорода, поссорились между собою! И за что? За вздор, за гусака. Не захотели видеть друг друга, прервали всякие связи, между тем как прежде были известны за самых неразлучных друзей»¹¹³.

Иван Никифорович, кроме того, выстроил гусиный хлев: «Этот отвратительный для Ивана Ивановича хлев был выстроен с диавольской скоростью: в один день»¹¹⁴, что усугубило обиду и вызывало жажду мщения. Подпилив ночью хлев, Иван Иванович подал на соседа в суд. Тот, в свою очередь, принял аналогичное решение. Насыщенную эмоциональными бурями ситуацию осложнила бурая свинья Ивана Ивановича, которая вбежала в суд и схватила прошение Ивана Никифоровича.

Несмотря на попытки окружающих помирить бывших друзей, взаимные обиды оказались так сильны, вызвали такое ожесточение с обеих сторон, что это оказалось невозможным. Тяжба затянулась на годы и стала единственным смыслом жизни обоих. «Скучно жить на этом свете, господа!»¹¹⁵ — делает вывод Гоголь, а читатель грустит и сожалеет о пустоте жизни бывших приятелей.

Все душевные силы уходят на многолетнее сутяжничество этих «хороших» людей. Позже Гоголь в «Выбранных местах…» скажет, что в каждом человеке есть поэтический огонь (высшая сторона творения Божьего), даже несмотря на наружную пустоту. Это и есть невыносимость пошлости. В. В. Зеньковский настаивает на «эстетической антропологии» Гоголя и эстетической невыносимости пошлости, ее некрасивости)¹¹⁶. Человек есть образ Божий — вначале смутно, позже все яснее утверждает в своем творчестве эту святоотеческую мысль о личности Гоголь. Отсюда следует, что слишком расточительно тратить жизнь на пустяки, при столь сложной и возвышенной жизненной задаче (уподобления Богу).

У Достоевского это примет еще более отчетливую и законченную форму.

Более глубокое проявление внутреннего мира

Обобщенная характеристика личности, даваемая Гоголем: прекрасный человек Иван Иванович, и также прекрасный человек Иван Никифорович. Далее уточняется, чем же они так хороши. А именно: Иван Иванович любит кушать дыню, а Иван Никифорович любит почивать не только после обеда, но и вообще малоподвижен, и т. п. Эти пустые и ничтожные люди, тем не менее, вызывают у читателя сочувствие незначительности их жизни, ничтожности их жизненных устремлений. Не спасает от такого вывода и то, что Иван Иванович имел прекрасные манеры: «Какая бездна тонкости бывает у человека!»¹¹⁷

Иван Иванович очень чувствителен к оценке окружающих, т. е. тщеславен. Иван Иванович «знал очень хорошо сам свое достоинство и поэтому на всеобщее почтение смотрел, как на должное», но аргументы же этому находил «вне реальных достоинств собственной личности»¹¹⁸. Оскорбление означает умаление личной чести, и поскольку в своем характере он аргументов не находит, то ссылается только на отсутствие прецедента. Оскорбление оскорбляет и оскорбляющего — ведь их имена одинаковы (оба Иваны).

Иван Иванович и Иван Никифорович неизменны и предсказуемы, их устремления лежат на поверхности. Их взаимоотношения описаны в жанре эпоса, героического жанра, который используется при необходимости фиксации эпохальных событий. Однако в данном случае это мнимая эпичность, которая «вбирает в себя все то, что не стоит тащить в вечность»¹¹⁹.

Возможности духовного преображения

Иван Иванович богомолен, ходит по воскресеньям в церковь и поет на клиросе басом. Однако его духовный уровень Гоголь подвергает сомнению: в силу своей «природной доброты» Иван Иванович считает своим долгом расспросить нищих, «как они дошли до жизни такой», не давая милостыни. Зато он любил, чтобы ему делали подарки. Еще один факт – «непонятно откуда» берущиеся дети его дворовой девки.

Иван Иванович называет соседа заклятым врагом, что не случайно вызывает изумление судьи и намек на «небожественное» происхождение его жалобы:

«Господь с вами и все святые! Как! Вы, Иван Иванович, стали неприятелем Ивану Никифоровичу? Ваши ли уста это говорят? Повторите еще! Да не спрятался ли у вас кто-нибудь сзади и говорит вместо вас?..»¹²⁰

Иван Никифорович также подает в суд жалобу, содержание которой можно свети кратко к следующему, используя его же слова: «Он сам сатана!» Содержание жалоб обоих содержит оскорбления относительно даже внешнего вида и фамилии и требование «в кандалы забить и, заковавши, в городскую тюрьму препроводить»¹²¹. Таким образом, это друзья, которых, действительно, словами Гоголя, «сам черт связал веревочкой». На основании вышесказанного никак нельзя согласиться с оригинальным мнением И. А. Есаулова, который выдвигает предположение о том, что сюжет повести представляет собой комически сниженный вариант противоборства высших сил: Иван Иванович тяготеет к Божественному началу, а Иван Никифорович — к дьявольщине¹²².

И. А. Виноградов более близок к истине, характеризуя сюжет повести как нарушение христианских заповедей недолжным поведением человека, что отражает и его недолжное содержание¹²³. Должное же содержание человека предполагает любовь и прощение. И. А. Виноградов в связи с этим приводит слова апостола Павла: «Итак облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг к другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы» (Колос. 3, 12-13). В. А. Воропаев, И. А. Виноградов полагают, что в повести отразились размышления Гоголя об исполнении заповеди Спасителя: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13), «Мирись с соперником твоим…» (Мф. 5, 25) и др¹²⁴. Эти слова звучат также в 3-й главе Первого соборного послания св. ап. Иоанна Богослова: «Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев» (1 Ин. 16.). В. М. Гуминский обнаружил перекличку сюжета повести с рассказом Киево-Печерского патерика «О двух враждовавших между собой братиях, Тите-священнике и Евагрии-диаконе»¹²⁵. Братья, как и Иваны, ранее были дружны. Умирающий Тит просил прощения и был исцелен, а продолжавший проклинать Евагрий был пронзен «ангелом немилостивым» и пал мертвым. Мораль рассказа такова: гневающийся понапрасну подлежит строгому суду.

И. А. Виноградов выявил в повести скрытое сравнение времяпрепровождения героев с аскетическими подвигами святых, по контрасту с которыми усиливается неприглядность впечатления о бывших приятелях и их «подвижничестве»¹²⁶. Гоголевские персонажи не любят блох и спанья на голой земле. Подвижники, упоминаемые в Лествице, спали в разорванном одеянии без постели и среди скнип.

Иван Иванович и Иван Никифорович же продолжают враждовать и в самой церкви. Мало того, судя по жалобе Ивана Ивановича на соседа, это церковь Трех Святителей — Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, которые в XI веке устранили распрю о них среди православных христиан Константинополя. В отличие от них, Иваны — святотатцы, они молятся в церкви, чтобы победить в тяжбе¹²⁷.

IV.

Персонажи повести «Иван Федорович Шпонька и его тетушка»

Тетушка Ивана Федоровича Шпоньки

Этот персонаж — тоже пародия на героическую натуру запорожца, поскольку интересы тетушки весьма приземлены. Своей энергией и соответствующей внешностью она оттеняет безвольного и малоподвижного племянника. М. Я. Вайскопф остроумно назвал ее гибридом запорожца с мачехой¹²⁸.

Поверхностный, видимый «слой» личности

Сила Василисы Кашпоровны такова, что она при встрече почти подняла племянника. Неудивительно, что она полностью командует им:

«Рост она имела почти исполинский, дородность и силу совершенно соразмерную. Казалось, природа сделала непростительную ошибку, определив ей носить темно-коричневый по будням капот с мелкими оборками и красную кашемировую шаль в день светлого воскресенья и своих именин, тогда как ей более всего шли бы драгунские усы и длинные ботфорты. Зато занятия ее совершенно соответствовали ее виду: она каталась сама на лодке, гребя веслом искуснее всякого рыболова; стреляла дичь; стояла неотлучно над косарями; знала наперечет число дынь и арбузов на баштане; брала пошлину по пяти копеек с воза, проезжавшего чрез ее греблю; влезала на дерево и трусила груши, била ленивых вассалов своею страшною рукою и подносила достойным рюмку водки из той же грозной руки. Почти в одно время она бранилась, красила пряжу, бегала на кухню, делала квас, варила медовое варенье и хлопотала весь день и везде поспевала. Следствием того было то, что маленькое именьице Ивана Федоровича, состоявшее из осьмнадцати душ по последней ревизии, процветало в полном смысле сего слова. К тому ж она слишком горячо любила своего племянника и тщательно собирала для него копейку»¹²⁹.

Бричка, которой довольна тетушка, вызывает ассоциации с ней самой (с ее собственной «прочностью» и неуклюжестью):

«Долгом предпочитаю уведомить читателей, что это была именно та самая бричка, в которой еще ездил Адам; и потому, если кто будет выдавать другую за адамовскую, то это сущая ложь и бричка непременно поддельная. Совершенно неизвестно, каким образом спаслась она от потопа. Должно думать, что в Ноевом ковчеге был особенный для нее сарай. Жаль очень, что читателям нельзя описать живо ее фигуры. Довольно сказать, что Василиса Кашпоровна была очень довольна ее архитектурою и всегда изъявляла сожаление, что вывелись из моды старинные экипажи. Самое устройство брички, немного набок, то есть так, что правая сторона ее была гораздо выше левой, ей очень нравилось, потому что с одной стороны может, как она говорила, влезать малорослый, а с другой — великорослый»¹³⁰.

Роль внешних обстоятельств в формировании личности

Из прежней жизни тетушки упоминается только факт ее девичества, имеющий связь с ее «богатырской натурой»:

«Тетушка Василиса Кашпоровна в это время имела лет около пятидесяти. Замужем она никогда не была и обыкновенно говорила, что жизнь девическая для нее дороже всего. Впрочем, сколько мне помнится, никто и не сватал ее. Это происходило оттого, что все мужчины чувствовали при ней какую-то робость и никак не имели духу сделать ей признание»¹³¹.

Роль внешних обстоятельств

в проявлении внутреннего содержания

После смерти сестры — матери Ивана Федоровича — Василиса Кашпоровна переселилась в его имение и умело управляла им, что соответствовало ее командирским природным склонностям и подкреплялось любовью к племяннику — единственному родному человеку.

Более глубокое проявление внутреннего мира

Необычность женского образа: тетушка-богатырь, слишком большая, сильная и деятельная. Имя «Василиса» содержит намек на царственную, властную натуру.

«"Весьма с большим характером Василиса Кашпоровна!" — говорили женихи, и были совершенно правы, потому что Василиса Кашпоровна хоть кого умела сделать тише травы. Пьяницу мельника, который совершенно был ни к чему не годен, она, собственною своею мужественною рукою дергая каждый день за чуб, без всякого постороннего средства умела сделать золотом, а не человеком»¹³².

Воинственно настроенная Василиса Кашпоровна хочет отвоевать лес и луг, которые когда-то якобы несправедливо отобрал сосед. Но когда Иван Федорович мимоходом упомянул, что ему понравилась сестра соседа, тетушка стала строить новые планы, дела пошли хуже, она суетилась, грезила о маленьких внучках и даже на охоте «вместо куропатки, застрелила ворону, чего никогда прежде с ней не бывало»¹³³. В этом взяло верх женское начало, желание заботиться.

Возможности духовного преображения

При могучей силе и богатейших природных задатках Василиса Кашпоровна занимается не соответствующими им мелкими делами. Правда, она достигает положительных результатов в управлении имением. Важный ее жизненный двигатель — любовь к племяннику и забота о нем. Несмотря на погруженность в материальный мир и удаленность от духовных аспектов бытия, вряд ли можно согласиться с М. Я. Вайскопфом в том, что тетушка выступает «в роли демона-наставника и посредника»¹³⁴.

Заключение

В заключение возможно реконструировать психологический портрет типа русского богатыря в творчестве Н. В. Гоголя.

Поверхностный, видимый «слой» личности

Внешность: богатырская, выражающая жизненную силу и торжество телесности, свежесть, здоровье (Тарас Бульба, Остап Бульба, Мокий Кифович, Ноздрев), блистающая, идеальная (Улинька), странная (Кошкарев, дядя Миняй и дядя Митяй), подробно описанная, но не существенная характеристика (Иваны).

Поведение: энергичное, решительное, грубоватое.

Опредмечивание: лев (Остап Бульба), дуб (Тарас Бульба), псарня (Ноздрев), ружье (Иваны), символизация телесности, истинной или ожидаемой при таких задатках недюжинной физической и душевной силы. Бекеша Ивана Ивановича и шаровары Ивана Никифоровича, испорченная шарманка Ноздрева, древняя бричка тетушки Шпоньки: неуклюжесть и «материальность» внутреннего мира.

Поступки-грехи: растрата сил в пустяках (Иваны). Бестолковость (Кошкаркев, Мокий Кифович, дядя Миняй и дядя Митяй), умелое хозяйствование (тетушка), кутежи (запорожцы, Ноздрев), карты (Ноздрев).

Роль внешних обстоятельств в формировании личности

Внешние обстоятельства: праздность, изобилие, свободное воспитание, стимулирующее своенравность и активность.

Роль внешних обстоятельств

в проявлении внутреннего содержания

Событие: ссора, житейские истории, где можно напакостить (Ноздрев, дядя Миняй и дядя Митяй), битва (Тарас и Остап Бульба), следование за любимым в Сибирь (Улинька) — в событиях проявляется жажда активности, подвига, но на разном уровне в зависимости от уровня функционирования личности.

Более глубокое проявление внутреннего мира

Личность:

механизм — манеры, правила, роли, чувство долга;

источник — вера, товарищество, чувствительность к оценке окружающих;

принцип — исключительность, оригинальность, открытость миру, неумение приложить силу;

страсти как привычные наклонности — тщеславие, честолюбие, мстительность, жестокость.

Возможности духовного преображения

Духовность: удаль и молодечество, которые не всегда идут на доброе дело. Жестокость, мстительность, непрощение, обидчивость. Удаленность от духовных аспектов бытия, значимость телесной сферы («богатырство»). У наиболее целостных высокие нравственные качества, жизнь напоминает житие. Стремление защитить отечество и православную веру (Тарас и Остап Бульба).

Таким образом, в творчестве Н. В. Гоголя можно обнаружить широкое разнообразие «богатырских» образов, среди которых есть и богатыри, и псевдобогатыри, с разной полнотой и зрелостью личности, сияющих отраженным светом русского богатырства.