Журнальный мир

Когда в Художественном музее проходила презентация прекрасно изданной благотворительным фондом “Современное искусство Сибири” книги стихов художника Александра Суслова «Осень. Картинки из детства», автор представил свой сборник сам, рассказав, что все сорок составляющих его стихов буквально «пришли» к нему с 9 до 11 часов одного волшебного утра 1999 года. Вдруг возникли из темной глубины памяти о детстве в степном заволжском селе вспышками-картинками, высветившими пронзительные подробности жизни, увы, ушедшей навсегда, во всех ее мельчайших подробностях.

Кончилось лето.

Но на солнце ещё тепло.

С бахчей привезли на подводах арбузы

И дыни.

Мелочь в засолку – бочки уже прокалили.

Самый большой арбуз на стол – к обеду!

Катит его по траве

Мальчонка-трёхлеток.
 

Это первый верлибр – начальный фрагмент из сорока картинок одной осени от «Кончилось лето…» до «Всё бело…» из детства художника, вытянувшихся в некую историю, мне кажется, вполне укладывающуюся в щемящее душу кино в духе Тарковского.

Пришёл почтальон из села.

Кипу старых газет принёс –

Все до единой за месяц.

Наконец-то узнаем, что там в мире

Творится. Рады ему!

Он безрукий – оторвало снарядом на фронте.

Но на праздниках пляшет –

Никто не может сравниться!

Весёлый!

Увечье совсем не заметно.

Он уже приспособился – ловко всё делает

Левой.
 

Фрагмент за фрагментом (кадр за кадром), где память выкристаллизовалась, уплотнилась до состояния художественного образа, разворачивается эта история о простой жизни, где нет места суете, где всё подчинено однажды утвержденному ритму, где всё разумно и целесообразно, где нет смерти уже потому, что это происходит в памяти, оставляющей только сладкое послевкусие утраты – точнее, невозможности вернуться назад иначе, чем через эти вспышки-воспоминания.
Можно, конечно, говорить, что «так и было на сто процентов», но это, наверное, всё же взгляд назад через «магический кристалл», отсекающий всё мешающее видеть детство как время ещё ничем не омраченного счастья.

Жарко в бане.

Внук, как чугунок, загорелый,

А дед – белый как кипень.

Ласково хлещет по колкому тельцу.

Тот верещит, скатился на пол с полка,

Потом на солому в предбанник.

Сердце колотится гулко,

А тела совсем не чует:

Закрыл глаза и словно снежинка

Парит.
 

Мой коллега предположил, что каждый из сорока стихов-фрагментов здорово бы «лёг» в сорок картин Александра Суслова. Отличная идея. Но я всё же вижу кино, потому что, на мой взгляд, эти картинки-стихи у Александра Суслова вывалились бы за плоскость живописной картины: они объемны, в них есть движение, они полны звуков – разговоров, музыки, шелеста травы и листьев, тявканья лисиц, подобравшихся к заборам, стрёкота сорок, скрипа подвод, мычания коров и так далее.

Свадьба в пасмурный день.
Что ж, срок назначают, а не день выбирают.
По ржавому лугу – подводы.
Украшены сбруи…
Постель везут от невесты.
Гулко по долу разносится песня…
Старый пастух со стадом – не бросить,
А так хотелось разглядеть молодую.
Жениха-то он знает – гармонист.
Четыре года в морфлоте служил.
Боевой! И невеста его дождалась.

 

Все сорок фрагментов этой пронзительной стихотворной симфонии написаны верлибром – свободным стихом, который является в большой степени продолжением дописьменных традиций человечества (да и древние греки не знали оков рифмы) и позволяет подчеркивать смыслы, выявлять оттенки интонации, придавать стихотворной речи естественность. Всеми этими возможностями Александр Суслов пользуется так здорово, что к концу чтения сборника (взахлёб) я, далеко не сентиментальный, едва не прослезился. Так пробрало! Старею, должно быть…

Плачет, плачет ветла –
Потемнели от слёз, опали узкие листья.
Как рыбки-мальки застыли
В прозрачной воде речного затона.
Осень пришла, клонит ко сну округу.
Двое, муж и жена, носят воду для бани;
Смеются – погода им нипочём!
Неделю назад они поженились.

* * *
Дед, расскажи про войну…
А что говорить – грязь
И смерть.
Могилы копать устаёшь.
Вот как-то под зиму
Строили мост через речку…
Построим – налетят, разбомбят.
Так эдак раз десять.
А стоишь в ледяной воде
По пояс…
Вот тебе и война.
А сам в угол глядит,
Не мигая.

* * *

Сад почти опустел.
Только терновник у прясел
Сизо-синим огнём мерцает.
Весь усыпан плодами – детям на радость.
Да поздние яблоки кое-где меж ветвей
Старых яблонь.
Вот и всё, что осталось от лета.

Я уже сказал, что сборник «Осень. Картинки из детства» являет собой и шедевр полиграфии – отделан так, что радостно брать в руки. Ко всему прочему, каждый из сорока стихов переведён на английский язык Константином Гордиенко и Юрием Серенковым. Не могу в силу слабости знания английского судить о качестве перевода, но совмещение русского и английского текстов на соседних страницах даёт этой небольшой книжке какой-то дополнительный объём и шарм. Уже не говорю о совершенно дивной графике, украшающей её обложку и страницы, о вкусном дизайне.

Валерий Нeмиров.