Журнальный мир

Из сохранившихся в нашей семье документов и воспоминаний родственников следует, что Александр Васильевич Большаков родился 6 декабря 1903 года в станице Старопавловской Георгиевского района Терского округа Орджоникидзевского края¹. До 1923 года он обучался в Советской Трудовой школе II ступени в Георгиевске. При этом после смерти своего отца Василия Дмитриевича в 1921 году и вплоть до 1925 года помогал по хозяйству пчеловодства. Далее служил в Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) СССР с 9 ноября 1925-го по 1939 год. За время службы совершил много переездов (служил в Георгиевске, Минске, Смоленске, Ворошиловске, Батуми, Туапсе и в Прохладненском районе), что неудивительно для офицера-красноармейца тех лет. До 1927 года, видимо, жил в Георгиевске. В армии на ранних этапах занимал следующие должности: стрелок, коновод, старшина и казначей.

Женился 13 августа 1927 года на Раисе Александровне (девичья фамилия Шепилова) в Армавире Краснодарского края, а 28 июля 1928 года у них родился сын Анатолий Александрович.

Начиная с 1928 года был старшим писарем сверхсрочной службы Армавирского окружного Военного Комиссариата. С 1934 года служил в 10-м Конно-Артиллерийском полку в городе Георгиевск Ставропольского края. Затем в 1935 году был переведен на службу в 4-й Запасной кавалерийский полк Северо-Кавказского военного округа (СКВО) с местом дислокации в городе Ворошиловске Ставропольского края. Ему было присвоено звание Техник-Интендант 1-го ранга в 1936 году, что соответствовало старшему лейтенанту. Далее вплоть до 1938 года был начальником финансовой части полка и являлся представителем среднего начсостава. Он служил офицером по административно-хозяйственной работе, т. е. по обозно-вещевому обеспечению и снабжению армии. В связи с расформированием его части в 1938 году был уволен в запас и с марта 1938 года перешел на работу агентом снабжения на Сочинский мясокомбинат, который тогда только что построили.

Раиса Александровна и Александр Васильевич Большаковы с сыном Толей,
г. Армавир, 1931 г.

С декабря 1940 года стал начальником материального склада и счетоводом по совместительству. Там, в районе старой скотобойни (дом №3), они и жили с женой и сыном вплоть до начала войны. В 1940 году он был направлен на военные сборы (при Военно-хозяйственном комплексе Северо-Кавказского военного округа) на девяносто дней опять в Армавир. В мае 1941 года, за месяц до вероломного нападения фашистской Германии на СССР, он был еще раз призван Сочинским военкоматом на краткосрочные военные сборы и отправлен в город Краснодар.

Александр Васильевич Большаков с мамой Марией Алексеевной, сыном Толей (в буденовке), и племянником Виталием (двоюродный брат Толи) на садовом участке под Георгиевском, осень 1935 г.

22 июня 1941 года началась война. В Сочи было его последнее место жительства, откуда он был мобилизован Сочинским горвоенкоматом Северо-Кавказского военного округа в армию на Великую Отечественную войну уже 23 июня 1941 года. Он был приписан к 66-му автотранспортному депо СКВО, видимо, предназначавшемуся для войск 19-й армии (первого формирования), которая тоже была сформирована из войск СКВО и отправлена на защиту Смоленска. Это 66-е автотранспортное депо в свою очередь в конце июня — начале июля 1941 года было обращено на формирование 540-го отдельного автотранспортного батальона (540-й ОАТБ). Александр Васильевич принял должность начальника службы вещевого снабжения в 540-м ОАТБ. В этой должности с 5 августа 1941 года он принимал участие в боях и сражениях на Западном фронте.

Уже с июля 1941 года адрес его воинской части был: Полевая почтовая станция №220, 540-й ОАТБ. Судьба 540-го ОАТБ остается туманной. На фронт данный батальон, видимо, был отправлен под Смоленск, где после разгрузки из эшелонов в силу общей неразберихи, вызванной отступлением войск Западного фронта, оказался уже в составе 16-й Армии (II формирования). По документам ППС² 220 принадлежала штабу 16 Армии. Известно, что, вырвавшись из оперативного окружения под Смоленском и Ярцево, штаб 19-й армии 22 июля 1941 передал свои войска 16-й армии. Путем реорганизации 10 августа 1941 была сформирована новая 16-я армия (II формирования). Неясно, оставался ли 540 ОАТБ в формальном подчинении у 16-й армии, но понятно, что этот батальон обеспечивал снабжение Западного фронта, в частности во время Смоленского сражения (июль-сентябрь 1941), Духовщинской операции и далее во время сражений под Ярцево и Вязьмой. Основные усилия Западный фронт сосредоточивал в обороне направления автострады Смоленск, Ярцево, Вязьма.

Минск был захвачен фашистами уже 28 июня 1941 года, а от Минска группа вражеских армий «Центр» рвалась к Смоленску с расчетом далее двинуться по прямой дороге на Москву. Из истории Великой Отечественной войны известно, что две танковые группы Вермахта взяли Смоленск в «клещи», обойдя его с севера и с другой стороны форсировав Днепр южнее Смоленска, тем самым замкнув окружение и захватив большое количество советских войск, которые продолжали сражаться, будучи в осаде в июле и августе 1941 года. Возможно, там был и Александр Васильевич. Но наиболее вероятно, что он попал в следующее крупное окружение восточнее Вязьмы, ближе к Москве.

В октябре шли сильные дожди, грунтовые дороги размокли, по ним было трудно передвигаться и машины вязли в грязи. Из истории известно, что части Западного и резервного фронтов (16-я, 19-я, 20-я, 24-я, 32-я армии) оказались в окружении, которое враги замкнули в октябре 1941 года восточнее Вязьмы. Наиболее вероятно, что Большаков Александр Васильевич как начальник службы вещевого снабжения 540-го ОАТБ находился в составе управления своего батальона вместе с помощником командира 540-го ОАТБ интендантом 3 ранга Шульгой Дмитрием Тимофеевичем. Возможно, их батальон участвовал в переброске войск и концентрации на направлении прорыва. Вероятно, они получили приказ выходить из окружения южнее Вязьмы по направлению на Селиваново 12 октября 1941 года (это согласуется с историей Великой Отечественной войны). Поскольку известно, что помощник командира Шульга Д. Т. попал в плен 12 октября 1941 года под деревней Селиваново, вполне вероятно, что и Александр Васильевич Большаков был ранен и пленен именно там.

Официально 540-й ОАТБ прекратил существование 5 октября 1941 года. Однако более вероятно, что они продолжали сражаться в окружении вплоть до 12 октября 1941-го. Все 16-я, 19-я, 20-я, 24-я, 32-я армии (почти миллионная группировка советских войск) практически целиком погибли в Вяземском «котле» после двух неудачных попыток прорыва 10 и 12 октября 1941 года. Деревня Селиваново, находившаяся семнадцатью километрами южнее Вязьмы, является наиболее вероятным местом гибели штаба 540-го ОАТБ. Именно там была предпринята последняя попытка прорыва из окружения 12 октября 1941 г. в восточном направлении на Селиваново. По свидетельству местных жителей, на поле у Селиваново тела погибших воинов лежали в три слоя³. Там, под Селиваново, немцы насчитали две тысячи убитых русских. Всего под Вязьмой в операции «Тайфун» они взяли в плен более шестисот тысяч человек. Пленных немцы конвоировали и развозили в битком набитых товарных вагонах (в них можно было только стоять) по лагерям.

Из сохранившихся документов следует, что Большаков Александр Васильевич служил в составе 540-й ОАТБ, как минимум до 28 августа 1941 года, и потом 21 декабря 1941-го попал в немецкий лагерь для советских военнопленных Stalag 352, созданный ими под Минском. Нет точных данных о том, что с ним происходило между этими двумя датами. Однако можно надеяться, что до начала октября 1941 года он пребывал в своей должности, находясь во втором эшелоне 16-й армии (II ф). Нам известно только, что Александр Васильевич находился в составе своей части и был тяжело ранен в грудь на направлении Смоленск-Москва при попытке выйти с боем из окружения. В таком тяжелом состоянии
(с простреленными пулями легкими) он уже не мог самостоятельно передвигаться, оказался в плену и был отправлен глубже в немецкий тыл. Там он не получал никакого лечения. У него начался плеврит (воспаление тканей и скопление жидкости в легких), но он кое-как выдержал благодаря своему хорошему здоровью в прошлом.

По свидетельству архивных документов из лагеря, сейчас хранящихся в ЦАМО РФ⁴, он попал в «Лесной лагерь» Масюковщина (Шталаг 352). Ему был присвоен лагерный номер «18192». Документ, который хранится в ЦАМО РФ, является учетной записью лагерного лазарета. Stalag — сокращенная форма от Stammlager (основной лагерь). Шталаг 352 предназначался как перевалочная база на пути следования военнопленных в другие лагеря. Шталаг 352 был разделен на несколько секций, обнесенных рядами колючей проволоки: офицерскую, русскую, еврейскую, украинскую, а также секции для выходцев из Средней Азии и национальных меньшинств⁵. Это был один из крупнейших на территории СССР немецких лагерей, располагавшийся рядом с деревней Масюковщина (сейчас бывшая деревня вошла в черту города Минска и там находится скромный мемориал погибшим узникам).

Схема Шталага 352.
Взята из интернет-статьи О. И. Усачева, 2013 г.

Документы из ЦАМО РФ устанавливают, что Большаков Александр Васильевич находился в Шталаге 352 с 21 декабря 1941 года. Зима 1941–1942 года была самым тяжелым временем для узников Шталага-352. В это время в нем находилось до ста сорока тысяч пленных, и около восьмидесяти процентов из них содержались под открытым небом. Александр Васильевич попал в лагерный лазарет 14 января 1942 года, потому что заболел колитом (воспалительное заболевание слизистой оболочки кишечника), и находился на лечении в течение двух дней в бараке № 6. В том бараке до войны располагался клуб и была сцена, а основное здание лазарета числилось под номером двадцать. Документ также устанавливает, что он был выписан из лазарета 16 января 1942 года и направлен в барак № 4. Второй раз он попал в лазарет 27 апреля 1942 года, тоже с колитом, и был выписан 14 мая 1942 года в барак № 70. Известно, что барак № 70 располагался в северном секторе лагеря и предназначался для пленных офицеров. В нем не было ни потолка, ни печей, пол был цементный. Режим для узников этого барака был особенно тяжелым.

Медицинскую помощь оказывали военнопленные врачи, все учетные записи сделаны по-русски на немецких бланках. Врачи и медсестры этого лазарета были захвачены в плен в самом начале войны прямо на рабочих местах. Они хорошо относились к больным. Основная смертность была из-за голода. Хлеба давали в день по двести граммов, и то смешанного с древесными опилками.

Информации о пребывании Александра Васильевича в Шталаге 352 почти нет, как долго не было и сведений о его попадании в плен (официально он считался «пропавшим без вести»). Но нам удалось узнать, что после Шталага 352, в конце мая или в июне 1942 года, его этапировали в специальный лагерь для советских военнопленных офицеров в поселке Калвария (Zweiglager 336 Kalvaria) под городом Ковно (ныне Каунас) на территории Литвы. Немцы стремились содержать пленных офицеров отдельно, потому что офицеры, обладая необходимыми знаниями и подготовкой, имели тенденцию к сопротивлению захватчикам даже в лагерях. «Офицерский лагерь», по-немецки Offizierslager, состоял из двух трехэтажных казарм.

В Калварии Александр Васильевич опять попал в лазарет, но надежды на выживание уже не было. Видимо, переброска из Масюковщины в Калварию окончательно подкосила его здоровье. В этом лагере он скончался 11 августа 1942 года из-за болезни, голода, тяжелейших условий, а также из-за того, что окончательно не оправился от ранения в грудь. Точные дата и место его смерти известны благодаря двум сохранившимся письмам от его довоенного знакомого, который тоже был заключенным в Калварии и которому посчастливилось выжить и вернуться домой в ноябре 1945 года. Этот знакомый до войны был квартирантом в Георгиевске у матери Александра, Большаковой Марии Алексеевны. Поэтому он знал ее почтовый адрес, и в апреле 1946 года сообщил ей печальные вести.

Александр Васильевич Большаков был похоронен на «братском кладбище» в Калварии. В настоящее время так называемые братские могилы на месте бывшего офлага 336/Z на окраине Калварии совершенно запущены. Никаких опознавательных знаков, указывающих на то, что это братское захоронение, никаких имен. Родственники погибших военнопленных неоднократно обращались к правительству Литвы с просьбой об установке небольшой памятной таблички на месте захоронений, но им было отказано.

Память Александра Васильевича Большакова до сих пор не увековечена ни в книгах памяти Краснодарского и Ставропольского краев, ни каким-либо другим образом, и живет только в сердцах родных.