Журнальный мир

ПЕРЕД ПАСХОЙ

Бесшовно день сменила ночь,

И не было крови заката.

О, чем я мог Тебе помочь,

Немой Спаситель нераспятый?

Иуда бредил пустотой,

А Пётр окрестными холмами

Бродил, и говорил «Постой!»

Кому-то в сумерках меж нами.

И только грешная луна

Взывала к тёмному распятью,

Что пребывало в бездне сна,

Ещё не явленное братьям.

Ни капли крови на заре,

Ослов ленивых понуканье,

И город таял в янтаре

В предощущении закланья.

НЫРЯЛЬЩИКИ ЗЕМЛИ

Мне кажется, что мы плывём в земле,

Слезами умягчая наши души,

В камнях, степи, в болотах и в золе,

Ещё не растворяемые сушей.

Пока не вплыли в пепел пустоты,

И чернозём так ласков поневоле.

Цепляясь за осенние кусты,

Под небо выбираемся от боли.

Сжигая ворох листьев в зеркалах,

Дремотой обступивших и огнями.

Нырнём в песок — и хрустнет на зубах

Песчинка, что вставала между нами.

***

Памяти Глеба Горбовского

Последнее пристанище поэта,

Чьё слово вылетало из пращи.

На Богословском кладбище ответа

О дольней жизни Глеба не ищи.

Пристойны сосны, гроб открыт до срока,

И аккуратно взрезана земля.

Прощаемся с молчанием пророка,

Теперь он Аз, а был недавно Я.

И салютуют снежные вершины,

И ангелы украдкой в небеси

Роняют слёзы, словно исполины,

Творившие бессмертие Руси.

Есенин, Блок, Васильев и Горбовский…

Глеб дольше всех у музы был в гостях.

День первый марта. Полдень Богословский.

Восходит в просинь отрешённый прах.