По стопам Робинзона Крузо, который не приметил в Сибири слона и пил воду, разбавленную водкой

По стопам Робинзона Крузо, который не приметил в Сибири слона и пил воду, разбавленную водкой

В конце своих десятилетних странствий по южным морям и азиатским странам Робинзон Крузо побывал, по воле Даниэля Дефо, в России, при этом его путь пролегал в основном через Сибирь. Примкнув к купеческому каравану, английский искатель приключений возвращался из Цинской империи на родину по суше. Караван делал остановку в приграничном китайском городе Научунг, затем они переправились через реку Аргунь, и знакомство Робинзона с русской землей и ее обычаями началось с поселения Аргунь. Путники провели три дня в Нерчинске, у них была ночевка около деревушки Плоты. Ожидалось нападение со стороны местных татар, как называет их Дефо, жаждущих отомстить за своего Чам-чи-таунгю — идола, Робинзоном Крузо сожженного, поэтому купцы стремились как можно скорее добраться до Туруханска с его сильным гарнизоном. Мстительные татары шли по пятам, и один казак из конвоя направил преследователей по ложному следу, сообщив им, что караван якобы свернул в Иллукст. Переход от Туруханска до Енисейска занял у Робинзона и его спутников тринадцать дней…

Здесь меня остановят знатоки сибирской истории и географии или прервут любители английской литературы, читавшие о дальнейших приключениях Робинзона Крузо: про какой Научунг вы нам рассказываете? Даниэль Дефо, повествуя о походе Робинзона от Аргуни до Архангельска, сообщает о китайском городе Ном к югу от русской границы. А по Российской империи караван двигался от Нерчинска на запад до Удинского острога, который стал позже Верхнеудинском и теперь называется Улан-Удэ, тогда как Туруханск, расположенный много севернее, в романе совсем не упомянут. И нет у Дефо никакого Иллукста! Вообще, историю с Робинзоном Крузо в Сибири уже не раз исследовали и весь его путь проследили: «Караван движется по степям и лесам до Нерчинска, переправляется через огромное Чекс-озеро (Schaks-oser) и достигает Енисейска на реке Енисей (Janesay), затем попадает в Тобольск…»

В русском издании «Робинзона Крузо», во второй части произведения, я собственными глазами видел Туруханск и Иллукст, я же их не придумал, а вот озеро… Нет, огромное Чекс-озеро там не упоминалось.

Может быть, под этим названием скрывается Байкал? Ведь только его можно считать огромным сибирским озером, и все тогдашние караваны и посольства, следующие в Китай и обратно, через него переправлялись…

Первые иностранные путешественники в своих описаниях Сибири, как и картографы тех времен, удивительным образом коверкали русские названия и, бывало, вообще путались с определением географического положения — как своего, так и увиденных ими мест. Например, Исбрант Идес, ходивший в 1692—1695 гг. по заданию их царских величеств на переговоры с китайским императором Канси, упоминает среди прочих населенных пунктов Stad Jekutskoi. Якутск! — напрашивается догадка. Нет, Якутск лежал далеко в стороне от маршрута: голландец Идес под таким именованием знакомит нас с Иркутским острогом. Почему я так уверен? Потому что автор тут же приводит справку: оный грaд Йекутской стоит на реке Ангаре: «Deeze Stad legt aan den vloed Angara».

Со славным Байкалом, однако, у Идеса путаницы нет, разве что имеется небольшая, в одну букву, разница в написании, и в целом Идес перенял у русских привычку называть означенный водоем то озером: meir Baikol, то морем: Baikal zee. Другой голландец, Николас Витсен, в конце XVII века составил подробное описание северо-восточной Тартарии (Noord en Oost Tartarije), то есть северо-восточной Евразии, и у нас нет сомнений, что Витсен имеет в виду именно и только Байкал, когда он пишет Baykal, Baikal или Baikalsche Meir, и на французском издании его карты мы читаем Baycal Lac.

На этой же карте к юго-востоку от Байкала отмечен населенный пункт Neresinskoy, и опять не нужно долго ломать голову, чтобы догадаться: это Нерчинский (острог). В другом месте Витсен пишет Kasteel Nertsinskoy, что мы сразу понимаем как Нерчинская крепость.

Так что Байкал никоим образом не мог переиначиться в Чекс-озеро. Вообще, в первоисточнике по-английски было напечатано Schacks Oser, и нужно обладать определенной неграмотностью, чтобы передать его по-русски как Чекс.

Перепроверка

Когда возникают сомнения в достоверности тех или иных свидетельских показаний, их полагается перепроверить, начиная не с чужих, а с собственных знаний и утверждений. Я заново беру в руки «Жизнь и приключения Робинсона Крузо», петербургское издание 1904 г. — полный перевод, как заявлено на титульном листе, выполненный В. Д. Владимировым, и, обратившись к заключительным главам второго тома, проверяю текст с того места, где Робинсон (а не привычный нам Робинзон) приближается со стороны Пекина к рубежам Российской империи. Все верно: караван прибыл в Научунг, который, собственно, крепость, а не город. Далее, уже на русской земле, поселение Аргунь. Три дня в Нерчинске. Дефо описывает красочно и неодобрительно деревянного идола местных язычников, затем столь же красочно и теперь с одобрением рассказывает, как доблестный Робинсон, воинствующий христианин, уверенный в превосходстве своей веры, уничтожает изваяние Чам-чи-таунгю, из-за чего татары бросаются в погоню за караваном. Сообщается об отдыхе около бедной сибирской деревушки Плоты… Как ни странно, огромное озеро никакого названия у Владимирова не имеет. В тексте, кстати, неясно сказано о его размерах: «Мы находились на берегу небольшого озера… <…> Показалось множество всадников. Однако озеро было настолько велико, что издали было трудно догадаться, куда мы направляемся».

Преследуемые татарами, путники мечтают поскорее добраться… Да, им не терпится попасть в Туруханск, где можно рассчитывать на помощь. Русский казак отправляется к преследователям, чтобы, прикинувшись татарином, направить их по ложному следу: «Я их сейчас спроважу в Иллукст, всех этих поганых нехристей». Караван прибывает благополучно в Туруханск, оттуда они следуют в Енисейск, потом в Тобольск, где Робинсон близко сошелся с одним из опальных вельмож, князем Голицыным…

В предисловии мы обнаруживаем признание переводчика: «За исключением кое-каких длиннот, которые мы сочли нужным не выкинуть, но сократить, передавая в более сжатой форме содержание, этот перевод может считаться полным. Во второй части сделаны кое-какие поправки, в тех главах, которые касаются России. В общем это мелочи, нисколько не меняющие характера английского оригинала».

Досадно: В. Д. Владимиров (он же Вольфсон) позволил себе кое-какие поправки именно в той части произведения, которую мы исследуем! Если он оставил без перевода Schacks Oser, возможно, он поправил, а лучше сказать переправил, какое-то название в английском оригинале на Туруханск?

Все ясно! — скажут мне: вы не то читали. Нужно знакомиться с «Робинзоном Крузо» не по более сжатому изложению какого-то дореволюционного Владимирова, а работать с широко известным и всеми признанным переводом З. Н. Журавской, а иначе мы в своих рассуждениях по поводу Робинзона Крузо в Сибири будем блуждать по ложному следу, как те язычники, которых хитрый казак спровадил в некий Иллукст, ни на одной карте не обозначенный.

Перевод как разновидность эха, Ливерпуль и Манчестер как пример разного написания одного и того же названия

Когда я учился английской филологии, в одном из кабинетов на стене красовалось высказывание английского писателя Джорджа Борроу: «Translation is at best an echo». Мне крепко запало в память: перевод — в лучшем случае эхо. Я также вспоминаю шутку об английском правописании, которое подчас сильно не совпадает с произношением: мол, англичане пишут Ливерпуль, но читать следует Манчестер.

Кстати, упомянутый Джордж Борроу (1803—1881), способный к иностранным языкам, приехал в 1833 г. в Петербург и пробыл два года в России, наблюдая по заданию Британского Библейского общества за переводом Библии на маньчжурский — на язык тех самых татар, с которыми столкнулся Робинзон Крузо в Забайкалье. Если Даниэль Дефо, негодуя на язычников, послал своего героя разорить их капище, Джордж Борроу, как агент Библейского общества, уповал на убеждение с помощью Священного Писания…

По совету критиков я откладываю в сторону полный перевод В. Д. Владимирова и берусь за классического «Робинзона Крузо», полюбившегося русской читающей публике.

Перевод З. Н. Журавской, между прочим, был выполнен тоже до революции. Мы смотрим теперь «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» в том виде, в каком роман вышел в 1902 г. в петербургском издательстве «Народная польза»: первую часть о долгом пребывании Робинзона на необитаемом острове перевела М. А. Шишмарева, вторую часть — З. Н. Журавская. Я даже приведу выдержку из хвалебной статьи, ей посвященной, в одном литературном справочнике: «Зинаида Николаевна Журавская (1867—1937), переводчица, писательница… Королевой русских переводчиков называли Журавскую в редакциях журналов и издательств. <…> Едва ли найдется крупный европейский писатель, которого Журавская оставила бы без внимания. Диккенс, Бичер-Стоу, Марк Твен, Даниель Дефо, а также отдельные произведения Э. Золя Г. Уэллса… И. В. Гете… и многих других Трудно найти в России переводчика, в чьем наследстве качество перевода совпадало бы с предельной интенсивностью труда…»

По тексту прославленной переводчицы мы следим, как караван, двигаясь с юга, прибывает в китайский город Наум, или Наумн… Как напечатано, так я и воспроизвожу. Тринадцатого апреля добрались до границы московских владений. Робинзон видит в деревне близ Нерчинска бесформенное деревянное чудище и, вознегодовав, сжигает великого Шам-Ши-Тонга. Странно: у Владимирова опасное предприятие расписано на нескольких страницах, у Журавской оно уместилось в один абзац.

Путники сделали привал в деревне Плотус, оттуда поспешили к Яравене, и на второй день перехода через пустыню… В Забайкалье есть пустыни? Ладно, следуем дальше: один яравенский казак вызвался направить преследователей в другую сторону к Сибеилке.

Деревня Плотус в переводе Владимирова именовалась Плоты. Населенный пункт, который он назвал Туруханском, видимо, соответствует здесь Яравене. А Сибеилка — не иначе как Иллукст… Как не вспомнить шутку про английскую орфографию! Оба переводчика знакомят нас с одной и той же книгой, но у одного, так сказать, Ливерпули, у другого Манчестеры.

Я издеваюсь? Нет, я прилежно изучаю предложенный мне классический перевод «Робинзона Крузо», при этом учитываю с пониманием, что «перевод — в лучшем случае эхо». Из Яравены по ужасной пустыне, которая у Владимирова была обширной степью, путники следуют до другой, густонаселенной области. Какая-то часть Сибири была уже густонаселенной? И вот караван прибыл в Тобольск… А где Удинский острог? Где Енисей и Обь, в романе Дефо упоминаемые? В Тобольске, куда ссылают из Московии всех государственных преступников, Робинзон предложил одному ссыльному князю, опальному царскому министру, ехать с ним. Ссыльный князь, которого Владимиров называл Голицыным, у Журавской имени не имеет. Далее признанная королева перевода, не оставившая без внимания известнейших иностранных писателей, выбрасывает последние похождения Робинзона в России, быстро перемещает его в Архангельск и оттуда отправляет на родину, — сообщив прилежно дату: Робинзон Крузо вернулся в Лондон 10 января 1705 г.

Издательство «Народная польза», выпуская в 1902 г. «Робинзона» в серии «Домашняя библиотека», расхваливало ее труд: «Предприняв издание полного перевода “Робинзона Крузе”, известного у нас до сих пор лишь в переделанном, сокращенном и искаженном виде…» Лично я вижу, что перевод Владимирова куда полнее. И мне вспомнилось также издание 1843 г.: жизнь Робинзона Крузо на необитаемом острове и его дальнейшие приключения, без видимых сокращений переведенные П. А. Корсаковым, вышли тогда в двух увесистых томах. Я не знаю: может быть, Журавская, трудясь с предельной интенсивностью, другим авторам, в том числе Диккенсу и Гете, обеспечила настоящее качество перевода, и только «Робинзона Крузо» она по какой-то причине обкорнала и ужала?

Ложно-академическое издание

Для обоснованных суждений о каком-либо произведении нужно знакомиться с ним в оригинале. Если такой возможности нет, читая полные, непеределанные, неискаженные русские издания, предлагаемые книгопродавцами, не стоит предаваться серьезным литературоведческим, историческим или географическим рассуждениям, ибо Ливерпуль у какого-нибудь короля перевода будет Манчестером в переводе какой-нибудь королевы…

Бдительные читатели отсылали меня, конечно, не к дореволюционному, а к советскому изданию «Робинзона Крузо», и теперь я принимаюсь за него, с титульного листа начиная проникаться уважением к добротно напечатанной книге: издательство «Academia», серия «Сокровища мировой литературы», в предисловии Р. Арский извещает, что «широко известен не подлинник этой книги, а по преимуществу обработки и популярные извлечения из нее тех мест, которые представляют наибольший интерес для широких читателей. Настоящее издание является переводом с английского подлинника этой замечательной истории…»

Переводчиками значатся те же: первую часть перевела Шишмарева, вторую — Журавская, чьи литературные усилия лично мне показались именно популярным извлечением из замечательной истории, написанной Даниэлем Дефо, — извлечением тех мест, которые будут интересны широким читателям. Но нужно быть справедливым: заключительные главы в издании 1929 г. значительно длиннее, чем в полном переводе, напечатанном в 1902 г. для народной пользы. Текст и переработан! Раньше китайский город назывался Наум, или Наумн, теперь Ном, или Нон. Теперь упоминается селение Аргунское и река Аргунь. Идол переименован из Шам-Ши-Тонга в Чам-Чи-Тонгу… Однако история с его сожжением по-прежнему кратко пересказана в одном абзаце. Путники сделали привал в деревне Плоты, а не в Плотусе, и смышленый яравенский казак направляет преследователей теперь не к Сибеилке, а к Шилке. После Яравены в новом варианте перевода мы читаем про Удинск, губернатор которого предложил путникам конвой в пятьдесят человек до ближайшей станции. Сибирскими острогами управляли губернаторы? Или все-таки приказчики? А ближайшей станцией, видимо, нужно считать Енисейск, но, понятно, станцией не железнодорожной… Постойте, а озеро? У Журавской второй раз ничего не сказано о загадочном Чекс-озере, около которого деревушка то ли Плоты, то ли Плотус, которое следует понимать то ли как Байкал, то ли не как Байкал.

В издании 1929 г. строк и страниц стало значительно больше: и река Обь упоминается, и сибирский климат описывается, и безымянный опальный министр назван теперь знаменитым князем Голицыным, но — остались пропуски, упрощения, искажения и нелепости, как этот губернатор острога и эти ужасные пустыни… Кто дополнил и переработал дореволюционный перевод Журавской? То ли сама Журавская успела до отбытия из Советского Союза, то ли кого-то другого подключили?

Взявшись за «Сокровища мировой литературы», издательство «Academia» доверило сказать вступительное слово о знаменитом романе Дефо Р. Арскому, подвизавшемуся в те годы то на партийной, то на хозяйственной работе, чьи литературные способности понятны по высказыванию из его собственных писаний: «Рабочим… в Англии, Франции и других — не очень уж нравится власть богачей. Они хотели бы ее свергнуть. <…> Это все зарез для богачей». Позаимствовав, скорее всего, чужую мысль и повторяя чьи-то слова, Арский поведал читателям, что Робинзон Крузо — типичный представитель английских завоевателей и путешественников, рыскавших по свету, и обратите внимание на его следующие неожиданные пояснения: «Робинзон Крузо все же выгодно отличается от других таких же авантюристов своей религиозной терпимостью и гуманными взглядами…» Видимо, исходя из этой терпимости, Робинзон набрасывается на деревянное изваяние, которому поклонялись забайкальские идолопоклонники? Вспомним его признание: «Сознаюсь, я был поражен как никогда этой глупостью и этим скотским поклонением деревянному чудищу. Я подъехал к этому идолу, или чудищу… и саблей рассек надвое его шапку, как раз посредине, так что она свалилась и повисла на одном из рогов…»

При желании можно выписать из более полного издания 1843 г. следующие гуманные рассуждения английского героя, то есть самого Даниэля Дефо, о верованиях китайцев, мунгалов и татар: язычники закоснелые и бессмысленные; народ, коснеющий в грубейших заблуждениях, обожает дьявола, поклоняется дереву и камням, чудовищам, стихиям, животным ужасного вида, уродливым статуям и изображениям… Похоже, Р. Арский, оторванный от писательства о борьбе рабочего класса против богачей, быстро сработал для издательства предисловие, даже не удосужившись почитать «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо».

Арский замечает, что перевод Журавской сделан с английского подлинника. А могут быть иные варианты? Как ни странно, могут. В девятнадцатом веке в России выходил «Робинзон», где в основе не английский, а немецкий текст. Сейчас, прочитав название китайского города Ном, или Нон, я усомнился: не французский ли текст привлекли, готовя в 1929 г. академическое издание на основе тех выжимок, которые произвела для народной пользы и широких читателей Журавская? Только по-французски Naun можно прочитать как Нон.

Редактор означенной полной версии А. Франковский, однако, признался: «В переводе произведены некоторые сокращения, очень небольшие в первой части и более значительные во второй». Он считал, что «современных читателей можно избавить от утомительных повторений». Ладно, если Даниэль Дефо четыре раза повторяет Сибеилка, а у них в академическом издании вместо Сибеилки два раза напечатана Шилка, это еще куда ни шло, но почему Schacks Oser выбросили из произведения?

Вроде как научное объяснение

Книгоиздатель хвалит выпускаемую книгу, даже никчемную, и редактор выскажется одобрительно о переводе, который он готовил к печати, пусть даже это корявые выжимки из оригинала. Хорошо бы услышать мнение человека, который изучил въедливо текст… Только что упомянутый А. Франковский в своем предисловии дал нам подсказку: «Вопросу об источниках Дефо при описании Сибири посвящена статья М. П. Алексеева “Сибирь в романе Дефо”, помещенная в Литературно-Краеведческом сборнике (Иркутск, 1928)».

Что ж, название статьи и имя автора обнадеживают: Михаил Павлович Алексеев (1896—1981), доктор филологических наук и даже академик АН СССР, исследовал русскую и западноевропейскую литературу не где-то на задворках, а в славном Пушкинском доме на берегах Невы, но в данном случае нам с нашими скромными разысканиями важнее то, что Алексеев с 1927 по 1933 г., до переезда в Ленинград, преподавал в Иркутском университете, то есть он имел возможность не издали, а, так сказать, на месте осуществить привязку названий из романа «Робинзон Крузо» к сибирским местам и селениям, связать литературный вымысел с действительными историческими событиями, объяснить неясные места, к которым относится уже несколько раз упомянутое здесь Чекс-озеро.

В означенной публикации, не отвлекаясь на общие рассуждения Алексеева об особенности Даниэля Дефо как беллетриста, мы сразу отправляемся на китайско-русские рубежи. Находим нужное место: «…Снаряжен и нагружен караван, и вот Робинзон, имея в числе спутников шотландского купца, 13 апреля 1690 года находится на границе московского государства…» В переводах Владимирова и Журавской называлось только число и месяц. А как в первоисточнике? Делаю выписку из первого английского издания «Робинзона Крузо» 1719 г. — намеренно сохраняя курсив, используемый в те времена по не совсем понятным правилам: «on the 13th of April we came to the Frontiers of the Muscovite Dominions». Видимо, Алексеев как-то высчитал по календарю и привел для нас точную дату? Правда, мы только что читали по-русски: Робинзон Крузо вернулся в Лондон 10 января 1705 г. — после отсутствия из Англии, продолжавшегося десять лет и девять месяцев. Сверяем с английским текстом: «I arrived in London the 10th of January, 1705, having been gone from England ten Years and nine Months». Если произвести вычитание, хоть по-русски, хоть по-английски, ибо арифметика одинакова во всех странах и во все эпохи, в 1690 г. Робинзон Крузо находиться на китайско-русской границе никак не мог!

Автор статьи сообщает, что путники переправляются через огромное Чэкс-озеро (Schaks-oser)… Следует, видимо, так понимать, что это и есть подлинное название реального сибирского озера, его установил для нас литературовед, в ту пору иркутский, М. П. Алексеев? В оригинале, правда, купцы через озеро не переплывали, они обогнули его с юга: «we took the South Side». Еще через два дня они, как пишет Алексеев, «отдохнув в деревне Plothus (Plotbus?), через реку Удду (Udda)…» Не знаю, как вы, а я спотыкаюсь и мысленно переспрашиваю: а по-русски — в какой же забайкальской деревне отдыхал Робинзон? И название реки Уды имело написание Удда в начале XVIII в., при Дефо, или в 20-х гг. XX в., при Алексееве?

А вот это верное замечание: «Скорее всего, у него в запасе не было ни достаточных географических познаний, ни даже просто удовлетворительной карты…» Это кто о ком? Это Алексеев о Дефо. Вы же не подумали, что я делаю выпад против него, доктора филологических наук?..

Перейдем к зимовке Робинзона в Тобольске, где, по статье Алексеева, «проживали московские дворяне, князья, полковники и благородные разночинцы. Я нашел здесь знаменитого Князя Головкина с сыном, старого генерала Робостиского, многих других замечательных особ и дам». Благородные разночинцы — любопытное словосочетание, вы не находите? Мы помним: Владимиров и Журавская (в своем переработанном переводе от «Академии») величали знаменитого князя Голицыным. Очень странно. Сам-то Даниэль Дефо кого имел в виду, как у него написано? Проверяю: у Дефо the famous Prince Galliczen. Мне думается, больше на Голицына похоже, нежели на Головкина.

На это указывал и А. Франковский: «Отметим одну содержащуюся там неточность. В Тобольске Дефо ведет беседы с ссыльным русским князем. М. Алексеев полагает, будто Дефо говорит о Головкине и будто бы во французских переводах этот Головкин перекрещен в Голицына. На самом деле у Дефо в первом издании написано: here was the famous Prince Galliczen; едва ли можно прочесть эту фамилию как Головкин; скорее Голицын».

Судя по приведенным высказываниям М. П. Алексеева, он не заглядывал в английский оригинал. Он строил свои объяснения о Сибири в романе Дефо… по переводу П. А. Корсакова, напечатанному в 1843 г.! Это корсаковское выражение — благородные разночинцы. Это у него князь Головкин… Впрочем, в статье Алексеева есть кое-какие собственные открытия: у Корсакова пресловутое огромное озеро фигурирует все-таки как Шакс-озер, тогда как Алексеев именует его Чэкс-озером. Может быть, нам снарядить историко-географическо-лингвистическую экспедицию в Забайкалье? А то как-то неловко: о приключениях Робинзона Крузо в Сибири написано в 1719 г., а мы до сих пор не можем определить, что это за водоем.

Корсаков — литератор, цензор, знаток голландской поэзии

Петр Александрович Корсаков (1790—1844) издавал в Петербурге журналы «Северный наблюдатель» и «Маяк», в коих больше других печатал самого себя со стихами и прозой. Три года он провел в Голландии, после чего делал переводы с голландского — мы берем на заметку этот факт. С 1835 г. он служил в цензуре, в связи с чем мы извлекаем из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона следующее свидетельство: «…У него была слабость украшать рукописи своими вставками». Имеются в виду рукописи, которые цензор Корсаков просматривал. В его переводе «Робинзона Крузо» мы тоже обнаруживаем вставки — слова и предложения, которых нет в оригинале. Кроме этого, Корсаков позволял себе придираться к переводимому произведению и к его автору, ставя иронически прямо в тексте вопросительные знаки, высмеивая в сносках его незнание России, — забывая или не принимая во внимание, что перед ним литературный вымысел, а не пособие по российской географии.

Дело переводчика — переводить, принимая как должное все особенности оригинала, включая самые спорные высказывания и необычные стилистические выверты, а Корсаков, посмотрите, в каком виде подает произведение Даниэля Дефо: «город Нерчинск (Nortzinskoy)» — зачем-то он повторяет английское написание, тем более неверное; «мы отдохнули в деревне Плотус (Plothus) (?), но и тут не на долго остановились, желая скорее достигнуть до Яравены (?) (Jarawena), другой колонии Царя Московского». Вот и про наше озеро: «из деревни Плотус шли… мимо большого озера, которое называлось Шакс-озер (?) (Schaks-oser)». Уже знакомый нам хитрый казак является с обещанием направить преследователей по ложному следу: «Всю эту сволочь отправлю я за Сибейльку: — это был город к югу, позади нас». К названию Сибейлька имеется сноска Корсакова: «Sibeilka другой небывалый город».

Простите, все это смахивает на заготовку для чистового перевода — после того как будет найден ответ к каждому вопросительному знаку. Потом, если Дефо написал Colony, в русском переводе применительно к Сибири должно быть не колония, а поселение, поселок… Не обессудьте, я уже впадаю в раздражение: у Дефо напечатано не Schaks, а Schacks. Что важнее, Корсаков и после него Журавская ввели в обиход Сибейльку и Сибеилку, и теперь написанное их пером не вырубишь топором; географы и краеведы с литературоведами высказывают догадки по поводу Сибеилки и выискивают по карте, где она могла находиться, — тщетно, потому что их ввели в заблуждение, ибо у Дефо в этом предложении и еще в трех местах значится Сихеилка: «Siheilka, this was a City, four or five Days Journey at least to the South, and rather behind us».

Сибирские названия в голландско-французско-английском написании

Так мимо какого озера проследовал Робинзон Крузо? Сочинитель Дефо упоминает не особо значимые места, среди них, возможно, и небывалые, как выразился Корсаков, но у него ни слова о Байкале. В этом случае Дефо — как тот любопытный в басне Крылова: побывал в Кунсткамере, перечисляет увиденных букашек и таракашек, а слона-то он и не приметил!

Призовем на помощь Николая Спафария (1636—1708): он подробнейшим образом описал свой путь в 1675 г. через Царство Сибирское в Китай, и давайте вчитаемся в его заметки о Забайкалье, стараясь отыскать следы Чекс-озера, Плотуса, Сибеилки… От Байкальского моря посольство во главе со Спафарием двигалось до Селенгинского острога. Они ночевали на устье реки Уды. Шли по той же реке Уде… Теперь слушайте: «Приехали к Еравинским озерам и ночевали подле озера Еравна, не доезжая до острога за 8 верст; а выше Еравни озера версты с 4 озеро великое Икер; а около Еравни озера два озера великия, и будут те озера кругом верст по 20 и больше, и рыбы в них щуки и иныя всякия есть много же, а называют их Еравинскими одно большим, а другое средним, третье меньшим… приехали в новой острог на Еравню… острог Еравинской недавно построен… стоит острог меж лесу и озер в крепком месте… А от острогу Еравни ходу день до Иргенскаго острогу…»

Еравинский острог в крепком месте и есть Яравена, которая фигурирует в текстах Корсакова и Журавской (переделанная Владимировым в Туруханск). Но переводчики должны были не перекладывать русскими буквами Jarawena, увиденное у иностранца Дефо, а отыскать, прибегнув хотя бы к запискам того же Спафария, и привести русское название: Еравня или Еравинский острог. Встретив в английском произведении Moscow или во французском Moscou, мы ведь скажем по-русски Москва, а не Москоу и Моску, или я чего-то не понимаю?

Что, если одно из Еравинских озер и есть Шакс-озер, оно же Чэкс-озеро?

Отряд Спафария приходит в острог Теленбинский, который стоить подле озера Теленбы. Если я не ошибаюсь, там теперь Телемба — село в современном Еравнинском районе Бурятии. Они приехали на реку небольшую Читу. Деревня Плотус не встречается пока. Спафарий перечисляет забайкальские реки: «…Ехали подле реки Ингоды степными местами и лугами и стояли на острову реки Шилки… река Ингода… река Онон… две реки сошлись вместе и на уст тех рек был острожок Шилской…»

Корсаков уверенно отрицал существование Сибейльки, и мы согласимся: Сибейлька — точно выдумка, явившаяся по его же вине. Посмотрите: нет ли буквенной схожести и созвучия между Шилским острожком и городом Сихеилкой, как его именует английский сочинитель Даниэль Дефо? Вам так не кажется? Рассуждаю дальше: на карте Николаса Витсена, составленной в 1687 г., указана Schilka, в другом написании она Schienka. Сочетание sch использовалось Витсеном и другими иностранными картографами и путешественниками, в том числе французскими, для передачи русских ш и щ. Приведу для примера Schisch — это не что иное, как Шиш, приток Иртыша. Буквами sch иногда передавали русские ч и ц: например, Читинский острог встречается в написании Schitinskoi, а название Gorbischa следует понимать как река Горбица (приток Амура).

«Робинзон Крузо» в переводе Журавской был переиздан в 1935 г. в «Академии» уже с новым предисловием от более известной личности, Д. П. Мирского (1890—1939), чьи суждения, впрочем, мало отличались от взглядов предыдущего знатока английской словесности: «Советский подросток может даже более по-взрослому подойти к Робинзону, чем буржуазный профессор литературы… Единственный наследник того, что было бодрого и здорового в Робинзоне, — строящий социализм пролетариат…»

Не знаю, по каким соображениям в «Академии» заменили Сибеилку на Шилку, а мои рассуждения таковы: Даниэль Дефо, заимствуя из чьих-либо географических описаний сибирские названия, сделал ошибку или же наборщик перепутал литеры, и в его книге вместо Scheilka появилась Siheilka. В печати, как я говорил, названия выделялись в те времена курсивом. Курсивная h имела на своей малой ножке закругленный хвостик, что делало ее похожей на курсивное b. При тогдашних грубовато отлитых литерах и густой краске эту h действительно можно было принять за b, и при переиздании «Дальнейших приключений Робинзона Крузо» в Англии и Америке, не разобравшись, стали в новых наборах вместо Siheilka печатать Sibeilka, откуда в русские переводы и попали Сибейлька и Сибеилка.

Яравена в книге Дефо — это Еравня, это Еравинскский, или, я бы сказал теперь, Еравнинский острог. Вместо Сибеилки в русских переводах следует печатать Шилка; поскольку Дефо говорит о городе, не о реке, лучше будет Шилкинский острог. А остальные упомянутые им сибирские названия?

Читинский острог, он же Плотбище, но не Плотбус, Плотус или Плоты

Переводчик Корсаков отрицал существование не только Сибеилки, он язвит в своем примечании по поводу Науна: «Напрасно любопытные этнографы стали бы искать сего города на карте: он из одной семьи с великим градом Антоном, о котором говорится в именитой сказке о Бове Королевиче». То бишь не знал географии Даниэль Дефо! Но если бы Корсаков, вместо того чтобы иронизировать, обратился бы к «Статейному списку посольства Николая Спафария в Цинскую империю», он нашел бы там с десяток упоминаний о наунских воеводах и наунских селах.

Исбрант Идес, ставший на русской службе Елизарием Елизарьевичем Избрантом (1657—1708), в своих «Записках о русском посольстве в Китай» тоже упоминает наунские села: «Из Нерчинского поехали… пришли на китайскую границу, и Елизарей послал… в наунские села к воеводе… о приезде своем сказать по наказу». Корсаков, щеголявший знанием голландского языка, должен был обратиться к оригиналу означенных записок: в амстердамском издании «Driejaarige Reize naar China» (1704) присутствуют vloed Naun — река Наун и stad Naunkoton — город Наункотон. Адам Брант (ок. 1660—1746), бывший секретарем при Идесе, тоже не сомневался в существовании города, через который посольство проследовало: la ville Naun читаем мы во французском переводе его записок, изданных в Амстердаме в 1699 г.

Исследователи, в том числе М. П. Алексеев, вполне уверенно называли путевые записки Исбранта Идеса главным источником для Даниэля Дефо. По ходу дела определим, так ли это. Робинзон называет реку Аргунь: River Argun, River Arguna. На ней крепость Аргунь: Fortress Argun. Сравните: у Идеса vloed Argun или Argunstroom (река Аргунь), но он именует русский острог vesting Argunskoi (Аргунская крепость).

В «Дальнейших приключениях Робинзона Крузо» река Амур представлена в необычном написании Yamour, or Gammour. По-голландски Исбрант Идес, однако, писал Amur и Amurstroom.

Даниэль Дефо пишет Nertsinskoy, тогда как Нерчинск в записках Идеса именуется в большинстве случаев Nerzinskoi.

Название деревни Плотус или Плоты — переложение английского Plothus. А что у Исбранта Идеса, есть ли у него такой населенный пункт? Напомню, что Идес, как и Спафарий, двигался со стороны Байкала. На его пути Stad Udinskoi — город Удинский, Удинский острог. Вот Udastroom (река Уда), тогда как Дефо написал Udda. Вот Vesting Jarauna, он же Slot Jarauna — крепость Яравна, которую мы уже определили как Еравня, Еравинский острог, но в романе Дефо иное написание — Jarawena. Мы не обнаруживаем сходства, и лично я не стал бы утверждать, что Даниэль Дефо использовал при написании своего романа путевые записки Исбранта Идеса.

Голландец, кстати, упоминает Читинский острог, которого во времена Спафария, похоже, еще не существовало. Смотрите, из Еравни, как сообщает Идес, две дороги ведут в Читинскую (крепость): «Van daar loopen twee wegen naar Zitinskoi of Platbischa». Любопытно, что он приводит два названия означенного поселения, второе — Платбище. Ниже в его тексте селение именуется Плотбищем: туда Идес прибыл благополучно 15 мая 1693 г.: «Als ik den 15. Mei te Plotbischa gelukkelyk aanquam…» Не вдаваясь в то, на какой разновидности голландского языка это написано, мы делаем открытие: Плотбище — это и есть Плотус и Плоты, которые сбивают с толку читателей в русских переводах «Робинзона Крузо» и ведут исследователей по ложному следу!

Иностранцам было трудно выговорить, запомнить и записать Плотбище, и у других авторов и картографов мы встречаем вместо Plotbischa урезанные, упрощенные или, если хотите, искаженные варианты: Plotbisch и Plotbus. Как я объяснил, курсивное b было легко принять за h и наоборот, и можно предположить, что по ошибке автора или наборщика в «Робинзоне Крузо» вместо Plotbus появилось Plothus, ставшее у нас Плотусом и переосмысленное как Плоты.

Или Даниэль Дефо уже с опечаткой списал у кого-то название деревни? Если так, искажение Plothus поможет нам определить, из какого источника он набрал для своего романа сибирских названий! Опуская историю своего довольно долгого поиска, указываю на путевые записки Адама Бранта, напечатанные по-французски в Амстердаме в 1699 г. В пояснениях к приложенной карте Брант указывает Плотус, деревню на реке Чита: «Plothus, village sur la rivière de Scieta». По-английски у Даниэля Дефо: «We lay at a Village called Plothus». Брант, в отличие от Идеса, пишет Nertzinskoy, Jerawena — именно так, как позже написал Дефо.

А это что такое у секретаря Бранта? А это и есть Чекс-озеро: Le lac de Schacks-Oser.

Озеро, богатое рыбой, но не Еравинское

Участники одного посольства, Идес и Брант шли в Цинскую империю одной дорогой, включая отрезок от Еравни до Читинского острога, который, возможно, возник на месте селения Плотбище или же именовался первоначально Читинским плотбищем. Брант указал озеро на подступах к Чите. Об этом же озере упомянул в своих дневниках посланник Идес, назвав его богатым рыбой: vischryke Schakze Oser. Написание Schakze Oser отличается, согласитесь, от Schacks-Oser, которое мы обнаружили у Адама Бранта, что служит еще одним доказательством: Даниэль Дефо пользовался его записками — в основном, потому что встречаются разночтения… Поспешим взять в руки карту современной Читы с прилегающими землями, изучим все озера к западу от означенного города и… вот оно, озеро Шакша! Иностранец Брант изобразил его как Schacks-Oser, ему простительно, а то, что наши переводчики и толкователи превратили его в Шакс и Чекс, это недомыслие.

Проговорю еще раз все названия на пути Робинзона от Науна до Тобольска: Аргунский острог, затем Нерчинск. Из Нерчинска в Плотбище, которое в литературном переводе я бы назвал для ясности Читинской слободой или Читинским острогом. Караван, уходя от татар, обошел с юга Шакшинское озеро. Смышленый казак отправил преследователей на юг, к Шилкинскому острогу, а караван проследовал в Еравню, затем в Удинский острог. Даниэль Дефо написал ошибочно Adinskoy вместо Udinskoy, и переводчик Корсаков, которому это менее простительно, закрепил ошибку в русском издании, при этом выразившись так, что можно принять название острога за фамилию губернатора, то бишь коменданта: «Губернатор Адинской… предложил… конвой… до следующей станции».

Этой станцией, как мы знаем, стал Енисейск. Даниэль Дефо не обратил внимания, не заметил, проигнорировал море Байкал — слона-то он и не приметил! Объяснение напрашивается простое: создавая весьма поспешно роман о новых приключениях Робинзона Крузо, английский писатель придумал для него опасное приключение: Робинзон уничтожает языческого идола, местные жители устраивают погоню, обстреливают караван из луков… Это происходит на отрезке между Нерчинском и Удинским острогом, и Дефо для достоверности перечислил разные речки, озера и селения в той местности, не утруждая себя проверкой, они значимые или незначимые, они правильно или неправильно написаны у Адама Бранта или в иных источниках.

«Дальнейшие приключения Робинзона», повторяю, создавались торопливо и с натугой, в романе с избытком неточностей и нелепостей. Например, верблюды: по воле автора они доходят до самого Тобольска; читателю сообщается, как пережили зимние холода лошади — их держали всю зиму под землей: «Our Horses were kept under Ground». А бедные верблюды перемерли? Нет, в июне они неизвестно откуда появляются живые и здоровые! Перед отбытием из Тобольска в караване Робинзона тридцать два коня и верблюда: Thirty two Horses and Camels. Робинзон питается в Тобольске мясом буйволов

Верблюды и буйволы — ладно, простительно, это все-таки приключенческий роман, выдумка сочинителя, но чтобы в Сибири пили воду, разбавленную водкой… Пожалуйста, я зачитываю по переводу Журавской, ставшему у нас классическим: «Пили мы воду, смешанную с водкой». Сравним, как там у Владимирова: «К водке я не мог привыкнуть и разбавлял ее водой». Разбавлять водку водой — тоже варварство, но, предположим, это прихоть англичанина. А Корсаков что нам скажет? Он подтверждает, что Робинзон не сам себе разбавлял водку, а все-таки вместе с русскими они «пили воду, смешанную с горелкою, вместо водки». Такие вот чудеса, и мы, уже не разбираясь, чьи тут ошибки, авторские или переводческие, негодуем: заявлять, что в России водку разбавляют водой, — нет, это никуда не годится, это чистейшей воды вымысел!