Победа
Победа
1.
С крылатым этим словом наравне,
со знаменем, что, небо обнимая,
алело, словно весть с войны родне,
в мир, что еще в дыму был и огне,
ворвался счастьем день девятый мая…
Живет с тех пор и выросла стократ
того порыва силища святая,
что люд звала на подвиг, как набат…
И все еще сжимает боль утрат
сердца столь многих всюду, не стихая.
В двадцатом веке, здесь, а не в раю
рожден ты ста народов жертвой кровной.
И, понимая значимость твою,
я, День Победы, песнь тебе пою
и верую в тебя беспрекословно.
Та песнь летит, заливиста, чиста,
из детства моего, где галстук красный,
где клятва, словно детская мечта,
и страшная, и искренняя та,
что мной была дана у парты классной…
2.
Белеют робко фартуки девичьи
И галстуки алеют на груди,
И проступает родины величье
в детали каждой, даже в пенье птичьем…
Но будь готов к тому, что впереди.
Повсюду Ленин щурится с плакатов,
он здесь как завтра светлого залог…
Под звон медалей, громких слов раскаты
войны последней бывшие солдаты
идут — седины треплет ветерок…
Америка войной грозит нам снова,
мир ядерною бомбой зарядив…
Мы в это не по-детски, право слово,
по-взрослому тут верили… Иного
мы и не ждали в жизни впереди.
Мы шли — враги сдержали б нас едва ли! —
железные чеканили шаги,
слова проклятий в душах скрежетали.
Внимал им дух войны — божок из стали.
И лютую копили злость враги…
3.
Мы те, что появляются на свет
о двух ногах, но разве в этом дело?
Порой лишь принося друг другу вред,
мы на земле срединной столько лет
живем, не зная ярости предела.
Мы вечно прем рогами на рога,
«Зуб за зуб! Кровь за кровь!» Ну что нам беды?!
Нам только бы добраться до врага…
Поскольку лишь победа дорога,
пусть даже чья-то смерть — цена победы!
Нет, люди, как вершины этих гор,
все те же. И все так же, как когда-то,
лежит сквозь униженья и позор
к свободе путь. И мир здесь с давних пор
добыть нельзя без подвига солдата.
С рождения в двуногих этот дух
ссор и вражды. Когда сойдутся двое,
то должен победить один из двух —
разбить один другого в прах и пух,
или задеть хотя бы за живое.
Присвоить все себе, и обвинить
во всем того, кто против… или, может,
убить — что не намного ведь дороже,
потом кумыс победы в кубок лить,
не чувствуя в руках постыдной дрожи…
Я вижу наше завтра вновь и вновь:
наш мир, что утоляет кровью жажду
и что приносит в жертву только кровь,
в порфире ждет нас — и не прекословь —
сказала, повторять не стану дважды….
4.
О радость распирающая грудь!
О крик, в котором что-то есть от бреда!
Попробуй не смеяться кто-нибудь
и крыльями над солнцем не мелькнуть —
гремит из репродукторов: «Победа!»
Тот, кто в горниле битвы побывал,
меж молотом стоял и наковальней,
кто выдержал огня девятый вал,
живым из пепла вышел, кто не знал —
лишь верил, что любим в сторонке дальней,
кто победил — тот сразу стал сильней.
Уж, кажется, все у него во власти:
моря, народы, страны и борей,
земля и даже то, что есть над ней,
что может он, как хлеб свой, рвать на части…
Он славу оставляет за собой,
что всем видна, как в небе звезд горенье,
что по земле гремит, как дальний бой.
И песнь о нем и юный, и седой
поют из поколенья в поколенье…
5.
Я знаю, что олонхо — это эхо
свирепых битв минувших тех времен,
в которых предки шли путем успеха.
И каждый стих олонхо, словно веха
на том пути, что в вечность устремлен.
Чтоб на земле срединной жить вне власти
законов чуждых, воли посреди,
саха седлал кобылу красной масти
и резал ствол, чтоб в самое ненастье
сэргэ войны поставить впереди.
И в битвах жарких тех, где радость злая,
в тех, не на жизнь… где смерть всегда проста —
где все труднее жить, не умирая —
народ саха дошел почти до края
земли, где словно вечность — мерзлота.
И в том краю, где льдисто так и голо,
он важную победу одержал:
осилил он и льды, и лютый холод,
разжег очаг свой здесь и, вечно молод,
род продолжал — начало всех начал!
6.
О если бы Тыгыну в жаркой схватке
с врагом Одун Хаан тогда послал
победу, чтоб на миг хотя бы краткий
вдохнул народ свободы воздух сладкий
и суть ее пьянящую познал?!
Но не судьба… Кто знает, что бы стало
с тем, кто вдыхал студеный дух веков?!
Один всего порыв пурги, бывало,
след от больших народов и от малых
мог замести, ведь нрав ее таков…
7.
Победа — слово, бьющее как плеть,
но сладостное столь… Куда же деться
нам от мечты в лучах ее алеть,
от счастья — под военных маршей медь —
в ее багровом пламени согреться?!
Страсть побеждать в душе живет всегда —
тем славились отцы и наши деды…
А то, что где-то в поле лебеда
покрыла чьи-то кости — не беда,
ведь сказано, что смерть — залог победы…
Все больше в ожидании тщеты…
Но ждут старик-отец и мать-старуха,
надеясь и наказ свой помня: «Ты
от острых стрел не смей упасть в кусты,
от выстрелов ружья не падай духом!»
Никто уж не вернется по весне,
как стаи журавлей, никто, как прежде,
не защитит твой дом, сдается мне,
от тех, что отобрать пришли извне
твое святое право жить в надежде…
8.
И я, и вы в долгу пред ними, если
у нас у всех теперь есть счастье взмыть,
раскрыв Победы крылья в поднебесье…
И многих богачей богаче здесь я
одной Победой этой, может быть.
Из дел, что на плаву страну держали,
остались только строек бывших пыл
да слава… Никогда не станет ржавым
сплав памяти и гордости державы,
отлит которым День Победы был!
9.
Что мы оставим людям в этом веке,
где можно все, и все уже — товар?!
Останется ли в новом человеке,
что было важно нам — священный некий,
нетленный, как олонхо, правды дар?!
Я не хочу однажды пробудиться
багровым утром в черный день, когда
мир рухнет вдруг, и с неба не водица —
кровь хлынет, и дождем здесь будет литься
на села и большие города…
Я не хочу, чтоб вследствие интриги
держав, что в мире ищут лишь барыш,
народа моего закрылась книга,
и род его исчез под чьим-то игом,
ведь он средь всех народов — капля лишь…
Хочу, чтобы вовеки был он. Знаю,
что, в целое единством цели сшит,
он, внутренние распри отметая,
здесь устоит, (ведь цель его святая!)
и сделает себе надежный щит.
Хочу, чтоб он построил здесь преграду,
и враг ее пройти уже не мог.
Чтоб сила духа правила! Так надо…
Ведь разве ветер воли не награда,
а мысль навек свободная — не бог?!
И это будет главная, поверьте,
Победа, что не сможет не сиять,
как солнце в высоте небесной тверди,
как жизнь, что попирает ужас смерти…
Победа, что у сердца не отнять.
Перевод с якутского Евгения Каминского