Журнальный мир

Поэт и прозаик, секретарь Краснобродского городского отделения Союза кузбасских писателей, руководитель литературного объединения «Северное сияние».

Родился 30 сентября 1960 года в посёлке Краснобродском Кемеровской области. 
Окончив школу, уехал в Новосибирск, где учился и работал на заводе полупроводникового производства. 
Посещал заводскую литературную студию. 
В 1980 году был призван в ряды Советской армии. 
Служил в Афганистане. 
После демобилизации вернулся в Кузбасс, работал водителем, радиомехаником, агентом по снабжению. 
С 1998 года по настоящее время Василий Иванович Киселёв работает в строительной компании, в должности заместителя директора ООО «Строитель». 
Публиковался в журналах: «Огни Кузбасса», «Бег», «Огни над Бией», «Подъём», «Дальний Восток», а также в коллективных сборниках любителей поэзии и прозы литературного объединения «Северное сияние».
В 2015 в рамках проекта «Двойной портрет» к 70-летию Великой Победы вышла в свет книга Василия Киселёва и Татьяны Христенко.
В 2016 году была издана первая книга стихов Василия Киселева «Берёзовый снег». 
Во вступительном слове к этой книге Виктор Анатольевич Коврижных, член Союза писателей России, написал: «Книга вполне состоялась. Композиционно выстроена. Концепция её также обозначена и вполне претендует на читательский интерес. Безусловно выход в свет этой книги – событие не только для самого автора, но и для литературного Кузбасса».
Василий Иванович Киселёв – автор двух поэтических книг. В настоящее время пишет и прозу. 
Лауреат премии «Хрустальное перо – 2013», «Энергия творчества – 2013». Неоднократный победитель поэтических конкурсов и обладатель наград за поэтическое мастерство. В 2014 году стал победителем областного конкурса «Шахтёрская судьба». 
Живёт в Краснобродском городском округе.

Белая лилия русского неба

Памяти лётчика-истребителя Лидии Литвяк

Воздух утюжит твой верный «Як».

Злобная вьюга буранит рокады*…
– Фрицы, тикайте: в небе Литвяк –
Белая лилия Сталинграда!..

Синие очи. Локоны. Шлем.
Носик-курносик. Планшет и китель.
Однополчане, гордитесь тем,
Что ваша Лидочка – ИСТРЕБИТЕЛЬ!
На фюзеляже горит, как маяк, 
«Белая лилия» – взору отрада.
– Жми на гашетку, лётчик Литвяк,   
Белая лилия Сталинграда!..

…Жирный, как боров, хмурится «фон» 
Вылитый Геринг… (крест, портупея),
Сбитый тобою сегодня, и он 
Дико глядит на тебя, дурея…
Нет, он не верит (живой «мертвяк»!), 
Что сшибла его… («Майн Готт!.. Нэлепо!»)
Хрупкая девушка – Лида Литвяк,
Белая лилия русского неба!..

– Катя, прикрой!.. Атакую «юнкерс»!..
Девчата, родные, люблю я всех вас…
…Кажется сном отшумевшая юность 
И выпускного предутренний вальс.
…Небо Орла… Год сорок третий…
Атака! –  и «мессер» разбит в дребедень!
…Пылающий «Як» твой – валит деревья…
Да где он?.. И что с ним?.. 
                                  Взрыв в темноте.

…Да, были Герои!.. Их чаянья – в нас! 
Гастелло… Покрышкин… 
                                   «Нормандия-Неман»…
Девушка Лидочка – лётчик-ас,
Белая лилия русского неба!
…Сквозь времени лёд и космоса мрак 
Светит – от Марса немного вправо –
Звёздочка «Лида» – лётчик Литвяк! 
Белая лилия воинской славы…
-----------------------------------------------------
* Рокада – дорога вдоль линии фронта.
 

Мой дед, война,  ловля рыбы и я

Он, щурясь, 
               дерябнув стакан «Солнцедара»,
Глядел на осоку, кувшинки и плот…
…В крови захлебнулась 2-я Ударная,
Увязнув в трясине Синявских болот.
– Ни шагу назад!.. нам Ставкой приказано! 
Прикажет комбат:
                           – Пробивайся к реке!
…Мой дед
             о войне  никогда не рассказывал,
Чинарик свой спрятав в разбитой руке.

А рыбы – плескались, крутили кадрили!

И всё тяжелел наш огромный кукан.
Шептал дед, н
астойкой кедровой взбодрившись:
– Васяка!.. О, знатная будет уха!
От дыма я корчил смешные гримасы
И дул во всю грудь на притихший костёр…
Мой дед о войне никогда не рассказывал,
Он вздрагивал нервно от слова – «КОТЁЛ».
Мне дед говорил: «Не поставлена точка
В той страшной войне, покуда я жив…»
За нож он хватался, 
              услышав: «Deutsh», «Deutshland».
И в телек плевал, видя Гитлера: «Пшик!»

Как славно, мой друг, 
                               ночевать на природе
В июле, в Сибири, средь звёзд и луны…
– Ну, что ел так мало?.. 
                               Давай-ка, за Родину!
Ещё пол-чеплашки… Боец, ты заныл… 

Мой дед уважал Астафьева повести,
И «Сашке»Кондратьева – отчаянно рад.
Мечтал попроведать реченьку Полисть,
Где в 42-ом встретил огненный ад…

Произведения, не вошедшие в сборники

Русские сны Камиллы

Камилла Стрелкова не ждёт 
                                от судьбины наград.
Стихи она пишет – как дышит!..
                    легко, виртуозно и просто.
Намедни приснился опять ей 
                              родной Ленинград –
И русские слёзы бегут 
                         на турецкую простынь…

Стрелкова Камилла – 
             прекраснейший русский поэт,
Живущий вне Родины, 
           в далёком базарном Стамбуле.
У ней над столом – 
                 огромный Памука* портрет,
Да Хэм** молодой…  
         (Сафари. Поверженный буйвол).

Камиллина мать 
            была финкой, ведуньей с горы.
Отец же – военный. 
           («Союзу Советскому служим!»)
…Смерть первого мужа 
                          отправила в тартарары
Её романтичную, 
                         ещё неокрепшую, душу,.
И чашу страданий 
                         испила Камилла до дна.
Но жизнь милосердна, 
                   всегда оставляла ей выбор.
В Камиллином сердце 
                             живуча надежда одна:
Квартиру купить 
                  и жить на окраине Выборга.

…Русские сны Камиллы 
                      в небе чужом – прикинь! – 
Будут парить васильково, 
                         как на полотнах Шагала…
…Я напишу ей письмо –  
                     о людях сибирской тайги –
И разведу костерок 
                        возле ручья, у прогала…
Бросив письмо в окно, 
                сплюнет Камилла: «Баран!».
Её белоснежный «Ауди» 
                     встречные ветры терябят.
Турок вальяжный Али, 
                       забыв про жену и Коран,
Её зазывает: «Садись ко мне 
               в «мерин»*** серебряный!»

Камилле – за 40…  а выглядит – на 23!
Мечтает она 
             в Куршавеле кататься на лыжах.
…В верховьях Оби, в сентябре, 
                                      я ловлю  осетрин,
Но эти удачи мои ей чужды… 
                                       совсем не колышат.
Камиллу порадуют только 
                 Данилко****, Верни, и Легран.
В апрельском Стамбуле – 
                        безрадостно, серо и душно…
Сегодня ей снова пригрезилось:  
                        «Май… Нева…  Ленинград…»
И горькие слёзы бегут 
                                и бегут на подушку…

   -------------------------------------------------------
* Орхан Памук – турецкий писатель.
** Эрнест Хемингуэй (1899-1961) – 
                    американский писатель.
*** «Мерин» – «Мерседес», марка авто.
**** Певец и актёр Андрей Данилко, 
                                 сценич. псевдоним – 
                                     «Верка Сердючка».

Я  и  Ты

Раскаты грома перепутав с Божьим гневом,
В ночном Стамбуле ты откроешь зонт…
…Мою любовь, бескрайнюю как небо, 
Вместить не может русский горизонт.

Мой снегоход летит лесною чащей
Сквозь сумерек индиговый туман,
И кажется живым и настоящим,
Великим океаном – злой буран.

…Порфирий скажет: «Ты поешь с дороги!»
Он егерь здесь, с Уральского хребта…
И будут пихты… пихты-недотроги 
В ночную темень о тебе шептать.

Хрустальный иней на ветвях причудлив.
Друг мне плеснёт: «Отведай мой «Токай»!*
Мою любовь… и боль… и веру в чудо 
Вместить не может русская тайга.

Гром рыкнет – будто тысяча питбулей!
Я вспомню в Ленинграде летний дождь.
…Ночь… Узенькою улочкой Стамбула
Сквозь чуждый ропот ты домой идёшь.

…Порфирий молвит: «Вырыл вот могилу.
Гроб сколотил себе – 
                            не страшно умирать…»
…От Владика** – до Нижнего Тагила 
Летит снегов бесчисленная рать.

Мне сосны шепчут: 
                      «Друг! Моменто мори!»***
Луна врубила звёздный светофор.
…Мою любовь – безбрежную как море! –
Вместить не может крохотный Босфор.
------------------------------------------
*  т.е. самогон.
**  город  Владивосток.
*** «Помни о смерти!» – (лат.)

Письма Сони

 «…Нет, нет – то не сон, 
                         не надежд моих остров!» –
И колокол в сердце бил ночью бессонной 
О доме, где мирно, уютно и просто,
А в небе – смеётся сибирское солнце!..
А здесь… хлеб войны до безумия солон,
Но рад и такому, другого ведь нету.
Мне кожу дубило афганское солнце,
А снились снега, Томь-река и рассветы.

…В далёком краю, 
                         в тридесятом из царств,
Мне письма писала красавица Соня,
И я их хранил, упрятав в матрац,
И знал наизусть, как любимые зонги*.
А Соня писала из жаркого лета:
«…Вчера ворожила с подружкою Светой…
Пора поступать… купила билеты…
Ну, почему ты такой безответный?..»

Мы были, брат, частью материка,
Которым гордились – Советов Империя!.. 
…Рожок расшмалял в нас 
                                      пуштун-старикан:
«АЛЛАХУ АКБАР*!» – 
                      в дуршлаг окна и двери.

Ах, молодость! Всё-то ей, брат, нипочём.
Я горько шутил, от жажды иссохнув,
Короткими бил… болело плечо…
Слепило глаза мне афганское солнце.
Что было потом?  – у хирурга спроси!
А мне вспоминать нет, братишка, резона.
…И ветер – как цензор! – листал… 
                                                            уносил…
Наивные письма красавицы Сони.

---------------------------------------------------
* «Зонги» – (англ. song) театрально-
        музыкальное обозначение песен 
                                в театре Б.Брехта.  
** «Бог велик!» – (араб.)
Совсем немного – из цикла  «Афганское солнце» 
(Печатается в сокращении) 

Несколько стихотворений из цикла «Афганское солнце»

 «Пожилые объявляют войну, но воевать и погибать
приходится молодым».
Герберт Гувер.

КАРУСЕЛИ
          
  1.
Синих метелей чудны карусели!
Кружат и кружат – тебя и меня…
Не на коней, а в сугроб мы уселись.
Кот, испугавшись, куда-то слинял…

Зимних каникул святые денёчки!..
Алый закат над деревнею рдел…
Красные щёки…  Ясные очи…
Робкие чувства ребячьих сердец.

2.
Недолго кружили мои карусели –
Судьба била дробью в тугой барабан!
…Кровавым бураном, свинцовой метелью
Нас встретил – мальчишек – суровый Афган. 

Кружили «вертушки», слетевши с катушек,
И ротный кричал нам: «Ни шагу назад!..»
Пылали машины… Дым… Было так душно,
Что друг мой заметил: «Браток, это ад…»

Но мы воскресали из ада – Орфеи!..  
Нам всё нипочём и с гуся вода…
–Ремарка, – просил рядовой Ерофеев,  
Мол, дай почитать: 
                           «Приеду – отдам».

Но он никуда уже не приехал…
«КАМАЗ», словно свечка, пылал в Рождество;
Металось в горах, обезумевши, эхо;
Искал упоенья «калашника» ствол…

Яблоки падают в Дон
                
                «По-над Доном сад цветёт,
                                Во саду дорожка…»

               А.В. Кольцов.

1.
( 1982 г.) 

Тихо промолвит Кукушкин:
–  Пей! Я водичку сберёг…
Чёрной тропой Гиндукуша
Утречком ранним – вперёд!

Скажет мой кореш Рогожин:
–  Вася! Давай к нам – на Дон!..
У Сани наколка – «дракоша»,
Как два моих «краба» – ладонь!

–  Ну, где эти чертовы «духи»?
–  Эх!.. К тёще бы щас, на блины!..
–  Ещё навоюешься, Стюхин. 
До дембеля – как до Луны…

–  Зачем мы сюда заброшены,
Не знаешь, Санёк?.. Се ля ви! 
…А у сержанта Рогожина
Яблок в саду – завались!

 
–  Вы хнычете, прямо, как дети!
Я отдал бы два пайка, 
Чтоб только нырнуть на рассвете
В священное море – Байкал!

Я  – сибиряк! Запорошенный
Дом мой… Над крышею – дым.
Эх, счас бы ящик мороженого! 
Всё бы роздал молодым…

Родины снежной флюиды 
Ветер приносит, медов…
–  Вась!.. Дембельнёмся, увидишь: 
Яблоки падают в Дон.

2.
Мама стоит у окошка
И почтальона ждёт.
– Глянь-ка: сосед наш, Гошка,
Двор свой метлой метёт…

Снег зазмеится ящеркой.
Весь белый свет – ослеп.
Пусто в почтовом ящике.
Снег…  снег…  снег…

Щупальца вьюг осьминожьи
Схватят за горло село.
Где ж ты пропал, письменосец?..
Видно, тебя замело…

Ночь – катит лунную бочку.
Стылый забрезжил рассвет…
…Может, к Крещению почта
Мой принесёт конверт.

3.
Пулей пробит «дракоша»,
Очи подёрнуты льдом…
…В дивных садах у Рогожина
Яблоки падают в Дон.

«Духи» заскачут лягушками,
Солнце изменит цвет.
…В крохотном доме Кукушкиных
За полночь теплится свет.

Саню трясёт… ему зябко…
Рвёт моё сердце месть.
…Тех молодильных яблок
Нам никогда не съесть.

– Ну, «духи»… Держитесь, зяблики!
Прикрой-ка мне спину, Антон…
И я покатился яблоком
В ущелье –  как в Тихий Дон…

4.
–  Вы, Киселёв, – виноваты,
Что угодили в капкан…
Грузите «двухсотых»…  Давайте!
Здесь вам не «Зарница» – Афган.
Грузите!.. Что встали, как пешки?
Пинка для рывка им, Платон!
Я  хрипло  сказал, задубевши:
–  Яблоки… падают… в Дон…

Тут влез не по делу Ильясов:
(Контуженный, что с него взять?)
– Хорош, зря точить балясы! 
Могли бы «вертушку» прислать!..
–  Что-о-о?..  Да вы охренели!!!
Да я вас – в песок… в расход!
… А губы у Сани синели.
Горел над горами восход…

5.  
(1996 г.)

В Сибири – ненастная осень,
Дождями омыт мой дом…  
«Вася!.. Как дембельнёмся –
Так сразу к нам в гости! На Дон!..»

Старость стреляет в спину..
Ночь… Вся деревня спит…
Юности давней картину
Мне воскрешает спирт.

Вот они – Слава пехоте! –
Рядом с «вертушкой» стоят…
Видишь?..  Другое фото:
Рогожин, Кукушкин и я.

Дождик…  
           Гром, как из пушки –
Давит «Афганский синдром»…
В мраморе чёрном – Кукушкин. 
В мраморе белом – Сандро.

6.
…Прислала мне мать Рогожина:
«Приедь!.. Ты желанный гость.
Пойдём по траве некошеной
К Саше на сельский погост.
Невестку возьмём его, Люсю.
Могилка его – у ручья…
Да!.. Если б с тобой он вернулся –
То я бы растила внучат…
Ядрёная нонче – не дряблая! – 
Антоновка – солнце степей…
Я приготовила яблок –
Пять банок в подарок тебе.
Приедь!.. Соберись, дорогуша…
Мне тяжко от горьких дум…»

…Снова тропой Гиндукуша
В бессонную ночь уйду.
…Там – звонко смеётся Сашка,
Кукушкин нальёт воды,
В зубах у Антона – ромашка…
Все живы… И нет беды!