Поэзия и критика

Поэзия и критика

АННУШКА

 

Уже созрела ягода-война.

Уже звучат бессовестно и страшно

Железных птиц чужие имена

И мёртвый грохот падающих башен1.

 

Уже материки и племена

Восстали, разрывая плоть и кожу.

Уже давно и лето и весна,

Зима и осень сумеречно схожи.

 

Поражены токсичностью миры,

Где жизнь хрипит пластинкой из винила.

И Аннушка по правилам игры

Уже бидончик с маслом уронила.

 

 

ТОЛЬКО ВЬЮГА

 

В доме вот этом – бездомное эхо,

Призраки бродят – безглазые лица.

Мне бы давно уже надо уехать,

Только вот вьюга за окнами злится.

 

Только вот город – слободка кривая –

Пуст! И ни звука, на шага не слышно.

Лишь в никуда убегают трамваи,

Лишь снегопады гуляют по крышам.

 

Небо над крышами кажется белым,

Ветра объятие кажется вечным.

Трус и предатель здесь кажется смелым,

А человечность – бесчеловечна.

 

В доме вот этом – бездомное эхо,

Призраки бродят – трёхглазые лица.

Мне бы давно уже надо уехать,

Только дорога никак не приснится.

 

Только дорога, дорога, дорога –

Снежная, нежная ниточка света.

Жизнь моя – девочка-недотрога,

Птица свободная,

Помни об этом!

 

 

ДОМИК УЛИТКИ –

наша Галактика

 

Домик, закрученный в сто оборотов,

Дом из материи звёздного слитка –

Брошен, молчит безнадёжно и кротко.

Геликоидеа2, где ты, улитка?

 

Вот я войду в позаброшенный домик,

Вот закружусь галактической пылью

В вихре и ветре иных антиномий,

Ставших моей фантастической былью.

 

Сто поворотов останутся где-то –

Там, позади, в невозвратном, далёком,

Где-то в Египте, в сознании Сета.

А предо мною Всевидящим Оком –

 

В центре галактики Лотос цветущий –

Животворящий и вечный, и юный.

Лотос – источник живых и живущих –

Нынешних нас и потерянных гуннов.

 

Всех народившихся, на ноги вставших,

Время растративших жадно и прытко.

 

Домик улитки – галактика наша.

Геликоидеа,

где ты,

улитка?

 

 

КРЕЩЕНИЕ -2019

 

Огромно, весело, невинно,

На всю вселенную видна,

Висит над детским магазином

Хрустально-жёлтая луна.

 

От крыши с красной черепицей

Оторвалась и высь зажгла.

И людям в городе не спится,

И полночь бьют колокола.

 

В крещенской сказке ночь-царица

Летит жар-птицей до утра,

Пока восток не загорится,

И странно в сердце постучится

Мелодия

«Салют, ВерА!»

 

Откроется иная эра,

И новым станет человек!

Салют, ВерА – святая Вера!

 

А за окном –

Жестокий

Век.

 

 

 

12 ТАЙН ЮЛИИ НИФОНТОВОЙ

(о книге Юлии Нифонтовой «12 самых страшных тайн»)

 

Прочла книгу Юлии Нифонтовой «12 самых страшных тайн» и прислушалась к себе – какое же ощущение осталось у меня внутри. Я всегда так делаю – ловлю послевкусие от прочитанного. Вернее – то состояние, в которое погрузило меня чтение.

И в рассказах, и в повестях книги «12 самых страшных тайн» речь идёт об очень серьёзных вещах – фактически, о жизни и смерти, о смысле жизни. О трагедии жизни, ведь человек слаб. Он мал, ничем не защищён в этом мире. И автор честно рассказывает нам об этом, ничего не скрывая. Да, жизнь в настоящее время (да и всегда!) – это минное поле со многими смертельными опасностями. Поле, которое не каждому удаётся перейти. Кто-то погибает, не дойдя и до середины. Но, несмотря на это, после прочтения книги возникает образ праздника, разноцветия фейерверка, который не гаснет, а остаётся где-то глубоко в душе. Попробуем разобраться – почему это происходит? Как это удаётся сделать автору?

Первое, с чем сталкивается читатель в прозе Юлии Нифонтовой – это интереснейшие сюжеты, с неожиданными поворотами. Автор умеет заинтриговать читателя, погрузить его в мир загадочного, магического, потустороннего. Это творческий инструмент писателя, который позволяет показать нашу обыденную жизнь с неожиданных, часто не замечаемых нами сторон.

Таков, например, сюжет рассказа «День рождения Летучей мыши». Отправившись вслед за героиней этого рассказа на развлекательное ночное шоу в санаторий, мы оказываемся на мистическом празднике, где правят бал сам БЕС и его подручный по имени Летучая Мышь.

«Наконец, БЕС удовлетворённо кивнул и указал на меня. Под очередное всеобщее «Ах!» ко мне «дыша духами и туманами» подплыло Его Высочество. Не смея ослушаться, я, как во сне, смиренно повинуясь тонкой изящной руке в серой шёлковой перчатке, вошла в световой круг. Мы оказались, словно в уютной светящейся сфере, отгороженными от всего мира… До сих пор не могу внятно объяснить, что же произошло на самом деле. Будто неистовый ветер ураганной силы подхватил и понёс меня, безвольную, наполняя непобедимой светоносной энергией каждую клетку. Помню, что состояние это сначала ошеломило меня, а затем безумно понравилось. Временами мне было позволено на малую долю секунды очнуться, и тогда я видела себя сверху глазами БЕСа. И можно было любоваться с высоты необыкновенным волнующим танцем: я и Летучая Мышь творили танец любви – любви странной, горькой, запретной, оттого изысканно нежной и вычурно прекрасной. Фигуры изгибались, плыли, как водоросли, повинуясь подводному течению. То вдруг взмывали ввысь и разлетались многозвёздным салютом, а после неизменно притягивались и стекали вниз».

Казалось бы – всё, героиня ушла, полностью погрузилась в феерический потусторонний мир и уже готова остаться в нём навеки. Готова служить его правителям, то ли предсказывая им судьбу, то ли охраняя от чёрных сил. Но, в конце концов, побеждает мир, в котором царят любовь и свет, в котором наша королева бала становится мамой и счастливой королевой своей семьи.

«А у нас с Павликом родился любимый сын Лёвушка. Вот он сейчас наелся и лежит, тихонько покряхтывает от удовольствия… Ну, а самое главное, Павлик мой сейчас такой счастливый… лучший в мире папа и муж!»

Что поражает в прозе Юлии Нифонтовой, так это достоверное знание того материала, на котором строится повествование – будь то рассказ или повесть. Современные реалии – это часто очень страшные стороны жизни. На каждом шагу сейчас молодого человека, вступающего во взрослую жизнь, поджидают проповедники порока. Да что там говорить – работает мощная индустрия порока, которая считает своим долгом приобщить каждого юношу, девушку к т.н. «красивой» жизни. Спиртные напитки, наркотики, безделье – всё это часто служит убежищем для тех, кто не может найти работу (а безработица у нас процветает), не может найти себя в реальной жизни. А жизнь эта жестока – она отвергает всех, имеющих нежное устройство души. И вот тут вдруг находится некто, приглашающий что-то попробовать. И пошло-поехало! Вот рассказ одного из героев повести «12 самых страшных тайн»:

«Мне казалось, что я вполне счастлив. Поначалу всё складывалось как нельзя лучше. После института без проблем поступил в аспирантуру. Профессор во мне души не чаял. Да и выпивать-то я стал поздновато в сравнении с молодыми да ранними. В школе и институте слыл ботаником, от выпивающих группировок в стороне… На кафедре, уже когда работал – в первый раз напился и сразу до беспамятства. Там вообще царил питейный культ. Только вот как-то уж очень скоро в это дело втянулся. Начал похмеляться…. А когда уж начались психозы и запои, студенты стали жаловаться … – меня вежливо попросили».

Так в повести «12 самых страшных тайн» и в повести «Мама, это не та больница» мы узнаём о трагических историях тех людей, которых забрала в свою мясорубку вот эта самая индустрия порока. Пронзительны и трагичны судьбы этих людей. Они как раз из тех, к кому напрямую относится пословица «Жизнь прожить – не поле перейти». Многим из них не удаётся ни жизнь прожить, ни просто даже осилить какую-то её хотя бы небольшую часть – не удаётся добраться до возраста зрелости. Вот главный герой повести «Это не та больница, мама» – Тёма, трогательный, беспомощный, полностью утративший способность к какой-либо адаптации в жизни, молодой человек, романтик, владелец нежной, почти детской души, погибает, так и не поняв, что же она такое – эта сладкая и страшная жизнь, и зачем она даётся человеку. Находясь в реабилитационном центре, где лечат от наркомании, Тёма заболел. В температурном бреду он попадает в волшебный оранжевый сад, где цветут прекрасные цветы и зреют цитрусовые. Вот как рассказано в повести о его последних минутах жизни:

«Тёма сел на мягкий мох и, прислонившись к тёплому стволу, безмятежно задремал, ожидая Катю (это девушка, которую он любил). Рядом у его ног пристроился, свернувшись клубком, верный Рыжик (котёнок). Послышалось, будто где-то тихо наигрывает нежная свирель… Зоиванна позвонила Кате утром: «Катя, Тёмки больше нет. Умер. От менингита. До больницы не успели довезти. Поздно заметили…».

Все герои в прозе Юлии Нифонтовой – совершенно живые, это люди, которых мы видим каждый день, это те, кто находится рядом с нами, и поэтому все они близки каждому из нас. Вот бабушка из рассказа «Прокопевна» – старенькая, уже путающая дни и годы, но не устающая заботиться о своих родных и близких людях – детях, внуках, рассказывает о своей прошлой жизни:

«– Раньше мы играли с дедынькой в «дурачка». Ох, ты, как же он проигрывать-то не любил. Щас бы сыграла бы с тобой, сынок, да глазыньки мои ниччо не видят. Вундеркинд ты мой! Да и когда было нам в игры-то играть? Дедынька всё на заводе, я в детсаде. Дача – десять соток. Картошки поле, не видать, где кончается. А как дело к осени, тут пововсе начинается мой консервный завод: варенье, засолки, маринады… канпоты Юрочка сильно любил! Всё уж… никто ему больше вкусненького не изделает. Совсем закорючилась Прокопевна…

Да он себе всё в магазине купит, баб…

Не-ет, в магазине маминого не продают…»

И разговаривает бабушка таким своим, таким родным русским языком, что сердце заходится от боли и сочувствия к ней, этой русской женщине, ничего хорошего не видевшей за всю свою долгую и трудную жизнь.

Особенно выразительно её речь запечатлена в рассказе «Пим-Андреич. Бабушкины былички». Вот послушайте:

«Стены били ломами, кувалдами, да ни кусочка не откололи. Ну, тады порешили храм в клуб переоборудовать. На открытие нового клуба согнали всю деревню. Пожилые стоят, кАзнятся, на сцене Зоя Митина отплясывает, аж каблучки выговаривают. А ведь приказывал ей тятя, чтоб не смела сквернить святые стены: – Чои-то там есть наверху, смотри, накажет!» Ну, уж такая Зоя на свет туготитяя народилася (упрямая). «Я, – говорит, тятенька, комсомолка, а религия – мракобесие и адман. Не тормози, – говорит, – мировую революцию». Вот и наделала себе делов – революцию. Наплясалась, напелась, дунаиха безголовая, а как пришла домой, так и слегла – ноги отнялись. Стали как вАтны – не дёржут, нету силов, и всё тут!»

Но чтобы мы могли прочесть вот эти колоритные, выразительные бабушкины речи, автор-то должен был их воспроизвести. И мы видим, как мастерски, точно, просто удивительно это сделано! Юлия Нифонтова прекрасно владеет не только к месту употреблёнными диалектными словами, но и так же мастерски умеет выстраивать диалоги героев.

Великолепны лирические отступления в прозе Юлии Нифонтовой:

«Прокопевна уснула быстро, ведь её любимые были дома и весь дневной план выполнен. Она всё падала и падала в свой сладкий спасительный сон – в прекрасную волшебную страну, где светятся белотелые берёзоньки. Могучий дед Матвей заходит в горницу. Запряжённый петух везёт по двору полный ковш цыплят. В коровнике мычит тучная кормилица. На взгорке стоит белая церковка в голубой шапочке. Волнуется духмяное гречишное море, и нет ему ни конца, ни края, а запах, как в Раю! И всё хорошо…»

Просто поэзия! Вообще, проза Юлии Нифонтовой, это проза поэта – самый мой любимый жанр!

Да, действительно, богат художественный инструментарий автора – всё играет на читательское впечатление: и неожиданные повороты сюжета, и яркая выразительная речь автора и героев, умение нарисовать живые характеры и точные образы действующих лиц, динамика повествования!

Всё так! Но главное – это позиция автора по отношению к своим героям и к миру вообще. Автор любит и понимает своих героев, верит в них, каковы бы они ни были, относится к ним, как к родным людям. И, несмотря на их несовершенства, их слабости, всегда старается поддержать их, как и в жизни – все образы в книгах Юлии Нифонтовой созданы так, что у читателя остаётся надежда на лучшую жизнь каждого героя.

Именно вот эта любовь, этот взгляд всё знающего о своих ближних, но любящего человека, освещает всё и вся вокруг. Энергия жизни, энергия веры в силы маленького человека, энергия любви – всё это и совершает чудо, оставляет ощущение света – в самом высшем понимании этого слова, яркий свет надежды на фоне реальной, часто тёмной и страшной жизни. Отсюда и возникает образ праздника, фейерверка. Как сказал когда-то великий классик Хэмингуэй – праздник, который всегда с тобой! Но он говорил это о Париже. А мы с полным правом можем отнести эти слова к прозе Юлии Нифонтовой. Её проза – это праздник, который всегда с тобой.

Особое спасибо автору за использование в качестве эпиграфа в одном из рассказов моего короткого стихотворения (На перекрёстке ста дорог, где Ангел строг, а день уныл, горит невиданный цветок – здесь кто-то сердце обронил).

Если бы кто-то попросил кратко охарактеризовать прозу Юлии Нифонтовой, я бы сказала – страшно, весело, азартно и печально – одновременно. Именно такова и сама жизнь человеческая.

 

 

1 Падающих башен – имеются в виду нью-йоркские башни-близнецы.

2 ГеликоИдеа – разновидность виноградной улитки.