Журнальный мир

Сибирские земли в большинстве своем заселялись беглыми и сосланными по приговору суда, что грозило созданием территории, заселенной неблагонадежными людьми.

3 апреля 1800 года с высочайшим визитом Нижний Новгород посетил император Павел I. Советник Нижегородского губернского правления Григорий Карлович Пич «уловил момент» и поднес составленный им «прожект» о заселении Сибири нижегородскими церковниками вдоль китайской границы. На этот шаг он решился, так как, по его словам, «лично знал» императора еще в Гатчине.

Обосновывал он свое предложение ссылкой на Высочайший указ от 17 октября 1799 года о заселении «полуденного края Сибири» у китайских границ отставными военнослужащими, ссыльными и помещичьими крестьянами, с зачетом последних в число рекрутов.

По мнению Пича, в интересах рекрутского набора следовало бы заменить таких крестьян «негодными» к военной службе церковниками – людьми «без всякой пользы и обществу в тягость». Крестьянские общества отказывались принимать их к себе «по малоимению земли и прочих угодий, ибо по общему исчислению в губернии Нижегородской у казенных поселян пашенной земли, сенных покосов и под усадьбами состоит только по четыре десятины на ревизскую мужского пола душу». Да и у родственников, по мнению Пича, церковники считались обузой.

Надо сказать, что мысль употребить духовенство в качестве пионеров незаселенных земель возникла еще у Екатерины II, которая указом 1 сентября 1785 года назначила переселенцам Таврической области различные «льготы земли». Тогда дело было возложено на Г.А. Потемкина, но движения так и не получило.

По подсчетам Пича, число нижегородских пионеров-церковников насчитывалось до 200 человек, а во всей империи – множество.

Генерал-прокурор П.Х. Обельянинов проект советника Пича принял и, получив Высочайшее повеление рассмотреть его, запросил сведения у нижегородского губернатора Е.Ф. Кудрявцева о количестве не устроенных по приходам священнослужителей. Последний доносил, что в губернии «никуда не годных церковников» считается до ста человек (96 человек). Для большей верности губернатор из этого числа вторично велел переосвидетельствовать 37 церковников, но «все они по-прежнему найдены дряхлы и увечны, кроме одного дьяконова сына Кондратьева, который, хотя и крив, но крепкого сложения, а потому и способен к работе». Выяснилось также, что еще с 1784 года остаются никуда не распределенными 84 человека, чем губернская власть была очень озабочена.

За эту идею ухватился и генерал-прокурор: как и почему губернское начальство только ныне «вздумало» об этом устройстве? А тут еще и «прожиктиор Пич», как его величал докладчик, «разноречит», исчислил церковников, не определенных ни к какому роду жизни, в 257 человек, исключая жен и детей. При этом он утверждал, что в губернском правлении о том сведений никаких нет.

Нижегородскому начальству пришлось оправдываться неудобоваримым бюрократическим стилем: «настоящие причины» состояли в том, писало оно, что «означенное дело в производстве было у столоначальника Зуева, а по смерти его у Чижова, который близко двух лет находится в тяжкой болезни и без языка». Потому до вступления в должность вице-губернатора М.А. Шишкова «как сие дело, так равно и прочие оставались без всякого призору, и никому для производства непрепорученными и несобранными». По этой причине Шишков и препоручил их другому столоначальнику, который с апреля до июня «с трудностию собрав их, предложил экспедиции, а сия тогда же сделала доклад, и с тех пор то дело имеет незамедлительное свое течение, и остается не свидетельствованных из 84 только 7 человек».

На этом дело прерывалось, в ожидании известий от губернатора и прокурора. Прожект Пича так и остался только на бумаге. Быть реализованным он не мог в принципе, так как изначально был нацелен не столько на заселение Сибири, сколько от избавления губернских властей от забот, связанных с проблемами, которые создавали предполагаемые переселенцы. К тому же среди бывших священников-пионеров были в основном те, кого отвергла церковь. Причины к этому был весьма различны: старость, неспособность выполнять какие-либо работы, а также недостойное поведение в быту и общественных местах. Так в очередной раз хорошая идея не была воплощена в жизнь, а просторы и богатства Сибири все еще ждут тех, кто бережно и с любовью будет их осваивать, не нанося урона Природе.