Журнальный мир

Георгий выехал из агломерации. Душной. Технологичной. Многоликой и многоголосой. Он ещё помнил город своей юности. Большой. Провинциальный. Немного заторможенный. Крупный научный центр времён СССР. Читали научную фантастику. Рассуждали о внеземных цивилизациях. Охотились за вкусной колбасой и иным дефицитом. Во времена развития капитализма в России город стал торговым. Пришли иностранные сети. Читали уже в основном учебники по маркетингу, психологии и личному лидерству. Тогда они ещё посмеивались, что чистую воду надо покупать в магазине, и жаловались на пробки. Прошло время. Появились новые тренды. Город и ещё несколько близлежащих населённых пунктов объединили в агломерацию. Соединили подвесными дорогами, тоннелями, двухуровневыми трассами. Недавно запустили первый беспилотный транспорт. Разрушенные дома старинной архитектуры на центральных улицах заменили голограммами дополненной реальности. Неплохо получилось. Охранители древностей, до того усиленно ругавшие алчных застройщиков, даже некоторое время не знали, что сказать. Окраины шагнули в сторону новыми промышленными зонами. В моду вошли лёгкие шлемы, защищающие одновременно от солнца, дождя, вредных выбросов в атмосферу и инфекций. За грибами и на рыбалку рекомендовалось теперь отъезжать минимум километров за семьдесят, а не за двадцать, как раньше. Но кого это волнует? Разве тех, которые живут только на введённые недавно неотъемлемые жизненные выплаты от государства. А кто хочет созидать, а не созерцать, строить общество будущего – тем на тихую охоту некогда. Редкие полноценные выходные Георгий старается провести максимально интересно.

Девушка голосует. Что же не подвезти.

– Мика.

– Георгий.

– Далеко едешь?

– Километров сто по шоссе, потом в сторону.

– Сколько стоит до поворота?

– Ничего не надо.

– Хорошо.

Высокие ботинки. Шортики. Маечка. Тёмные очки. Смотрит в окно. Молчит.

– А вы куда едете?

– Путешествую.

– Автостопом не опасно?

– А что это за стопочки брёвнышек? – Мика кивнула в окно.

Вдоль дороги проплывали геометрически правильно размеченные площадки земли. На них перепиленные на мерные чурбаки старые деревенские срубы. Между ними – кирпичные или новые каркасные дома.

– Утилизация старых построек, чтоб вид не портили. Государственная программа.

– А жители?

– Как и по всей стране – умирают или перебираются в города и агломерации.

Георгий немного удивлённо посмотрел на спутницу. Неужели не знает? Мика очаровательно улыбнулась.

– Вы учитесь?

– Да, постоянно!

– А какая специальность, если не секрет?

– Я просто изучаю окружающий мир.

– Дуальное образование?

– Можно и так сказать.

– А где работаете?

– Сейчас осматриваю ваш регион.

– Просто осматриваете?

– Впитываю, анализирую. Конвергенция знаний.

– Ну, ну. Не буду допытываться!

– А ты где работаешь? – Мика снова очаровательно улыбнулась.

– Чиновник средней руки.

– Ха-ха! Средней руки.

Георгий тоже улыбнулся. С Микой общаться легко. Тем более она очень симпатичная.

– А где останавливаетесь?

– Где придётся. Мотели. Хостелы. Я неприхотливая.

– Могу познакомить со своим другом. Он с семьёй живёт в замечательном месте. Такого с трассы не разглядишь.

Мика с минуту внимательно изучала Георгия.

– К нему едешь?

– Да. Потом подброшу обратно до шоссе.

– Супер!

– Скоро сворачиваем.

После поворота ехали километров двадцать по отличной дороге. В поле также попадались площадки с перепиленными срубами. Встретили и несколько логистических комплексов. Огромные. Почти без окон. Вокруг – забетонированные площадки и железные заборы.

Начался лесной массив. Дорога – растрескавшийся асфальт первой четверти XXI века. Георгий заметно сбавил скорость. Проехали несколько населённых пунктов.

– Давай заедем! – попросила Мика.

– Это вымершие сёла.

– Совсем?

– Преимущественно. Может остаться один-два жителя, но редко.

– Интересно!

Георгий свернул. Остановился у бывшего магазина. Окна выбиты. Дверь сорвана. В общем, всё понятно. Прошли по улице. Покосившиеся дома. Дома без кровли. Есть и крепкие строения, но к ним уже подбирается со всех сторон трава в человеческий рост. Ещё немного – и они осядут к земле. Несколько десятилетий – природа поглотит их бесследно.

Мика снова удивила. Она стремительно перемещалась от дома к дому. Заглядывала в окна. Иногда заходила внутрь. Предупреждения, что там могут остаться покойники, её не пугали. От кофе отказалась. Георгий пожал плечами и вернулся к машине. Девушка продолжила исследования, бесстрашно переступая через электрические провода, тянувшиеся от упавших столбов. Перебиралась через заборы и даже забиралась на крыши сараев.

К Полиному, старинному другу Георгия, попали лишь к вечеру. «Полином» – прозвище для узкого круга друзей. Товарищ – физик-теоретик, вот математический термин и приклеился. Однокашник живёт в просторном доме, срубленном в заброшенной деревне. Он прикупил и соседние участки, навёл порядок. Получилось что-то типа хутора. Невдалеке располагается этнодеревня – крупный областной центр притяжения туристов. Так что друг живёт одновременно и в глуши, и в людях.

Хозяин отвёл гостям по комнате в летнем домике. От ужина Мика отказалась и, познакомившись с семейством, отправилась к себе. Может, это и к лучшему. Георгий друга не предупреждал, что приедет не один. Да и поговорить по-свойски хотелось. Уселись ужинать.

– Помню, лет двадцать назад ты к нам тоже с какой-то девушкой приезжал.

– Было дело, – улыбнулся Георгий.

– Мы здесь только что старенький домик купили. Под дачу использовали.

– Вспомнил! Столько времени прошло, – рассмеялась Татьяна, супруга Полинома.

– Ох, весёлая девчонка! Песни пела, танцевала… Всё вверх дном перевернула. Ты её тоже по дороге, помню, прихватил.

– Всё ты меня, старик, подкалываешь! Она мне потом года три жизнь переворачивала…

– Прости, прости! Рассказывай, как там в этой… агломерации.

– Ну, как… Закончили программу развития до 2035 года. Теперь новую начинаем до 2055-го.

– Помню, помню. Ты ещё всё с терминами носился малопонятными. Аддитивные технологии. Уберизация экономики. И этот… как его? Мне особо нравился… Интернет вещей! Вот.

– Точно! Они и сейчас в ходу.

– Ну, а до 2055-го мы с тобой не доживём, скорее всего.

– Кстати, сейчас активно обсуждается проблема бессмертия.

– Она уж давно обсуждается. Как человечество себя помнит.

– Но сейчас складываются реальные предпосылки. Как твоё мнение?

– Чиновники проблемой бессмертия озаботились?

– Всем занимаемся.

– Я учёный. Верю научно доказанным фактам. Пока не зафиксировано ни одного случая бессмертия живого существа. Да, в общем-то, как его и зафиксируешь?!

– В смысле?

– Бессмертие – это бесконечность. Измеряется только пройденный путь, прожитые годы. Как установить то, что произойдёт в будущем? Как можно сказать, что кто-то бессмертен?

Помолчали.

– Что же касается предпосылок, – продолжил учёный, – скорее это достижения в области продления жизни и улучшения её качества. Бессмертие, полагаю, область веры. Философии, на худой конец.

– А роботы, искусственный интеллект?

– Роботы, обладающие искусственным интеллектом, всё же не одушевлённые существа. И, наверное, никогда ими не станут.

– А принципиально, что неодушевлённые?

– Думаю, принципиально. Но и любой материал со временем разлагается, меняет свойства. Нет ничего абсолютно устойчивого и постоянного в этой жизни.

– Но их делают люди.

– Да. Акт сотворчества с Создателем. Есть такая гипотеза. Но человек не может вдохнуть живую душу. Только Бог.

– Ну, может, сможет. Или Бог поможет!

– Это уже область веры, я же говорил. И богословия.

– А при чём философия?

– Здесь проще. Любой может понять бессмертие по-своему. Например, как часто слышим: «Моё будущее в детях. Я всё вложил в детей. Это моё продолжение!» И так далее. Или ещё. Закажет семья робота. Придаст ему внешность, содержащую желаемые черты. Инсталлирует программу, которая задаст поведение андроида на тысячелетия вперёд.

– Зачем?

– Следить за могилой, за семейным архивом, домом. Реализовывать какие-либо начинания в вечности и так далее.

– А ты для себя как мыслишь?

– Я православный. Мне хватает учения о бессмертии души. И придумывать больше ничего не надо.

– Так просто?

– Конечно. Всё объясняет.

– Кругом дизайн-мышление и эмоциональный интеллект, а ты, учёный, придерживаешься как основы теории, принятой несколько тысячелетий назад!

– В этом и ценность.

– А что это у тебя за таблички по стенам в кабинете развешаны? Будто деревья.

– Это и есть деревья… Родословные.

– Ух ты!

– Это моё соприкосновение с вечностью уже в этой жизни.

Засиделись допоздна.

Наутро встали с другом почти к обеду. Георгий обнаружил Мику в компании детей Полинома. Татьяна накрывала на стол. Сам физик сидел на огромном пне посреди двора, протирал заспанные глаза.

– Георгий, чтоб не быть голословным, я тебе покажу кое-чего или кое-кого, – Полином обмотал руку жидкокристаллическим полотном и принялся водить по нему пальцем.

Георгий подошёл к товарищу, приготовился к сюрпризу, которыми время от времени любил удивлять Полином. Минут через пять из-за угла дома к ним подъехала презанятная конструкция. Голова квадратная. Туловище из старых водопроводных труб, соединённых при помощи сварки. В районе груди ящик с электроникой. Руки-манипуляторы и ноги, заканчивающиеся подобием больших роликовых коньков.

– Везде проедет, – улыбнулся Полином, заметив, что друг не может оторвать взгляд от ног-коньков и еле сдерживает смех.

– Кто это?

– Клёпа.

– Робот?

– Робот.

– За архивом следить?

– Нет, архив я ему не доверю. А вот сенца коровкам подкинуть, дров принести, брёвнышки поднять – это в самый раз!

– Неужели сам сделал?

– Проект мой. С электроникой, механикой помогли. Что-то и сам…

– Прикольный!

– Ещё какой!

– А почему «Клёпа»?

– Ты к голове присмотрись.

– Что-то напоминает…

– Смелее, напряги память!

– Неужели радар, которые на треногах в незапамятные времена вдоль дорог выставляли?

– Точно.

– А почему всё же «Клёпа»?

– Мы так радары в шутку называли, потому что они на всех поклёп возводят!

– Точно, точно.

– Но мой Клёпа хороший. Он ни на кого не клеплет. Говорит мало. Я специально так сделал.

– Клёпа, – позвал Георгий.

– Здравствуй, незнакомец! – робот приблизился на расстояние вытянутой руки.

Ростом с Георгия. В плечах пошире. На каркас из труб прикреплены солнечные батареи, образующие по контуру туловища некое подобие полупрозрачной кольчуги.

– Прости, Клёпа, забыл представиться. Георгий.

– Георгий – гость.

– Точно!

– Как настроение, Георгий?

– Отличное. Как у тебя дела?

– Вчерашние поручения семьи выполнил. Поленница поправлена. Новый сруб под баню сложен. Мусор вывезен.

– Молодец, Клёпа!

– Благодарю, Георгий. Хорошего отдыха! Рекомендую обувь на толстой полиуретановой подошве, чтобы не поранить ноги случайным гвоздём или острой щепкой, и головной убор. Температура воздуха на солнце 33 градуса Цельсия, в тени – 24, воды – 23.

Полином отправил Клёпу соорудить новые мостки для спуска к воде и заодно подзарядиться на открытом солнце. К Георгию подошла Мика, а семейство друга переместилось в дом.

– Как тебе здесь, Мика?

– Классно!

– Пойдём на речку.

– Пошли.

Девушка сплела венок из одуванчиков. Идёт рядом. Улыбается. Спустились немного вниз. Крошечный обрывчик. Георгий подал Мике руку. Типичная русская речка, что бежит по лесам и петляет по полям. В старину способная обеспечить небольшие поселения водой и даже рыбой. Зимой – санный путь. Летом – сила для водяных мельниц.

– Искупаемся?

– Я по воде похожу.

Георгий обнял Мику, привлёк к себе. Девушка положила головку ему на плечо.

– С семейством нашла общий язык?

– Полностью. Так здорово поболтали!

– И округу всю, наверное, обошла?

– Конечно!

– Как впечатления?

– Этнодеревня – очень информационно!

– Не то что те унылые, которые мы проезжали?

– Это разные ощущения. Погибающие деревни – эмоционально.

Георгий поцеловал Мику в волосы.

– Приятно, – проворковала девушка.

Он решил развить успех, но Мика мягко отстранилась. Уселась на траву. Принялась расчёсывать волосы. Георгий отправился плавать.

После обеда Георгий и Полином уселись за шахматы. Играли уже часа два. Полином играл сильнее, почти всегда выигрывал. Разрядник. А Георгий изучал теорию сам. Он более импульсивен. Если бы не блиц, то не имел бы практически никаких шансов. А так иногда выигрывал по времени или из-за неожиданных комбинаций.

– Шах.

– А мы сюда.

– Шах.

– Напугал!

– Мат!

– Ух ты, не видел.

– Так-то!

– Да, сложно с математиком.

– А вот Мика твоя не дала бы мне ни одного шанса!

– Мика?

– Да.

– С чего бы? Ты с ней играл?

– Нет, конечно.

– Тогда при чём здесь…

– Ты ведь знаешь её только несколько часов.

– Намекаешь, что, как и с той девушкой, которую я встретил на дороге, у нас с Микой не может получиться ничего путного?

– Её скоро заберут, Егор.

– Не понял.

– За ней приедут.

– Кто?

– Серьёзные люди.

– Мафия?

– Не знаю.

– После практически полной ликвидации наличных денег и мафии-то не осталось.

– Она биоробот.

– Перестань меня разыгрывать, Полином!

– Сначала я сам сомневался. Присматривался.

– Я держал её за руку, обнимал. Гладил волосы. Поцеловал.

– Думаю, если бы зашло дальше, и тогда ты не был бы разочарован!

– Но мы вместе ели!

– Вот это меня и смутило! Но, видимо, технологии зашли уже очень далеко.

– Что же тебя утвердило?

– Мне просто сообщение пришло, что робот зафиксирован в моём доме и лучше уладить дело по-хорошему.

– От кого?

– Не буду называть имён, но я немного поработал на одну научную организацию, проводившую исследования по данной тематике. Вот они по-джентльменски и предупредили.

– Слушай, у меня есть связи. Не последние люди в области.

– Думаю, тут и на государственном уровне влияния не хватит.

– Что же делать?

– Отдать.

– Просто отдать?

– Чужое брать нехорошо.

– Всё по согласию.

– Можно у Мики спросить, – улыбнулся Полином, – но, думаю, это ничего не изменит…

– Но неволить…

– Вот-вот. Неволить человека нельзя, а робота… Она всё-таки… вещь.

Георгий пошёл проветрить голову и размять ноги. Лучше русского поля для этого ничего и не придумаешь. На обратном пути застал Мику играющей с Клёпой в настольный теннис. Дети Полинома наблюдали, как Мика гоняла тяжеловесного собрата по углам и выигрывала партию за партией. Наконец, Клёпа был вызван хозяйкой и загружен по прямому назначению, а Георгий с подругой отправились в домик.

– Меня создали три года назад.

– Какая-нибудь бездетная богатая пара?

– Нет. Такой проект финансово доступен лишь единицам семей в мире, и у них есть свои дети.

– Спецслужба?

– Думаю, и ей это не под силу. Одна международная корпорация.

– А зачем?

Мика молча изучала Георгия. Она редко снимала очки. Сейчас на мужчину смотрели умные голубые глаза. Видимо, Мика решила, что новому знакомому можно доверять.

– Нам сказали, что первая задача – изучение рынков сбыта по всей планете.

– И всего-то?

– Это очень серьёзная задача. Требует понимания политической, экономической, социальной да и вообще всей обстановки в целом.

– Понимаю, Мика, – поспешил заверить Георгий, чтобы не обидеть собеседницу, – но это уже более века отлично делают маркетологи-люди. Зачем использовать такое дорогостоящее создание?

– Человек не может так детально изучить обстановку и качественно анализировать. Всё, что я вижу, слышу, трогаю, сразу отправляется в Корпорацию. Плюс мой личный отчёт.

– Есть ещё задачи?

– Потом из нас будут готовить управленцев для компании. Потом…

– Вас несколько?

– Да.

– Сколько, если не секрет?

– А это как раз секрет.

– А что потом?

Мика смутилась. Или изобразила смущение.

– Думаю, меня привлекут к экспериментам по рождению человека, или, как лучше назвать… не знаю.

– То есть ты можешь стать матерью?

– Да, я бы очень хотела!

– А зачем это твоим хозяевам?

– Это их дело. Может быть, хотят сделать коллектив, полностью приверженный корпоративным ценностям. Или суперсотрудников, чтобы окончательно победить в конкуренции и остаться единоличным лидером на рынке!

– Фантастика!

– Нет ничего невозможного. Вопрос развития науки и техники.

– Но это уже не наука даже…

– Георгий, пока это невозможно. Не переживай так! – Мика подошла, погладила мужчину по волосам.

– А может, нам проверить?

– Не могу.

– Почему? Есть обязательства?

– Да.

– Перед человеком, Корпорацией или…

– Секрет.

– Ты же, наверное, нарушила какую-нибудь инструкцию, поехав со мной сюда?

– Немного.

– Не хочешь совсем уйти от своих преследователей?

– Нет.

– Почему?

– Во-первых, это невозможно. А во-вторых, меня всё устраивает.

– За очень красивыми девушками приплывают на яхтах или прилетают на джетах. За тобой на чём? На авианосце или звездолёте?

– Я дороже авианосца или космического корабля!

– Какая ты, оказывается!

– А что? Мне тоже хочется нравиться. Внешне я совершеннее любой модели, а если нет, то это легко поправимо.

– Мика!

– Но заберут меня обычным способом, чтоб не привлекать внимания.

– Понял.

– Не кручинься. Иногда лучше остаться просто друзьями!

– Когда за тобой придут?

– Уже, – улыбнулась Мика.

– Я провожу.

– Не надо. Вот что я хотела сказать: те умирающие деревни – они ещё как островки вашей памяти, самобытности. Вы же зачищаете их. Придут другие – они зачистят вас.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Ты же чиновник.

– А при чём…

– И ещё. Корпорация оставит подарки. Они качественные и безопасные. Не беспокойтесь. Ешьте и пользуйтесь.

Мика поцеловала Георгия. Вышла в ночь. Через несколько минут от земли оторвался вертолёт.

Знойный полдень. Георгий с семейством Полинома сели у речки. Минут через пятнадцать дети отправились играть в волейбол.

– Жениться тебе надо, – рассудительно молвила Татьяна.

– Только что чуть не женился, – попытался пошутить Георгий.

– Невест всё каких-то элитных выбираешь! – подстроился Полином.

– Что же мне, на таких, как Клёпа, смотреть?

– Ха-ха-ха!

– А что? Клёпица получилась бы проста, ремонтопригодна, долговечна! Не такая как Мика, конечно. Но и у нас можно внешность неплохую заказать…

– Полином, за кого ты меня принимаешь?

– Шучу я, Егорка! Ты же сам первый и начал.

– Мы за традиционный институт семьи, – заверила Татьяна.

– Остался ещё.

– Вот именно, что «ещё».

– Научно-технический прогресс необратим!

– Необратим.

– Социальные технологии тоже.

– Точно.

– Скорее, выход в некой разумной достаточности.

– Разумная достаточность?

– Гармония, равновесие… По-разному можно назвать!

– Это чтобы можно было радоваться запаху свежеструганого дерева и подниматься на несколько метров над землёй в современном автомобиле?

– К примеру. Или ещё. Видишь пальцы на моей руке?

– Вижу, конечно.

– Несколько лет назад я один пилой срезал. Вырастили в клинике на основе моей ДНК. Прижился. Как свой.

– Ух ты!

– У детей кое-что подкорректировали. Младшенькая вообще могла бы не жить сейчас. Мы с Татьяной тогда сильно поругались по поводу операции. Она ни в какую. Опасно, говорит. Не подтверждено практикой. Я настоял. И теперь дочка бегает, смеётся. Радуется солнцу и самой что ни на есть всамделишной, экологически чистой траве!

– В город по-прежнему не собираешься?

– Нет. Мне здесь лучше. Неотъемлемые жизненные выплаты – придумка полезная. Плюс статьи пишу. Пока востребован.

– А учёба детей? Их социализация? Музеи, театры, рестораны. Неужели не хочется?

– Чтоб детей учить и социализировать правильно – ты работаешь, – улыбнулся Полином, – а в театр и ресторан съездить можно.

– Резонно.

– Но достижения цивилизации и настоящую, почти не тронутую природу совместить невозможно. Как ни старайся. Приходится выбирать.

– Выбор есть.

– Пока ещё есть.

– Представляешь, Мика о детях мечтает!

– Да ну?

– Сама сказала.

– Однако…

– Может, у неё там в мозгу или процессоре, не знаю уж, как правильно сказать, какое-то саморазвитие происходит?

– Может.

Прищурились на солнце, взглянули на голубое небо. Разморило немного.

– Да, дети… Они у вас замечательные!

– Что ждёт их в будущем? Мы-то уже прожили большую часть жизни. Сформировались. Приспособились как могли… А они?

Корпорация действительно оставила два вместительных контейнера. Прямо посреди поля. В первом оказались упаковки с консервированными продуктами и какие-то портативные приборчики. Через час, прочитав инструкцию, разобрались, что приборчик нужно надеть колпачком на палец, а браслетом – на запястье. Лёгкий укол, сдавливание руки – и на мониторе, закреплённом поверх браслета, отразится информация о состоянии здоровья и какие консервы нужно употребить, чтобы получить необходимые питательные вещества и поправить, в случае необходимости, самочувствие. Во втором – разобранный квадрокоптер последней модели. Ничего особенного, но качественный. Часть консервов и приборчиков Клёпа отвёз этнодеревенским. Квадрокоптер решили обобществить. Собирали всем сообществом. Ко всеобщей радости запустили. Механизм взмыл над поселением.

Георгию пора домой. Завтра новая рабочая неделя. Он обнялся с другом. Попрощался с семейством.

Проезжая мимо деревни, где они ещё недавно бродили с Микой, заметил старую-старую машину скорой помощи. В неё на носилках грузят кого-то в чёрном пакете. На крылечке бывшего магазина сидит мужчина. Держится руками за голову. Наверное, горюет. А в небе заметен квадрокоптер с яркой и стильной эмблемой Корпорации.

Георгий всю дорогу думал, что в следующие выходные съездит к сыну. У него только что родился ребёнок. Надо навестить.

Через пятнадцать минут Георгий въехал в агломерацию. Технологичную. Многоголосую. Многоликую.