Журнальный мир

Подвижники церковные живы для
живых и мертвы для мертвых

П. А. Флоренский

Князь Новгородский Александр Ярославич, герой Невской и Ледовой битв, навечно вошел в отечественную историю как организатор сильного государства на Северо-Востоке Руси. Обращаясь к национальным духовным истокам, историческим корням и культурным сокровищам русской истории, мы можем говорить о нем как об олицетворении русской души. Дипломат и полководец, он вел сложную политику сдерживания татаро-монголов и непримиримую войну с рыцарями Тевтонского и Ливонского Орденов, которые насаждали католичество среди языческих племен Прибалтики. Этот процесс происходил жестко: когда язычники не желали принимать католическую веру, то «благородные рыцари» их безжалостно уничтожали. 

Особая опасность агрессии Запада против Руси состояла не только в намерении присвоить русские земли, но и в стремлении духовно подчинить русское население и поменять православную веру на католическую. Своим смирением перед Востоком князь Александр сохранил государственность и православную Русь. Он точно и верно оценил главный источник опасности для страны и народа и понял, что при веротерпимости и даже покровительстве всем религиям «…монгольство несло рабство телу, но не душе. Латинство грозило исказить самое душу»¹.

Монгольство в то время было только культурно-политической силой, а не религиозной. Только спустя сорок лет после битвы на Калке хан Золотой Орды Берке принял мусульманство (ок. 1260). Князь Александр выполнил свою историческую задачу: защитил границы Руси от нападений латинского Запада и укрепил национальное самосознание внутри ее границ. Для достижения этой цели нужно было четко осознавать и глубоко чувствовать исторический смысл Православия как краеугольного камня русской культуры.

Актуальность проблемы российской идентичности сегодня трудно переоценить. Та пристрастность, с которой ведутся споры о самосознании российского народа, предложения скоропалительных рецептов сплочения, укрепления его целостности и создания из него единого организма, заставляют вспомнить, что самосознание народа формируется, выплавляется самим ходом истории и его невозможно вывести лабораторным путем. Самосознание народа предполагает утверждение его особой исторической судьбы, его языка и культуры среди других народов через реконструкцию того, что происходило с народом и его государством от начала возникновения нации до современности. В такой истории главными сюжетами становятся все, которые позволяют гордиться историей, созданной победителями².

Важную роль при исторической самоидентификации народа играют исторические события, происходящие в переломные моменты его истории, связанные с сохранением политической, этнической, религиозной, культурной и территориальной преемственности государства³. Гражданская, религиозная, этническая, политическая и социокультурная идентификация отдельных личностей и социальных общностей является экзистенциальным вопросом их бытия. Сохранение переломных исторических событий в народной памяти объединяет общество на основе патриотизма и играет важную роль в эффективной внутренней и внешней политике государства.

Современная религиозно-конфессиональная структура России сложилась в результате длительного исторического процесса, который не завершен и сегодня. Ее особенность заключается в том, что среди многочисленного числа больших и малых конфессий выделяется явно выраженный лидер — Русская православная церковь, которая имеет тысячелетнюю историю и более глубоко интегрирована в общественно-политическую жизнь и культуру страны, чем другие религиозные организации⁴.

Национальная историческая память — это целый комплекс образов, представлений, суждений, мифов, стереотипов, которые образуют канву истории народа в его самосознании. В нее входят представления о наиболее ярких событиях общей истории народа, его героях, блистательных победах и трагических неудачах. Национальные герои часто занимают ведущее место в картине мира людей, проживающих на одной территории и имеющих общую историю. Именно такими национальными героями становятся выдающиеся полководцы, воины, обеспечившие своим героизмом победу над силами, стремящимися отнять не только материальные ценности, но и свободу духовного выбора и развития у народа. Особенностью России является то, что ее наиболее известные национальные герои — преподобный Илия Муромец, благоверный великий князь Дмитрий Донской, схимники — преподобный Александр Пересвет и преподобный Андрей Ослябя, князь Александр Невский и другие были православными святыми. Это означает, что в сознании русского народа именно святые как проводники Божией воли играли решающую роль в исходе трудных битв, оказывали помощь в переломные моменты отечественной истории.

Непрерывность исторической памяти русского народа всегда обеспечивалась господством православия. Богослужебная традиция постоянно воспроизводится и в то же время обновляется в рамках сохранения целостности прошлого. Канонический круговой цикл воспроизводит установившийся круг праздников, который периодически дополняется новыми текстами (новые святые, чудотворные иконы, церковные даты). Церковь живет традиционностью и, таким образом, является наиболее благоприятной средой для существования исторической памяти народа⁵.

История почитания святого князя как национального героя в последующие века после его яркой и героической жизни не менее удивительна, чем его жизнь. Его называют «культовым» героем России⁶. Посмертное служение святого Александра наполнено событиями государственной важности для России. Со времен Петра I почитание Александра Ярославича стало носить не только духовный, но и светский характер. Поскольку российский император боролся за сохранение Невских берегов с тем же самым противником, он стал активно создавать героический образ Александра Невского, придавая ему имперское значение, но в то же время не забывал усиливать в русском народе и национальную православную идентичность. После победы над шведами под Полтавой Петр I основал Александровский монастырь во имя Святой Троицы и святого князя Александра Невского. В день заключения Ништадского мирного договора России со Швецией святые мощи князя, привезенные из Владимира, внесли в монастырь под звуки пушечных залпов и колокольного звона. С тех пор крестный ход по этому случаю стал традиционным. Именно во времена Петра I Александр Невский стал небесным покровителем северной столицы Российской империи — Санкт-Петербурга. XVIII век исследователи считают вершиной служения св. князя Александра Российскому государству как национального героя. На фоне Северной войны Александр Невский стал частью имперского дискурса и служил желанному единению государства, церкви и нации⁷.

Во времена революционных потрясений XX века образ Александра Невского перестал считаться значимым. Фактически мало что тогда осталось от былого почитания народных героев России в условиях тотальной борьбы с религией. Минусом Александра Невского как национального героя для советской власти стала святость князя и то, что эту святость признавал народ. Работа режиссеров Д. Васильева и С. Эйзенштейна в 1938 году над художественным историко-биографическим фильмом об Александре Невском как великом полководце стала важным государственным делом, направленным на восстановление российской идентичности, однако самый главный факт биографии князя Александра, что в XVI веке за защиту своей земли и покровительство русской православной церкви князь был причислен к лику святых, Сергей Эйзенштейн не смог упомянуть. Тем не менее, фильм в итоге приобрел огромную популярность, что свидетельствует о серьезных изменениях, произошедших в сознании советского общества.

Иосиф Сталин для поддержания общенародного духа в период Великой Отечественной войны упомянул Александра Невского в своей речи, призывающей к противостоянию с врагом. В 1942 году был утвержден военный орден Александра Невского для награждения представителей командного состава Красной Армии. Героический образ Александра Невского был увековечен в многочисленных памятниках культурного наследия. В России поставлено шестнадцать памятников, посвященных князю-полководцу Александру Невскому.

Сегодня российское общество представляет собой единое социокультурное пространство, которое отличается мозаичностью этнического состава населения, поликонфессиональностью и поликультуральностью. Важнейшей государственной задачей является сохранение и укрепление национального самосознания, российской идентичности. Эта задача представляется весьма сложной в исторически сложившихся мировых и социальных реалиях.

Известно, что великорусский этнос сформировался в XIV веке, он вобрал в себя множество племен, объединенных единой территорией и культурой. По прошествии длительного исторического периода развития, являясь титульным этносом российского государства, он продолжил свое существование в условиях полиэтничности. Поэтому возникает вопрос: а что же такое российская идентичность многонационального народа, можно ли вообще о ней говорить? Русские философы XIX века размышляли над этой проблемой. Они выявляли основание, интегрирующее людей, принадлежащих к разным этническим группам, в единый народ. Больше всего этим вопросом занимались русские религиозные философы (К. С. Аксаков, И. В. Киреевский, В. С. Соловьев, С. П. Карсавин, Н. П. Бердяев и др.). Их взгляды не отличались систематизированностью и были представлены в контексте осмысления русского характера, русской души и духовно-нравственных особенностей русского народа, которые в современной социальной философии определяются термином «национальный менталитет»⁸.

Понимание термина «народ» в рамках учения К. С. Аксакова было недостаточно аргументированным. Он считал, что народу внутренне присуща народность, основным признаком которой является самостоятельность. Народ у него мыслился «философом», единым целым, без учета социального неравенства. В славянофильстве также активно использовался термин «народ». Но понятие трактовалось в основном как объединение людей в рамках территориальных границ, с присущей им общей историей происхождения.

В. С. Соловьев выдвинул религиозную идею о русском народе как объединенном христианским началом. Более глубоко этот вопрос осмыслил Ф. М. Достоевский в период своего отхода от западнических воззрений. Когда почвенничество стало руслом его мировоззренческой системы, он сформировал взгляды на понимание ментальных основ русского народа. Продолжая религиозную идею В. С. Соловьева, Ф. М. Достоевский назвал его богоносцем. Он сформулировал понятие «народ» следующим образом: «Тот, кто принадлежит к народу, верует в Бога. (…) сущностью народа является вера в Бога»⁹. Таким образом, Достоевский выявил онтологическое основание народа, которым он посчитал веру во Христа. Согласно Достоевскому, сила религиозного единства превосходит расовую и этническую неоднородность общества. Он признает, что сила народа состоит в прочности веры в свою идею и в нравственные идеалы, а их утрата обрекает народ на гибель. В соответствии с авторитетным мнением Ф. М. Достоевского, идеей, интегрирующей русский народ от самых его истоков и лежащей в основе его самосознания (идентичности), является идея православия.

В XIX веке православие было в России титульной религией. «Свод законов», изданный при царе Петре I, включал Духовный регламент, который имел юридическую силу на начало XIX века. Этот документ разрешал существование разных религий на российских территориях, но в том случае, если данная религия признавала самодержавие и исполняла законы самодержавного государства. Преимущество отдавалось православному вероисповеданию, а Царь выступал как верховный хранитель догматов православия и защитник соблюдения благочиния.

Как показала история, результатом политической и военной деятельности князя Александра Невского стало сохранение перспективы развития русского народа в рамках его исконной православной идентичности. Именно за это его безмерно почитал народ, и Бог прославил князя как своего угодника необыкновенной святостью.

В XX веке произошел новый виток исторического развития России, затронувший духовно-нравственные основания общества. Политические трансформации способствовали размыванию роли православия в интеграции российского общества. Идея соборности приобрела совсем уже не религиозный смысл, а коллективные начала преобразовались в другие формы, такие как гражданственность и патриотизм¹⁰.

В XXI веке наблюдаются беспрецедентно сильные трансформации процесса идентификации личности и социальных сообществ, как в России, так и на Западе. На фоне интенсивно наступающей глобализации и цифровизации остро и даже трагично переживается проблема человека, его облика, онтологических и экзистенциальных оснований. На сознание людей отрицательно воздействует отсутствие определенности в том, что же происходит сейчас с миром и человечеством. Какова связь современного человека с прошлым и каковы перспективы его будущего? Стоит ли ставить цели в жизни более чем на пять лет вперед? Идеалы западной демократии стали весьма размыты и неясны, в политической среде царит хаос в определении того, каков, собственно, должен быть образ человека будущего в цивилизованном государстве. Изменились функции ключевых форм формирования мировоззрения и самосознания человека: литературы, живописи, музыки, архитектуры¹¹. С точки зрения «развитой демократии» без мировоззрения гораздо удобнее иметь свободу создавать и отменять идентичности по своей воле.

Наиболее мощные сдвиги, происходящие сегодня в мировой истории, связаны с глобализацией и, следовательно, с тем типом культуры, которая возникает помимо религии, этнических и национальных особенностей. Провозглашаемой целью этой новой культуры является планетарная солидарность, что заведомо является недостижимой утопией, так как все человечество на планете не может стать субъектом деятельности и превратиться в единый народ, обладающий единым самосознанием и способный функционировать как целостный субъект. Человечество состоит из государств, этносов, обладающих своими территориями, собственной историей, религией, культурой сильно различающихся между собой. Для того, чтобы достичь глобализации, необходимо унифицировать всех людей, лишить их своей культуры, религии, истории. Именно для этих целей очень пригодна идеология трансгуманизма, направленная на полную трансформацию человека. Сегодня, по выражению одной из руководительниц трансгуманистического российского общества, Валерии Прайд, к нам, как никогда, приблизилось «дыхание постчеловеческого будущего»¹².

Трансгуманизм — это международное движение, поддерживающее использование достижений современной науки и технологий для улучшения умственных и физических возможностей человека с целью устранения тех аспектов человеческого существования, которые трансгуманисты считают нежелательными, — страданий, болезней, старения и смерти. Они говорят о конвергенции нанотехнологий с биологическими, информационными, когнитивными (познавательными) технологиями (NBIC — конвергенция). Конвергентные NBIC-технологии — это не просто новый этап технологического развития, но разрушение жизненного мира человека, а точнее, тех инвариантов этого мира, которые делают человека человеком. В связи с их развитием интенсивно формулируются новые биотехнологические утопии — трансформация человеческого тела и психики, создание «постчеловека», достижение бессмертия, манипуляции сознанием и т. д.¹³ Конвергентное развитие NBIC создает мощные, небывалые средства для преобразования человека и социума, и, тем самым, масштабные риски и угрозы будущему человечества.

Трангсгуманистическое мировоззрение угрожает всей земной цивилизации и ставит перед философией такие сложные вопросы, которые трудно упорядочить и классифицировать. Их можно объединить главным глобальным вопросом нашего времени, экзистенциальным вопросом: «Зачем?» В чем заключается подлинный смысл кардинального преобразования человека, отдельной личности, народов, всего человечества? Даже если согласиться с тем, что через тридцать-сорок лет человеку подарят бессмертие, то возникает экзистенциальный вопрос: зачем нужно бессмертие, если нет высоких духовных и нравственных смыслов развития личности и общества? В этом случае бессмертие сулит унылую бесконечность абсурдности бытия массового человека, продвигающегося в будущее в привычном алчном стремлении ко все большему потреблению и увеличению новых чувственных удовольствий и комфорта¹⁴. Или даже более трагично — такой человек будет жить как плоть, будучи духовно мертвецом. Идеал человека в трансгуманизме — это постчеловек-киборг, с управляемым извне сознанием, лишенный истории, традиций, жизни вечной, и просто жизни и свободы, т. е. лишенный Образа Божия, данного каждому при рождении, человеческой сущности, позволяющей быть субъектом свободного волеизъявления на пути духовного развития.

Кроме наступления на общественное сознание трансгуманизма, в России по-прежнему продолжается трансформация традиционных ценностей под влиянием вестернизмации и американизации. Если осознать все эти угрозы, то становится понятным, насколько важно для России хранить православную традицию, не прерывать историческую память народа и передавать традиционные ценности молодежи. И в этом процессе роль национальных героев трудно переоценить.

Чтобы понять глубинные механизмы неизгладимости образа святого князя Александра из памяти русского народа, необходимо определиться с термином «российская идентичность», так как этот термин не является однозначным и легко понимаемым всеми. Идентичность — многосложное и многоуровневое понятие. Изначально этот термин стал использоваться психологами. Проблема личностной идентичности — одна из основополагающих в психологии. Осознание человеком себя как существующего в мире в качестве члена определенной социальной группы, как имеющего определенный возраст, пол и национальность, конфессиональную принадлежность и при этом осознающего себя как тождественного самому себе от рождения до смерти, — основа психологического здоровья и благополучия личности. Позже этот термин ученые стали использовать в словосочетаниях «национальная», «культурная», «религиозная» идентичность, присваивая свойство самотождественности нации, народу, сообществу людей, объединенных единой культурой, религией, историей совместного существования, позволяющей им осознавать себя как некую целостность и, определять свое место в мире. Используется этот термин и в более неопределенных словосочетаниях, например, «цивилизационная идентичность».

Сложность однозначного определения понятия «идентичность» объясняется несколькими причинами, во-первых, нерешенностью важного вопроса о том, кто или что может являться ее носителем. Большинство философов, психологов, социологов, политологов рассматривают идентичность только как характеристику субъекта, который является источником свободной активности, имеет волю определять свои цели и достигать их. Исследователи спорят о том, может ли обладать идентичностью социальная общность или это понятие можно применять только к отдельной личности, ощущающей, чувствующей и осознающей себя как отдельное действующее лицо, реализующее свою целевую активность и в то же время четко осознающую свою групповую принадлежность. Этот вопрос, видимо, легко может быть разрешен при условии, если социальная общность, претендующая на вполне определенную идентичность, обладает целостностью, сплоченностью и может действовать как единый организм при достижении определенной цели. Это означает, что включенные в эту общность субъекты ощущают себя очень близкими друг к другу. В их сознании их групповая принадлежность именно к этой общности является очень ценной. Каждый ощущает себя как «я такой же как они», «я так же чувствую, думаю, желаю того же, что и они», «у нас общее прошлое, настоящее и будущее», «я свободно принадлежу к своей общности людей и готов биться с врагами за сохранение нашего общего будущего», «я жив, пока живы они». Такую сплоченность мы наблюдали в истории российского народа в периоды тяжелых войн. Ярким примером является Великая Отечественная Война, которая явила огромное число героев, отдавших жизнь за Родину и «за други своя».

Во-вторых, идентичность активного субъекта (личности, социального сообщества) — это результат идентификации, самоотождествления этого субъекта с определенным образом, идеалом, во всей полноте воплощающим желаемые качества средствами культуры и искусства. Мощнейшим средством формирования религиозной идентичности являются иконописные образы святых и литературные житийные описания и сказания. В каждой мировой религии есть идеальные образы, воплощенные в культурных текстах и изображениях, почитаемых верующими конкретной конфессии. В православии главный Первообраз, которому стараются уподобляться верующие, — Иисус Христос. В православном вероучении об этом прямо говорится. Человек есть образ и подобие Божие. Понятия «образ» и «подобие» неразделимы. Под образом Божиим понимается сходство самого существа человека с Существом Божиим (обладание духовностью, разумом, свободой воли, бессмертием души, даром слова), а под подобием Божиим – сходство качеств человека со свойствами и качествами Первообраза (Бога) — наличие премудрости, любви, благости, чистоты, постоянства в добре и др., в той степени, насколько это возможно для конкретного человека.

Таким образом, в православии «стяжание подобия» — уподобление — есть постоянная духовная работа над собой. Здесь развитие бесконечно. Уподобление — это вектор процесса идентификации. Степень уподобления может быть различной, но стремление к идеалу должно быть обязательным — это важнейший механизм развития личности. Православные святые — это люди, уподобившиеся Христу. Господь сказал для всех: «Я есмь путь и истина и жизнь». То есть каждый, исповедавший свою приверженность Христу в крещении, уже жив и имеет православную идентичность.

Социальное сообщество, провозглашающее стремление к православным идеалам, состоящее из верующих христиан, также имеет православную идентичность. Степень целостности этого сообщества, т. е. качество способности активно действовать как целостный субъект, зависит от качества исполнения членами этого сообщества заповедей и в первую очередь заповеди о любви. Можно с уверенностью сказать, что именно исполнение социальных заповедей христианства и заповеди о любви создает в российском обществе атмосферу принятия, любви и прощения в отношениях с людьми других национальностей и конфессий, с которыми православные живут бок о бок, по-соседски. Исполнение заповедей православными создает возможность профилактики межличностных конфликтов. Такие качества православных, как милостивость и снисходительность к чужим недостаткам, но признание своих и раскаяние в своих грехах, создают все условия для сплочения народа, состоящего не только из православных. Люди других конфессий прекрасно оценивают исполнение заповеди о любви на практике. Именно этот механизм и лежит в основе формирования российской идентичности и в истории и сегодня.

В России уже более десяти лет остро обсуждается вопрос о том, нужно ли применять в системе российского образования специальную практику формирования российской идентичности, и если да, то на каких принципах эта практика должна строиться? С 2006 года наметилась тенденция связывать воспитание в школе с формированием у учащихся российской идентичности, т. е. осознания их себя в качестве носителей российской культуры и гражданства России: речь идет о гражданской и культурной идентичности. Основная идея патриотического воспитания состоит в том, что надо помочь ребенку узнать историю России и отечественной культуры как своей родины.

С 2008 года коллектив разработчиков стандартов образования второго поколения реализовал идею формирования российской идентичности через гражданскую идентичность. Предлагалось различать три составляющих российской идентичности: этническую, гражданскую и общечеловеческую. Перед образовательным процессом было поставлено три цели: 1) формирование системы знаний, 2) системы ценностей и 3) специальных навыков деятельности¹⁵. Предложенная разработчиками концепция формирования российской идентичности опиралась на формирование гражданской идентичности, которая, по их мнению, должна устанавливать связь учащегося с Россией. В то же время другие две составляющие российской идентичности устанавливают связь с «малой родиной» и всем человечеством соответственно. Здесь возникает большой вопрос о том, что такое «общечеловеческая идентичность».

Эта программа подверглась критике за фактическое игнорирование религиозной идентичности¹⁶. В результате при оценке этой программы выявились противоречия современной российской системы образования. С одной стороны, все согласны с тем, что существует необходимость духовно-нравственного обновления российского общества и что отечественные традиции являются одной из основ обновления содержания и структуры воспитания. Но, с другой стороны, цели, задачи и содержание образования по-прежнему основываются на гуманистическом мировоззрении, а православный взгляд на человека и мир в современной педагогике по-прежнему игнорируется.

В итоге можно заключить, что вне всяких сомнений, святой князь Александр Невский, являясь национальным героем, навсегда оставшимся в исторической памяти народа, имеет непосредственное отношение к российской идентичности, которую необходимо формировать в рамках образовательных программ духовно-нравственного воспитания с опорой на религиозный (православный) компонент идентичности, так как именно он является основой интеграции многонациональной российской общности в единое целое. Таким образом необходимо как можно шире внедрять программы формирования православного мировоззрения на всех этапах образовательно-воспитательного процесса, одновременно создавая условия для получения учащимися «живого религиозного опыта», который, как писал о. Павел Флоренский, есть «…единственный законный способ познания догматов. Только опираясь на непосредственный опыт можно обозреть и оценить духовные сокровища Церкви. (…) Подвижники церковные живы для живых и мертвы для мертвых. Для потемневшей души лики угодников темнеют, для параличной — тела их застывают в жуткой неподвижности. (…) Но ясные очи по-прежнему видят лики угодников Сияющими, “как лицо ангела”. Для очищенного сердца они по-старому приветливы; как встарь вопиют и взывают к имеющим уши слышать»¹⁷.