«Рождён для жизни...»
«Рождён для жизни...»
«Родился я в Архангельской губернии в Шенкурском уезде в Эдемском сельском совете в деревне Васильевской у бедной крестьянской нищей. В 1907 году в январе месяце. У Татьяны Егоровны Селивановой. Мой батя-отец умер рано в 1912 году. У моей мамы нас детей было три сына. В 1921 году я пошёл в пастухи.
5 февраля 1924 года рано утром я ушёл из деревни. Скитался, кусошничал.
Учиться я начал искусству-творчеству с сентября 1947 года. Учился без ограничения времени под предлогом, что будет и что получится… Не заикаюсь об оплате труда своего никому. Это ни к моему лицу. Рано или поздно люди поймут мой неоценимый колоссальный труд».
* * *
«В океане человечества моя личность – фигура не знатна, как капля воды.
Тебе дадены такие права – смотри на синие небеса и в пасмурную, дождливую погоду, и в ясный день – на солнце. Никто тебе не мешает смотреть на земные просторы, которые нас окружают. Это твоё неотъемлемое счастье, это любовь твоя, наслаждение твоё, это жизнь твоя.
Пишу, когда во мне ликует природа».
* * *
«Я рождён своей матушкой Татьяной Егоровной не для больших денег, не для роскошной жизни, а просто для жизни, как всякое живое существо в природе.
Воспитывался среди нищенского сословия. Вся моя жизнь, весь мой труд прошли задарма, а зачем – я не знаю. Неужели найдутся такие люди, проглотят мой труд, как жадный крокодил, или выбросят?»
* * *
«При моём детстве лес истребляли без удержу. Лес-красавец, истреблённый людьми, как жаль мне тех прекрасных видов, что помню ещё шестьдесят пять лет назад. Грусть чувствую лесную в душе своей. Теперь и зверю там жить негде. Подумаю – душа тоскует…»
* * *
«Родина, тобою величаюсь… Люблю тебя, русская земля, после тьмы ночной, когда восходит солнце. Всё дышит, всё смеётся, в глаза тебе заглядывает. Радуется твоё сердце, пляшет душа. Какая ты хорошая, российская земля!»
* * *
«Кто не испытал душевной тяжести в своей юности, тот не понимает, что такое Родина и сама человеческая жизнь…»
* * *
«Предлагали-предлагали мне, чтобы я в зарубежный музей работы продал, когда выставка за рубежом была. Только я не отдал работу, а по совести – так сперва колебнулся. Потом долго думал: как это я лик свой запятнал – даже мысль такую в душу пустил? Это же как бы я мысленно Отечество хотел предать. Моя работа – для моей Родины».