Рыболов и птицелов

Рыболов и птицелов

Стихотворения

ДОЛ

 

Швыряет полдень на весы небес: где гром, а где прохладу.

Пастух, бегущий от грозы, застывшее у речки стадо.

Огонь и хлябь – благая весть, покуда в напряженье полном

Поток готов в запруду сесть перед раздвоенностью молний.

Они родят лиловый дым, по полю он ползёт украдкой.

Куря и смешиваясь с ним, пастух дрожит под плащ-палаткой.

Осмысливая страх и вздор, пугливость вымокших животных,

Достал он красный помидор, лоб утерев ладонью потной.

И дух отчаянно хмельной, среди пернатых и растений,

Качают головой больной кусты в стеклянном оперенье.

И дол, в затишье на испуг явился, первозданно скроен,

Как будто делом наших рук освоен и благоустроен.

 

 

ЛАСТОЧКИ

 

Гудит натруженная Волга,

Реки змеится тучный створ,

Вода не заживает долго,

В порезах от прибойных волн.

 

Шумы винтов и эта пристань,

На барже синяя руда,

А выше, как внезапный выстрел,

Дневная выскочит звезда.

 

Коричневые сохнут сети,

Озона призрачный глоток,

Бегут на мелководье дети,

Парома хрипловат гудок.

 

Вот память! Ей любить и плакать,

Реальность больше бережёт,

В песке рыжеет ржавый якорь

И солнце тихо плечи жжёт.

 

Порою радиодиспетчер

Загнёт солёные слова.

И стригли антитезой вечер

В полёте ласточки едва.

 

 

РЫБОЛОВ И ПТИЦЕЛОВ

 

Где святы голуби и дети,

Язык тех мест мне был знаком.

Орешника тугие плети,

Цвели зелёным молоком.

 

А рядом – зонтичные сныти

Прохлады отдавали суть,

Благотворили цепь событий

И отворяли новый путь.

 

Два паренька в траве курносых,

На птиц расставлены силки,

И поплавок торчит вопросом

В дождливом мареве реки.

 

Погода – дело наживное

Приносит сырость светотень.

Природа копит горстку зноя,

И наполняет смыслом день.

 

Реальность шлёт свои законы,

И в строе дел, земных основ

Полны торжественным резоном

И рыболов, и птицелов.

 

 

КОРАБЛИКИ

 

Звенят стаканы в подстаканниках,

Зелёный золотистый чай,

Ты едешь в поезде избранником

И дремлешь сидя невзначай.

В купе, по коридору мокрому,

Мелькают отсветы окон,

Леса за солнечными стёклами

Обогащают лексикон.

На лицах тени сложным рубчиком,

Не новая колода карт,

Простое бытие попутчиков,

Разгар июня и азарт.

И почему-то пахнет яблоком,

Во всём подвижный этот свет,

В котором мастерит кораблики

Ребёнок из сырых газет.

 

 

КАЛЛИГРАФИЯ

 

Непостоянство кружит голову,

Дождём с утра укрыв края.

Вода мерцает в лужах оловом,

Вернувшись на круги своя.

 

Как в чёрно-белой фотографии

Контраст необходимо чист.

И мокрой шиной каллиграфию

Оставил велосипедист.

 

 

ПЛЯЖ

 

Река сквозит теченьем вечным, день сонным маревом затаскан.

На пляже запах чебуречной, кабинки с ядовитой краской.

Хрустит песок. Далёк от мысли принять скучающие дали.

На лежаках тела раскисли и остро смотрятся детали.

Понтонный мост, зелёный остров, спасатель умножает знанья,

А рядом с ним шашлычный остов с углями прежнего закланья.

Пугливой красотой подростки с перил ныряют безыскусно.

И на песке от волн полоски читаются всё также устно.

Своё избранничество скомкав, купируя тоску и стрессы,

С гримасой предков и потомков пьёшь пиво среди пляжной мессы.

Грустят подвыпившие панки, здесь детскость мёртво выгорает.

И алюминиевые банки бомжи из урны выбирают.

Не оборвётся пуповина, обет ленивости не долог,

Но прежде речки горловина в себя затянет сонный город.

 

 

МЕТАФОРА СУДЬБЫ

 

От праздничной пальбы

Смутился виночерпий.

Метафора судьбы

Погрешностей не терпит.

 

Ярится душный гром,

Запрягший цугом звёзды.

Где моря ровный бром,

Мертвеющий и мёрзлый.

 

Несносное дитя,

Играет с хлебом пресным,

Жить для себя, шутя

Безумно интересно.

 

Но всё ж имей ввиду,

Должно быть в назиданье

На ржавую звезду

Наколото сознанье.

 

Жары и стужи взмах

Крылом заденет ломким,

Выскальзывает прах

Из божьих пальцев тонких.

 

Вселенская тоска

с нелепым безобразьем,

Затихла у виска…

А заказали праздник.

 

 

РОЗЫ И РАНЫ

 

Прощальные титры с экрана

Районного кинотеатра,

Любовь начинается рано

И дерзко уйдёт безвозвратно.

Залётная девушка-пчёлка,

Щенячьи и детские страсти,

Беретом укрытая чёлка

И ночи волнующий аспид.

Прекрасна моя незнакомка,

Романов и связей предтеча,

Упрямое время вдогонку

И лечит тебя, и калечит.

Живём в этом воздухе грозном

Летальною верою этой.

Вокруг только раны и розы.

Любовь обжигающим летом.

 

 

БУКЕТ

 

В одну постель, в одну картину

Запечатлеет ночь уют,

Цветы в растворе аспирина

Через неделю не умрут.

 

Где люстры жёлт и пылен конус,

И в мокром завихренье май.

Бездомный вечер, то бишь, бонус,

Сухими пальцами ломай.

 

Налей вина, губи подругу,

Прими на грудь и благодать,

Часы по замкнутому кругу

В тиши затекали опять.

 

Давно в стране зеркал разбитых

Не праздновал, даря букет.

Мы поцелуями умыты,

И не воссозданы в ответ.

 

 

ЦВЕТОК ЗЕЛЁНЫЙ

 

Жизнь устаёт печали мерить

И толковать приметы в путь,

Туда, где створчатые двери

Успеют времена сомкнуть.

Запомни, в этот век железный,

Пока ещё ты молодой,

Дни вытекают бесполезно

Из крана жёсткою водой.

Где распадаются в пределах,

Уходят в наважденье прочь,

Тобой и вечностью, без дела,

Читаемые день и ночь.

Пусть млечный путь нависнет кроной,

Над миром, что ужасно прост,

Где в вечности уединённой

Цветок зелёный и погост.