Рыжий котёнок и пандемия

Рыжий котёнок и пандемия

Странно получается, не находите? – это были первые слова незнакомого полицейского, к которому доставили Григория. – Больше года назад вы подали в полицию жалобу на соседа, после чего мы пригласили вас на встречу, а вы даже не откликнулись. Теперь вообще зачем-то скрываетесь. Мы шлём вам одну повестку за другой, но вы на них не реагируете. Да ещё какие-то самостоятельные разборки устраиваете тайком от нас. Что на это скажете?

Никаких повесток я не получал, – пожал плечами Григорий и вопросительно посмотрел на собеседника.

Как не получали? – удивился тот. – Ваш адрес написан в заявлении вашей же рукой, а куда нам было их ещё отправлять?

Вы, наверное, отправляли на адрес жены, а мы с ней уже больше года не живём вместе. Ещё до начала пандемии разругались в пух и прах. С тех пор даже не общаемся. Вот она из вредности, наверное, и не передавала мне ваши повестки.

Почему же вы тогда указали недействительный адрес?

Повторяю, в то время мы ещё жили вместе.

Где вы сейчас постоянно проживаете? Там, где вас разыскали?

Григорий неуверенно пожал плечами и решил отмолчаться. Рассказывать о том, что после ссоры и разрыва с женой он перебрался в пустующий на окраине города «караван» – большой металлический контейнер с двумя окнами, некогда предназначавшийся для новых репатриантов, не хотелось. В контейнере сохранились от прежних обитателей кровать и стол, и этого было ему на первое время достаточно. Правда, не было электричества, воды и туалета, но он приспособился обходиться водой из ближайшего паркового фонтанчика, а в туалет его пускали в продуктовой лавке, куда он постоянно ходил за продуктами. Подвести пиратскую воздушку от ближайшего трансформатора помог знакомый электрик.

Григорий рассчитывал, что поживёт здесь некоторое время, а потом подыщет более сносное жильё, но за те деньги, которыми он располагал, найти ничего не удалось. А спустя некоторое время он в этой мало приспособленной для нормального существования берлоге худо-бедно обжился. Дверь запирал на большой висячий замок, а подушку, постельное бельё и одеяло купил в ближайшем магазине. С городской свалки притащил почти исправные плиту, стиральную машину и холодильник, подремонтировал их и зажил более или менее комфортно. А что ещё нужно человеку в таком незавидном положении?

Конечно, он надеялся, что рано или поздно помирится с женой, и всё вернётся на круги своя, однако ожидания не оправдались. Ни он, ни жена не захотели сделать первый шаг к примирению.

Со временем он немного успокоился и больше уже не помышлял о возвращении к прошлой жизни. Тем более, и причина была – началась пандемия, когда далеко отлучаться от жилища никому не разрешалось.

С женой они и раньше не особенно ладили, потому что она всегда считала его неудачником, который вместо поисков нормальной денежной работы устроился охранником в школу и на том успокоился. Единственное, что его интересовало сегодня, это собственный ноутбук, в котором он печатал рассказы и повести, регулярно отправлял их в журналы и издательства, чтобы через некоторое время получить очередной отказ. С сыном, который учился в университете, тем более не мог найти общий язык. Более того, однажды услышал от него, что парню стыдно за такого отца, ведь друзья и знакомые то и дело интересуются, кто его родители, а ему стыдно признаваться в том, что отец – простой охранник, а сегодня вообще чуть ли не бомж.

О чём задумались? – напомнил о себе полицейский, всё это время внимательно разглядывавший Григория. – Сказать нечего?

Видно, жена просто выбрасывала повестки…

Зачем ей это?

Чтобы мне насолить побольше.

Полицейский недоверчиво покачал головой и вздохнул:

Потому мы и отправили дежурную машину, чтобы вас сюда наконец доставить.

Отчего такая срочность?

Хотите сказать, что вы ничего не знали о назначенном на позавчера суде по мелким искам, куда были вызваны как ответчик, но не явились?

Суд? Первый раз слышу. Неужели жена подала заявление?!

Нет, не жена, а ваш сосед, с которым вы всё время конфликтовали и даже угрожали ему расправой.

Но это же форменная чепуха! – Григорий моментально вспотел и даже взмахнул руками, с которых всё ещё не сняли наручники. – Я уже рассказывал вашему следователю, с чего эта бодяга началась…

Полицейский покосился на компьютер на своём столе и кивнул:

Да, у нас указано, что в гибели вашей собаки вы обвинили соседа. Якобы гулявшие мальчишки видели, как он убивал её, когда она облаяла его во дворе. Между прочим, собака была без поводка и без намордника, а вас рядом не было.

Всё верно, мальчишки не обманывали, так оно и произошло. Но скажите, разве кому-то разрешено убивать животных?

А сосед утверждал, что даже пальцем вашу собаку не тронул. Говорил, что те же мальчишки виноваты. Кому из вас прикажете верить? Он, между прочим, человек уважаемый и работает в одной из комиссий горсовета. А вы – обыкновенный охранник, которого, кстати, руководство вашей фирмы характеризует не с очень положительной стороны.

Мне не хочется возвращаться к этим глупым разбирательствам, тем более прошло уже больше года. А бить я никого не собирался и не собираюсь…

Полицейский криво усмехнулся:

Хочется в это верить! – он перевёл взгляд на экран компьютера и замолчал.

Для чего на меня наручники надели? – Григорий потряс в воздухе тонкими металлическими браслетами и недовольно глянул на полицейского. – Я преступник, что ли, или сопротивлялся при задержании?

Вы же охранник, верно? А значит, у вас и оружие имеется. Группа, которая ездила вас задерживать, обязана была предусмотреть всё…

Какое оружие, о чём вы? – отмахнулся Григорий. – Пистолет у меня на боку только во время дежурств. А после работы я сдаю его в контору. Даже дома хранить не имею права, потому что у меня нет сейфа… Да и школы сейчас только-только начали работать после пандемии, так что у меня не было в руках пистолета больше года. Как и работы всё это время.

Полицейский пожал плечами и потянулся к нему с ключом от наручников:

Мы это знали, но решили подстраховаться. Мало ли что у вас в голове. Вдруг у вас есть незарегистрированное оружие, и вы стрелять начали бы…

Тонкие кольца наручников изрядно натёрли запястья, и, освободившись от них, Григорий легонько помассировал кисти рук.

Так что же вы всё-таки от меня сейчас хотите?

Полицейский вздохнул и встал из-за стола:

По логике вещей я обязан был бы вас сейчас задержать за то, что уклоняетесь от контактов с правоохранительными органами и не явились на судебное заседание…

Повторяю, я ничего не знал!

Лицо полицейского расплылось в улыбке:

Как говорят у вас в России: незнание закона не освобождает от ответственности. Вы меня поняли?

Могли бы с самого начала мне просто позвонить! Телефон-то у меня всегда под рукой. И в моём заявлении год назад об убийстве собаки он указан…

Телефон это одно, а повестка – совсем другое. По телефону не приглашают явиться в полицию – только повесткой. Протокол такой.

В кабинете наступила тишина, лишь было слышно, как за дверями в коридоре кто переговаривается между собой.

Григорий безучастно разглядывал, как в окне молодая голубка устраивается между прутьев решётки и пытается на узкой каменной полоске укладывать веточки для будущего гнезда.

Ну, и что дальше? – не выдержал он. – Долго мне здесь сидеть?

Сейчас подпишете бумагу, что извещены об ответственности и пообещаете явиться по первому требованию на повторное судебное заседание, которое состоится через неделю. Дату я вам укажу. Ну, и в полицию явитесь, когда вас вызовут. После этого можете быть свободны.

Ради этого вы присылали полицейскую машину и заковывали меня в наручники, как какого-то уголовника?

Полицейский пожал плечами:

А как поступать прикажете, если вы отказываетесь идти на контакт?

Пока принтер печатал бумагу, которую необходимо было подписать, полицейский насыпал себе кофе в разовый бумажный стаканчик и включил чайник, чтобы вскипятить воду. Задержанному кофе он не предложил.

Какой хоть породы была ваша собака? – спросил он, распечатывая пачку печенья.

Про какую собаку вы спрашиваете?

Ну, про ту, которую сосед год назад убил, если верить вашим словам.

Вы всё ещё в этом не уверены?.. Беспородная она была. Я её на улице подобрал щенком. Она выросла и стала мне ближе всех. Такую верность и любовь мало где встретишь. Тем более, от себе подобных…

Ну, вы загнули! Прямо уже для вас собака лучше человека!

Я не сказал, что лучше, но у меня ближе её друзей и в самом деле не было. А этот мерзавец её забил насмерть…

За это вы его измочалили битой? Так написано в его заявлении.

У меня нет и не было никакой биты! Я ему только пощёчину отвесил, хотя очень хотел переломать руки и ноги…

А второй раз?

Какой ещё второй раз?! Мне и одного раза оказалось достаточно. Я с ним почти год старался не встречаться, потому что знал, что могу не сдержаться.

И что вы ему тогда пообещали?

Пригрозил, что если встречу ещё раз, пощёчиной дело не ограничится. А он орать принялся, что всё это без последствий не оставит, и я непременно буду сидеть за решёткой.

И больше вы соседа в самом деле не видели?

Я же съехал со своей квартиры. Правда, недавно встретил его случайно на рынке. Хотел пройти мимо, но он ко мне сам прицепился. Поинтересовался издевательски, куда от него прячусь и не завёл ли новую собаку, а то у него руки чешутся.

Почему же вы сразу в полицию не обратились?

Не приучен жаловаться!

И напрасно, – полицейский отхлебнул кофе из чашки и вздохнул. – Посадили бы его за угрозы. Реально посадили бы. А теперь он снова на вас пожаловался.

Теперь-то за что?!

Говорит, что вы ему руку сломали. Принёс справку от хирурга и демонстрировал гипс.

Сам, наверное, где-то упал, а на меня всё решил свалить.

Увы, но в справке с его слов записано, что руку ему сломали в драке именно вы. Подстерегли вечером у подъезда и сломали.

Вот в чём дело! – Григорий печально опустил глаза и неуверенно спросил. – Ну, и что мне теперь делать?

Полицейский вернулся на своё место и поставил чашку с кофе на стол:

Я вызывал вашего соседа и только вчера беседовал с ним. Кстати, в отличие от вас он примчался по первому требованию. Неприятный разговор у нас получился. Если честно, то я в душе на вашей стороне, потому что вижу насквозь эту скандальную и озлоблённую на всех публику. Особенно на вас, новых репатриантов… Моё мнение: он сочинил всю эту историю от начала и до конца, чтобы заработать на этом денежную компенсацию и потешить самолюбие, унизив вас. А сломал руку, вероятно, случайно оступившись… Думаю, в суде быстро разберутся во всех деталях и вас оправдают. Судьи – нормальные люди, можете мне поверить… А вы сейчас отправляйтесь домой, только старайтесь с этим соседом до суда не встречаться, даже если очень захочется доломать ему оставшиеся конечности. Не стоит он того. Вы меня правильно поняли?

Григорий послушно кивнул головой и встал:

Значит, я могу идти?

Да, можете, – полицейский на миг задумался и спросил: – Жаль вашу собачку… Вы больше никакую живность заводить не собираетесь?

Не знаю. Может, заведу. Хорошо, когда рядом с тобой есть кто-то, кому ты не безразличен…

Не хотели бы взять котёнка?

Григорий удивлённо глянул на полицейского, но лицо того оставалось невозмутимым.

Понимаете, нам в подъезд кто-то его подбросил. Жалко выгонять на улицу, ведь он совсем ещё малыш и там не выживет. И из наших соседей никто его брать не хочет… Мы бы с женой взяли, но нас нет дома весь день, а он совсем крохотный…

Григорий молча разглядывал своего собеседника, который всё время старался выглядеть суровым и непреклонным стражем закона, а тут – лицо его стало каким-то по-детски наивным и виноватым, а на губах заиграла смущённая улыбка.

Не знаю. Про котёнка я не думал…

Возьмите, – тихо попросил полицейский, – доброе дело сделаете, жизнь спасёте!.. Давайте вместе съездим ко мне домой, заберёте малыша, и я вас потом подброшу к вашему «каравану». Договорились?

По дороге домой Григорий уже не как задержанный, а как простой пассажир сидел на переднем сидении рядом с полицейским и осторожно прижимал к груди маленький пушистый комочек, подробно рассмотреть который почему-то всё ещё стеснялся. А водитель искоса поглядывал на него и усмехался, но помалкивал.

Знаете, что я подумал, – вдруг торопливо заговорил Григорий, будто его кто-то мог перебить, и тогда он не скажет всего, что собирался. – Больше года мы провели в карантине, практически никуда не выходили и ни с кем не общались. Лично я – сто процентов. А за этот год всё вокруг поменялось. Вам не кажется? Не только люди, но даже природа стала какая-то другая, зелени больше, неторопливости и тишины, и вообще… – Он кивнул в окно на густой кустарник, разросшийся вдоль дороги, который никто давно не подрезал. – А люди? Я-то думал, что мы, соскучившись по общению, станем добрее и покладистей, будем относиться к ближнему с большим уважением и дружелюбием, но такого почему-то не произошло. Наоборот, мы почему-то озлобились друг на друга. Да и всё идёт как-то не так… Неужели в этом тоже виноват проклятый вирус?

Полицейский покосился на него и грустно пробормотал:

Согласен с вами. Я это тоже заметил, хотя и раньше, до вируса, мы были далеко не ангелами… Дело, наверное, всё-таки не в нём, а в нас самих. Вирус – это только повод проявить свои душевные качества. Если у человека душа прогнившая, то он станет только хуже, а если нет… Короче, вы меня поняли. Пандемия – она, по-моему, как лакмусовая бумажка… – Он махнул рукой, прикурил сигарету и стал смотреть вперёд на дорогу. – Вот мы почти и приехали. Ну, давай, брат, не скучай, – он потрепал мягкую кошачью шёрстку, – тебе с твоим новым хозяином повезло – он хороший человек, не даст тебя в обиду…

Григорий удивлённо посмотрел на него, но, так ничего и не сказав, вылез наружу.

Котёнок и в самом деле оказался симпатягой, огненно-рыжим мальчиком с розовыми, пока что подслеповатыми глазками. Они у него только-только открылись, и пил он молоко жадно и захлёбываясь, часто не попадая мордочкой в блюдце. После того, как Григорий его выкупал и завернул в полотенце, потом уложил на кровать и накрыл одеялом, котёнок быстро заснул.

В «караване» не было кондиционера, поэтому ближе к полудню его металлический остов неимоверно раскалялся, и сидеть внутри было невозможно. Но котёнка это, похоже, не беспокоило, и он сладко почивал, закутавшись в одеяло с головой. Торчал лишь кончик рыжего хвостика, который Григорий первое время разглядывал, а потом вышел на улицу выкурить сигарету.

Присев у дверей на деревянный чурбанчик, служащий скамейкой, он задумался. Ну почему ему так не везёт в последнее время? Уж он-то рассчитывал, что если переселится сюда, в «караван», никто его не будет больше доставать, но, видно, ошибался. Жена и в самом деле не тревожила, но могла же передать эти чёртовы повестки – всё-таки не совсем чужие люди! Обида обидой, но зачем поступать так подло? Да и этот негодяй-сосед, убивший собаку… Мог бы уж успокоиться, так ведь нет же – сломал себе где-то руку и решил ещё раз сыграть на этом, обвинить его в нанесении побоев – всё равно ничего не докажешь! Давно же известно – кто первый настрочил ябеду, тот и прав в итоге!

Весь этот пандемийный год он, как и многие, послушно просидел в своём импровизированном заточении, но, как ни странно, не испытывал неудобств из-за отсутствия общения с людьми. Он и раньше почти никуда не ездил – только на работу и с работы домой. Ему хватало новостей, книг и фильмов по ноутбуку, а что ещё требовалось для спокойной жизни?

Свою старенькую «хонду» он оставлял на ближайшей стоянке, до которой два шага. Впрочем, во время карантина и ездить-то было некуда, лишь изредка в магазин за продуктами, да ещё пару раз в больничную кассу, где ему делали прививки.

Сегодняшнее посещение полиции – не по своей воле и не на своей машине – было, пожалуй, первым серьёзным путешествием за год. Кстати, неплохо было бы проверить свою старушку, всё ли с ней в порядке?

Григорий отбросил окурок и отправился на стоянку. Свою «хонду» он увидел издалека. Что-то с ней было не так. Уже подойдя поближе, он с ужасом обнаружил, что все стёкла были выбиты, фары выдавлены и раскрошены, а на капот и крышу навален строительный мусор и какие-то тяжёлые камни с ржавой арматурой. Медленно обойдя машину, Григорий беспомощно оглянулся вокруг себя и закрыл лицо ладонями.

По правде говоря, этой старенькой «хонде» была грош цена, и ей давно уже пора было отправляться на автомобильную свалку, но на новую машину денег не было и в ближайшее время не предвиделось. Григорию было не столько жалко разбитой машины, сколько обидно из-за того, что все неприятности, которых он старательно избегал весь этот нелёгкий пандемийный год, и это ему худо-бедно удавалось, обрушились на него именно сейчас, когда всё подошло к концу.

Кто это мог сделать? Очень не хотелось подозревать своего единственного недоброжелателя-соседа, ведь вряд ли на такое способны были малолетки-хулиганы из домов поблизости. Если бы они принялись однажды всё крушить и ломать на автостоянке, то досталось бы и другим автомобилям, а те вон какие стоят – чистые и нетронутые…

Григорий вернулся к себе в «караван» и присел на кровать со спящим котёнком. Тот уже выбрался из-под одеяла и растянулся рядом с подушкой. Погладив его шелковистую рыжую шёрстку, Григорий вытащил из кармана телефон.

Номер соседа, которому он никогда раньше не звонил, но записал на всякий случай, отыскался сразу.

Узнаёшь меня? – мрачно спросил он, едва услышал знакомый хрипловатый тенорок.

А как же! – засмеялся тот. – Что-то ты суда дождаться не можешь и сам звонишь… Решил уладить наш конфликт миром и заплатить всё, что причитается?

Что тебе причитается?! – сразу вскипел Григорий. – Тебя кто-то пальцем тронул по-настоящему? Очень жалею, что первый раз дал тебе только пощёчину, а надо было сломать шею…

Ага, вот ты снова попался с угрозами! Учти, телефонный разговор записывается!

Григорий сглотнул слюну и упрямо продолжал:

Зачем разбил мою машину? Чтобы мне побольнее досадить? Ведь это ты сделал, признайся, будь мужчиной!

Может, и я, а может, и нет! Кто это видел? Кто это сможет доказать?

Значит, ты. – Григорий глубоко вздохнул и пообещал. – Хоть ты тридцать три раза записывай разговор со мной, всё равно встречу тебя – берегись! Лучше не попадайся на глаза…

Отлично! – раздалось довольное ржание соседа. – Теперь ты не только от выплаты компенсации за нанесённые побои не убережёшься, но ещё и на нарах посидишь! Это я тебе гарантирую. Сегодня же передам запись своему адвокату!..

После разговора с ним настроение упало окончательно. Григорий сгрёб котёнка в ладони и прижал его мягкое рыжее тельце к лицу. Стало немного легче. Или так ему показалось.

Ничего, братишка, мы с тобой изо всех неприятностей выкарабкаемся! – шептал он своему новому подопечному, почти касаясь губами шелковистой шёрстки. – Нас так просто за борт не выбросишь, мы ещё повоюем. Всё у нас наладится. Вирус победили – а уж наши мелкие проблемы, да на них вообще плевать! Не про нас с тобой эта дурацкая пандемия: сказал же полицейский, твой ангел-хранитель, что плохих людей она делает только хуже, а нам с тобой ничего другого не остаётся, как становиться лучше. Мы с тобой отличные парни, и нам обязательно повезёт. Только нужно немного подождать и не отчаиваться. Ты мне веришь, кот?

А тот лишь потянулся в его ладони и мурлыкнул что-то невнятное…