Журнальный мир

Как-то раз поутру президенту одного распрекрасного небольшого государства доложили, что к нему прибыл великан. В это время, позавтракав, президент со своим пресс-секретарем, как обычно, разглядывал коллекцию жалоб от населения, которой он очень гордился, потому что это была самая большая и разнообразная коллекция во всей Европе.

— Какой еще великан? — удивился президент. — Откуда он взялся? У нас не было великанов, по меньшей мере, последние сто пятьдесят лет.

Он выбежал на балкон и стал озираться по сторонам, рассчитывая увидеть гиганта, заслоняющего собой горизонт.

— Да вон же он, — ткнул пальцем первый советник. — Посмотрите вниз. Вон он стоит перед входом, зараза.

Запахнув халат, президент перегнулся через балкон и увидел маленького человечка, нервно переминавшегося с ноги на ногу. Он повернулся к советнику:

— Это что же, вот это, что ль, великан?

— Так точно, господин президент, — развел руками первый советник. — Мы проверили документы. Пробили по гуглу. Все верно. Самый маленький великан в мире. Ничего не попишешь.

— Ах, вот как? — нахмурил брови президент и вернулся в рабочий кабинет. — Тогда не отвертишься. Тогда придется принять. Принесите мой самый официальный костюм. В елочку.

Быстренько побрившись, умывшись, одевшись, президент спросил:

— А что ему нужно?

Первый советник растерянно пожал плечами и ответил:

— Не знаю. Раньше им давали все, что скажут. Да и как не дашь, у них ручищи-то — во! Но в последние годы допускаются компромиссы.

— Что у вас не спросишь, ничего никогда не знаете. Только советуете. Хорошо. Зовите.

В зал приемов вошел мужчина ростом с пятилетнего ребенка. Президент двинулся ему навстречу и замешкался. Как пожать руку? Нагнуться? Несолидно. Сесть на корточки? Еще обидится.

Тем временем гость, словно прочитав его мысли, спросил:

— Что, спину боитесь согнуть перед великаном?

— Да нет, — смутился президент. — Ревматизм, знаете ли. Могу не разогнуться.

— А вам и не надо, — загадочно бросил великан и, не пожав протянутую руку, прошел к столу переговоров. Первый советник услужливо подставил стул, великан вскарабкался на него и вопросительно посмотрел на президента, болтая под стулом ногами.

— Мне пришлось час дожидаться, пока вы приведете себя в порядок, — недовольно проворчал он.

Президент сел напротив.

— А-аа… пфф… а что вам, собственно, надо?

— Послушайте, не валяйте дурака! — неожиданно вспылил гость. — Я все-таки великан, как ни крути. Мои предки горы сворачивали, тучи разводили руками, корабли топили. А вас — сегодня выбрали, завтра сняли.

— Мда… — Президент беспомощно посмотрел на первого советника. Тот встрепенулся и выступил на шаг вперед.

— У нас прекрасный автопром, — сказал он, вытирая пот со лба. — Правда, немецкий. Хотите «Мерседес»? Новый?

— Это вы великану предлагаете «Мерседес»? — возмутился великан. — Я пришел получить положенное.

— В смысле? — не понял президент.

— В смысле — сколько вы нас, великанов, унижали, смеялись над нами, дурили нам головы? Сотни лет! А мы, между тем, всегда были в меньшинстве, потому что нас очень мало. Мы редкость. Хватит уже! Довольно!

— По правде говоря, мы готовы…

Президент сделал знак первому советнику, тот нагнулся к его уху и посоветовал: «С великанами лучше не связываться. От них всего можно ожидать».

— Мы готовы, — более уверенным голосом продолжил президент, — удовлетворить… Вот только хотелось бы поточнее узнать, с какой все-таки целью вы к нам… пришли?

— Как, вы не знаете, зачем приходят великаны? — удивился великан. — Чтобы свершить подвиг, конечно! Могу сдуть здесь все, как пушинку с ладони, могу не сдуть… А пока я тут у вас поживу.

И он поселился в президентском дворце, заняв пару залов, библиотеку, три спальни, зимний сад, гардеробную, диван в прихожей и санузел, который предназначался жене президента. С утра до ночи великан бродил по дворцу, гонял обслуживающий персонал и заставлял президента играть с ним в триктрак. Все было подчинено его капризам. На государственные дела у президента совсем не осталось времени, отчего в стране возросли доходы граждан, оживилась торговля, поднялась рождаемость и несистемной оппозиции нечем стало крыть.

Все напряженно ждали, когда, наконец, великан совершит свой подвиг и уберется к чертовой матери, чтобы страна могла вернуться к нормальной жизни.

Но вместо решительных действий великан заскучал. Ничто не могло его развлечь: ни сметанные тефтели из соловьиных язычков, ни гонки на карах наперегонки по паркам, ни выступления знаменитых артистов, которые не нравились великану, потому что он их совсем не знал.

— Когда же будет подвиг? — осторожно интересовался президент, уже не чаявший вернуться к управлению бесконтрольно проживающим населением.

— Не надо спешить, — отвечал великан. — Вас ведь не пять месяцев вынашивали?

Заметив вопросительный взгляд великана, президент поспешно заверил:

— Да нет, конечно, как положено, девять.

— Вот видите. Подвиг — он как ребенок. Еще же и трех месяцев не прошло.

Однажды в президентский дворец заявилась депутация самых уважаемых граждан страны, обеспечивающих минимальный уровень дохода почти всем жителям путем отчисления в бюджет скромного благотворительного взноса от эксплуатации природных ресурсов государства. Все они приехали из других стран, где в основном проживали их жены и дети, да и сами они тоже, и приехали они потому, что финансовая система почему-то начала давать сбой и деньги от их бизнеса перестали утекать в оффшоры.

— Что тут происходит? — спросили уважаемые граждане, с изумлением глядя на то, во что превратилась резиденция главы страны.

— Тише! — набросился на них первый советник. — У нас беда! К нам откуда ни возьмись приперся великан и наводит тут свои порядки. Остановил всю нашу активность. Чиновники в министерствах ничего не делают, сидят и ждут, что будет. А мы не знаем, что будет. Президент изо всех сил ограждает от него народ. Лучше бегите отсюда, пока он не проснулся. Вот совершит он свой подвиг, даст Бог, уберется, — вот тогда возвращайтесь.

— Великан? — перепугались уважаемые граждане и бросились к своим лимузинам от греха подальше.

Тем временем поползли слухи, что в стране появился маг, настоящий великан, который творит чудеса. Куда-то вдруг подевались важные чиновники. Остановились все учреждения, созданные для удобства граждан. Люди обнаружили, что можно разговаривать не только с роботом в центре услуг, разгадывая шарады цифрового контакта в каждой организации, но и с живым человеком, и что это, оказывается, лучше, удобнее, и никто, прознав про это, не станет усложнять эту процедуру.

— Как вы думаете, какой он, этот великан? — спрашивали люди на площадях.

— О, он огромный и страшный, — отвечали эксперты, назначенные правительством толковать скрытый смысл решений правительства, хотя их никто не спрашивал. — Держитесь от него подальше.

— Может, он и страшный, — говорили другие, — но дышать стало как-то легче.

Между тем оказалось, что это не просто самый маленький, но и самый капризный, вредный и злобный великан. Из-за праздности характер его портился с каждым днем. Все ему было не так, и все вокруг — от челяди до членов правительства — с ног сбились, чтобы ему угодить.

Глухой ночью Совет национального спасения тайно собрался в погребе под кухней. В нем было зябко и темно, зато и глухо, как в бочке. Стуча зубами от холода, при свете зажигалок, члены Совета принялись обсуждать, как избавиться от непрошенного гостя.

— Давайте его наградим, — предложил первый советник.

— За что? — удивился министр вооружений.

— За подвиг.

— Но ведь он его еще не совершил.

— А как будто бы совершил. Вот приехал к нам — уже подвиг.

— Нет, — замотал головой главный повар, — не надо. Еще, чего доброго, останется.

— Ну, тогда просто так — наградим. Что, у нас за просто так, что ли, не награждают?

— Награждают! Еще как награждают!

Проголосовали. Приняли большинством голосов.

— А может, его убить? — предположил тайный советник. — Или арестовать, на худой конец?

— Да вы что?! — замахали руками все. — Вы что, великанов не видели? Они, знаете, какие мстительные? У них кулачищи, как танки! А мозгов — кот наплакал. Им только дай повод, набежит целая орава. Нам еще повезло, что у нас самый маленький. Уж как-нибудь сдюжим. Вытерпим как-нибудь.

— Жаль только, работать нам не дает в полную силу, поганец, — пожаловался министр просвещения. — Если так пойдет дальше, мне виллу в этом году не достроить.

Но другой день великану в торжественной обстановке вручили Серебрянную подкову 1-й степени за то, что он великан. Ему понравилась эта затея, но он попросил заменить Серебрянную подкову на Золотую с алмазами — и без степеней. Его просьбу немедленно удовлетворили, оперативно отпилив степень. Это была ошибка, потому что великан вошел во вкус и стал требовать награды за все — за хороший аппетит, за веселое настроение, за то, что он до сих пор никого тут не поубивал. Успокоился он только тогда, когда медали стали с грохотом волочиться по полу.

— А вы знаете, — вскользь заметил президент за завтраком, — в соседнем государстве ни разу не побывало ни одного великана!

— Правда? — удивился великан. — И как они?

Президент побарабанил пальцами по столу.

— Скучают.

— Ничего, — заверил великан, — еще успеется.

Пресс-секретарь, друживший с президентом соседней страны, немедленно сообщил ему о состоявшемся разговоре, что привело к спешному введению военного положения на границе.

С какого-то дня скуки ради великан стал вызывать высокопоставленных чиновников и давать нелепые указания, что и как им делать. Так, от министра здоровья он потребовал перестать закрывать больницы, чтобы оставшимся докторам побольше платить, а лучше всем докторам платить побольше. Министру просвещения посоветовал сделать образование бесплатным. А министру государственных доходов так и вовсе предложил уволиться. И даже премьер-министра обременил безграмотным пожеланием не обдирать население налогами и штрафами, а заняться какой-то инвестиционной экономикой. Или чем-то вроде того. И прочая такая же чепуха. Но кое-что приходилось, скрипя сердце, выполнять, а куда деваться, ведь он иногда проверял.

— Мне ничего не стоит свести все тут на нет! — грозился великан. — Вот возьму и сведу все на нет! Или нет… Могу и на да свести.

Да от таких слов — мороз по коже!

На очередном заседании Совета национального спасения в погребе под дворцовой кухней обсуждение мер спасения зашло в тупик. Никто ничего придумать больше не мог.

— А может, введем эдакую шкалу штрафов? — вслух подумал министр финансов. — Шутливую такую. Как будто игра. За шутки там, за лишний час сна, за переедание… Да и оштрафуем его как следует, покрепче. Сам сбежит.

— Он вам устроит штраф, — не согласился главный судья. — Это вам не народ. У него с чувством юмора беда. Как даст промеж глаз! И потом, как вы этот штраф из него вытрясете? Я судить отказываюсь. Великан же…

— Да мы сами из этих штрафов не выпутаемся, — подвел черту управитель погодой, сидя на куче картофеля. — Вы первый и вляпаетесь. Давеча прямо на митинге всхрапнули, прямо в минуту, когда кричали: «Даешь кредиты под сорок процентов!»

— Это я пообедал плотно, — смутился министр финансов.

— Вот-вот.

— Слушайте, — хлопнул себя по лбу первый советник, — а что если мы ему прайд устроим?

— Что-о?

— Ну, прайд. Парад меньшинств. Мы же преклоняем колено перед гомосексуалистами? Мы ботинки трансгендерам целуем? Прихожанам церкви НЛО поблажки по ЖКХ даем? Или вот, живут у нас десять арабов, предков которых мы угнетали. Мы им женщин после Рамадана дарим? А почему? А потому, что они — меньшинства. Вот если бы у нас все были гомосексуалистами и трансгендерами или если бы жили у нас одни арабы, стали бы мы для них что-то отдельно выделывать? Ворон ворону глаз не выклюет. Великан-то у нас — меньшинство! Надо ему кого-то подобного подыскать, устроить парад, он расслабится, да и вывести его незаметно в соседнюю страну по прямой.

— Ну, что ж, была не была, давайте попробуем…

Скандал вышел грандиозный. Выбрали самого высокого из тех, кто был во дворце. Им оказался немолодой уже, худой, как жердь, лекарь, которого вырядили в какие-то латы, найденные на чердаке, повесили ему на шею автомат «Узи», приказали помалкивать и выделили в качестве поощрения лотерейный билет, номер которого должен был выпасть на ближайшем розыгрыше.

Утром президент вбежал в спальню жены, в которой спал великан, с радостной вестью:

— Друг мой, к нам прибыл ваш родственник! Идемте! Он вас с нетерпением ждет!

Внизу, окруженный сановниками, замер, покачиваясь, лекарь в полной амуниции, и только ржавый скрип трущихся друг о друга элементов старых лат нарушал тишину зала приемов. Вошел заинтригованный великан и уставился на лекаря. Лекарь, в свою очередь, вытаращил глаза на великана.

— Вот, извольте видеть, еще один, — бодро доложил начальник охраны и подпихнул лекаря навстречу великану. — Удостоверение мы проверили, пробили по базе МВД. Все соответствует — великан! Средних, так сказать, размеров. Прошу любить и жаловать.

— Ура-а! — закричали все и принялись аплодировать и даже подбрасывать кверху различные предметы: портфели, ручки, часы, бумажники.

— Радость-то какая! До слез! До дрожи! — вскрикивал первый советник, суетясь возле великана. — Вы, случайно, не в родственных отношениях?

Но великан его не слушал. Он подошел к самозванцу, обошел кругом, даже понюхал с разных сторон и уверенно заявил:

— Лекарь. Я его тут сто раз видел. Можете прикрыть вашу МВД. И этого тоже. — Он ткнул пальцем в начальника охраны. И вдруг рассвирепел: — Обдурить меня вздумали? Нашли дурачка на два пятачка? Над великаном смеетесь?!

— Да мы хотели парад сделать! — поспешно заверил первый советник. — Сюрприз. У нас парады любят. Вот мы и подумали, а не сделать для вас лично такой туда-сюда прайдик? Мы к меньшинствам, как положено, с большим уважением…

— Парад? Это хорошо, — сказал великан. — Пусть будет парад. Только уж тогда я сам займусь его подготовкой.

Оказалось, он имел слишком прямолинейное представление о парадах.

С этого дня все государственные чиновники перебрались в президентский дворец с проживанием, потому что великан затеял репетицию парада ответственных государственных лиц, коим планировал потрясти воображение подопытного населения.

Правительственная деятельность в стране окончательно затухла, банки перестали выдавать кредиты и собирать по ним мзду, чиновники разбрелись в отпуска, но магазины по-прежнему работали, самолеты летали, поезда ходили по расписанию. А министры день за днем вместо того, чтобы заниматься государственными делами, усердно маршировали в парках президентского дворца, вырабатывая строевой шаг. Великан строго следил за выправкой и все удивлялся разболтанности этих людей.

— Будьте вы неладны со своим прайдом, — злобно шипели министры в сторону первого советника.

Когда во дворце начались перебои с кофе, президент понял, что пора обратиться к нации с воззванием.

Он сел за стол в своем кабинете. Вошли телевизионщики с камерой. Раздалась команда «Мотор! Начали!» Президент, как обычно, ласковым взором обвел воображаемую аудиторию, а сидевший за спиной пресс-секретарь, как обычно, озвучил воззвание президента. В нем говорилось, что небольшой перебой в управлении страной скоро закончится, что людям нечего опасаться своего светлого будущего и что налоги придется платить в удвоенном размере, иначе все высокопоставленные чиновники убегут за границу и заботиться о стране станет некому. Сюжет этот немедленно был дан в эфир, но его, как это ни странно, никто не увидел. Люди были чем-то заняты…

Минуло девять месяцев, а подвига, которого все ждали, так и не случилось. Дворец обветшал. Дисциплина рухнула. Даже челядь перестала бриться, не говоря уже о министрах и прочих управленческих кадрах. Зато они выучились четко маршировать и молодцевато смотреть в сторону начальства. Парад, к которому так долго готовились, должен был состояться через неделю. И тут…

И тут великан пропал. Вечером, как и положено, он лег спать в спальне жены президента, а утром его уже не было во дворце. Куда он делся? Просмотрели все камеры наблюдения — великана на них не было. Обшарили все углы и закоулки, даже в будку собачью заглянули — ничего. Расспросили друзей, знакомых, обслуживающий персонал. Никто великана с вечера не видел. И только тогда, когда окончательно осознали, что он исчез, не совершив никакого, даже самого маленького подвига, все наперебой кинулись проклинать великана.

— Да как же мы могли поверить этому самозванцу?

— Проклятый коротышка!

— Обставил на два пальца, а в министерстве — крысы!

— И кто тот болван, который первым признал в нем великана?

На последнем вопле президент ударил кулаком по столу. Все смолкли.

— Ушел — и ладно, — сказал президент. — Идемте посмотрим, что там у нас в стране делается?

— Да, — поддакнул первый министр, стряхивая пыль с плеч своего пиджака, — идемте. А то у нас уже пятый день горячей воды нет.

И мятые, обшарпанные, заросшие, в заляпанных едой и напитками дорогих костюмах, они шумной гурьбой вывалились из ворот президентского дворца наружу, чтобы после долгой разлуки увидеть, наконец, своими глазами, что там происходит в подведомственной им стране, а также с народом, ее населяющим.

То, что предстало их взору, заставило резко оцепенеть.

Посреди площади стоял огромный мраморный памятник самому маленькому великану, головой упиравшийся в облака. А вокруг, куда только хватало глаз, кипела какая-то непонятная стройка.

Президент выступил вперед, чтобы обратиться к народу, но его опередил невысокого роста человек в кепке с рыжей бородкой клинышком, который куда-то тащил на своем плече бревно.

— Что встали, батеньки? — заметно картавя, весело крикнул он. — Не время стоять! Архиважное дело делаем! Вливайтесь, товарищи, вливайтесь! Работы — невпроворот!