Самый юный немецкий романтик…
Самый юный немецкий романтик…
«Кто смеху бабочек в ответ улыбкой отвечает,
тот знает - облака вкусны.
Ему под нежный свет луны
ночь свои тайны открывает».
Георг Филипп Фридрих фон Харденберг
На курсах немецкого языка в этот день нас пригласили на очередную экскурсию. Поскольку жили мы на территории бывшей ГДР и со дня объединения Германии прошло не так уж много времени, советские порядки и обычаи вовсю существовали и действовали. В том числе и в части показухи и обязаловки. И в этом плане на первом месте стояли всевозможные экскурсии, которые раз от раза становились все скучнее и скучнее.
…Мы оказались единственными посетителями этого музея. Наша группа то ли из-за своей сплоченности, то ли из-за своей сравнительной малочисленности так и не смогла раствориться в залах музея. И ходили мы всей гурьбой из зала в зал, от экспоната к экспонату.
Большинство из нас делали вид, что внимательно слушают экскурсовода, и даже пытались рассматривать экспонаты, остальные не снисходили и до этого: легким прогулочным шагом фланировали между витринами с экспонатами, лениво переговариваясь между собой.
У меня не получалось прибиться ни к тем, ни к другим. Вначале я, не мудрствуя лукаво, «тусовался» со вторыми, но затем, заинтересовавшись обилием выставленных книг, попытался прибиться к первым, но и в их компании оставался ненадолго: действительность настолько увлекла меня, что я стал сам по себе.
Причины моих «метаний» были до простоты банальны: сначала меня поразило обилие выставленных книг. Ну, не личную же библиотеку парня выставили здесь? Значит, это он сам написал эти книги. А их было много. И проза, и стихи… Потом в словах экскурсовода мелькнуло слово «шахта». Я прислушался. Оказывается, этот парень еще изучал и горное дело, чтобы перенять в будущем дело у своего отца, которому принадлежали местные соляные шахты.
Это еще больше «сблизило» меня с ним: как же, коллеги!. - Я всю жизнь проработал в шахте. Окончательно меня убило, поразило и добило… Но давайте об этом чуть позже.
…Стихи на немецком языке в исполнении экскурсоводов, да еще когда слушателями являлись далеко не «носители» этого языка, не произвели никакого впечатления. Отлично понимая причину этого, я твердо решил почитать их на своем родном языке.
И первое же прочитанное его стихотворение навсегда привязало меня к этому автору.
Судите сами:
Кто смеху бабочек в ответ улыбкой отвечает,
тот знает - облака вкусны.
Ему под нежный свет луны
ночь свои тайны открывает.
Он захотел - и стал растеньем,
а может зверем стать, и мудрецом, и дураком,
и может он в одно мгновенье
весь космос облететь, свободный от оков.
Он знает, что не знает ничего,
все остальные - тоже.
Уверен он лишь в том, похоже,
учиться надо всем, ни дня не пропуская одного.
Другие берега зовут опять
всех тех, кто мужество имеет изменяться
и постепенно продвигаться
к тому, чтобы себя познать.
И вновь в гармонию приводит
он царство собственной души -
от белизной свeркающих вершин
до подземелий - всё обходит.
Кто смеху бабочек в ответ улыбкой отвечает,
тот знает - облака вкусны.
Ему под нежный свет луны
ночь свои тайны открывает.
Кто в мире сам с собой живёт,
без боли мир покинет.
B веках o нём живая память не остынет -
и всех потомков много раз переживёт.
Я нашел его в интернете, и автор перевода не указал своего имени, только «ник» - ija.
Наверное, настало время побольше рассказать об этом человеке, в доме-музее которого я оказался, можно сказать, совершенно случайно. Итак.
Поэт-философ барон Георг Филипп Фридрих фон Харденберг (Georg Philipp Friedrich von Hardenberg ) родился 2 мая 1772 года в родовом имении Видерштедт.
Замок Обервидерштедт (именно в нем сейчас располагается дом-музей поэта)- Schloss Oberwiederstep - в XVIII веке достался прадеду поэта после секуляризации церковных владений. Раньше на его месте располагался женский монастырь.
Фридрих был вторым из одиннадцати детей. Вырос в тесном кругу благочестивой семьи. Получил традиционное для его положения юридическое образование в университетах Йены и Лейпцига (1790-1791) и, видя себя в будущем преемником отца в должности управляющего Саксонскими соляными копями, изучал экономику и горное дело во Фрайбурге (1797-1798).
Во время учебы в Йене сблизился с литературным кружком, душой которого были братья Шлегель; в него входили также философы И.Г. Фихте и Ф.В. Шеллинг и поэт Л. Тик. В «Атенеуме», влиятельном журнале, издаваемом Шлегелями, Фридрих опубликовал сборник блестящих афоризмов «Цветочная пыльца» (Bltenstaub, 1798) и прозаическую версию «Гимнов к ночи».
Сильнейшим испытанием в жизни поэта стала любовь к невесте Софи фон Кюн, умершей в 1797 в возрасте пятнадцати лет. Потрясение близостью любви и смерти заняло центральное место в его жизни и творчестве.
Сплавляя воедино любовь, ночь, христианство, европейский и восточный мистицизм, он воспринимает и изображает любовь как первозданную космическую и чисто индивидуальную силу, когда душевное переживание обеспечивает духовное слияние со всей вселенной.
Поэтическим воплощением этих воззрений стали «Гимны к ночи» (Hymnen an die Nacht, 1800), отдающие предпочтение таинственному мистическому царству ночи любви и веры перед миром здравого смысла и просвещенного разума.
В незаконченном романе «Генрих фон Офтердинген» (Heinrich von Ofterdingen, 1800, опубл. 1802) герой-поэт ищет «голубой цветок», который привиделся ему во сне.
Здесь философия и поэзия нераздельны; философия определена как тоска по родине, и на экзистенциальный вопрос: «Куда же мы идем?» - дается поразительный ответ: «Всякий путь ведет домой».
Чрезвычайно важна и в корне новая концепция языка у Фридриха, нашедшая выражение в этом романе и во фрагменте «Монолог» (Monolog, 1798).
Его взгляды на природу поэзии и использование языка оказали мощное воздействие на французских символистов и всю поэзию 19 века.
Творчество Фридриха фон Харденберга включает также незаконченный философский роман «Ученики в Саисе» (Die Lehrlinge zu Sais, 1798, опубл. 1802), сборник религиозных стихов «Духовные песни» (Geistliche Lieder, опубл. 1802), философско-культурологическое эссе «Христианство, или Европа» (Die Christenheit oder Europa, 1799, полное изд. 1826), где духовное, политическое и культурное единство католического Средневековья противопоставлено разрушительным силам Реформации и Просвещения; а также теоретические работы о поэтике, особенно «Сказки» (Mrchen) в посмертно опубликованных «Фрагментах» (Fragmente) и «Дневниках» (Journale).
Ставший для немецких романтиков образцом философа-поэта, он отвергается, осуждается радикальным бюргерством «Молодой Германии» как реакционная сила. В конце XIX века его творчество вновь привлекает к себе внимание символистов, экспрессионистов и неоромантиков конца 1890-х.
«Ваша так называемая религия действует как опий: она завлекает и приглушает боли вместо того, чтобы придать силы», - написал Фридрих в 1798 году.
Согласно некоторым источникам, Фридрих фон Харденберг является автором фразы «Религия - это опиум для народа», ставшей знаменитой благодаря Карлу Марксу.
А теперь давайте почитаем стихи этого замечательного, самого юного немецкого романтика.
Чудные крылья
Лишь спустится мрак ночной,
Я окошко отворю,
И на млечный путь смотрю
С ожиданьем и мольбой.
Как дорога та светла!
Чтобы дух взлететь к ней мог,
Два чудесные крыла -
Ум с любовью - дал нам Бог,
Распахну-ж их широко,
И помчусь я далеко,
И сольёт с природой вновь
Душу, разум и любовь.
Перевод - Федор Сологуб
***
Во мне желанье пробудила ты
Высокое - проникнуть в глубь вселенной,
Ты - мой источник веры неизменный
И твердости средь бурь и темноты.
Вокруг ребенка - светлый мир мечты
Ты создала, чудесный и мгновенный,
Ты, нежных жен прообраз совершенный,
Ему внушила жажду высоты.
Что мне земля и все земные узы!
Я сердцем твой до окончанья дней,
Любовь - мой щит, и с каждым днем сильней
Души моей и творчества союзы,
Затем, что ты - любовь моя и муза,
И светлый дух поэзии моей.
Перевод - Лев Василевский
Посвящение
Ты вызвала высокие мечты,
Огромный мир манил в твоих призывах.
С тех пор как ты со мною, нет пугливых
Сомнений и не страшно темноты.
В предчувствиях меня сразила ты,
Со мной на сказочных бродила нивах,
И, как прообраз девушек счастливых,
Звала к очарованьям высоты.
Зачем же сердце с суетою слито?
Ужели жизнь и сердце - не твои?
И в этом мире ты мне - не защита?
Меня умчат поэзии ручьи,
Но, муза милая, тебя открыты
Все замыслы заветные мои.
Перевод - Василий Гиппиус
Песни Марии
Твой лик напечатлелся тенью,
Мария, в тысячах икон;
Но не сказать изображенью,
Каким виденьем я пленен.
Лишь знаю: мира шум и радость
С тех пор как сон душе моей
И синевы недвижной сладость
Навек разоблачилась в ней.
Перевод - Вячеслав Иванов
В конце экскурсии мы долго гуляли по территории довольно обширной усадьбы. Дошли и до фамильных захоронений. Постояли у могилы поэта. Он умер и был похоронен в своем родовом имении. На могильной плите четко было видна дата смерти: 25 марта 1801 года.
А у меня перед глазами была небольшая комната, в которой стояла детская колыбель, и на специальной подставке был надет детский чепчик. Его в свое время одевали на маленького, только что родившегося Георга Филиппа Фридриха фон Харденберга, чуть больше месяца не дожившего до 29 лет, но навсегда обессмертившего себя как поэта и писателя, публиковавшего свои произведения под псевдонимом НОВАЛИС.