Журнальный мир

Санаев знал Арама накоротке. Не в том смысле, что это было тесное знакомство, — как раз наоборот: общение двух мужчин было очень недолгим. Но, несмотря на это, выражаясь языком чиновников, — весьма продуктивным.

Арам встречал Санаева в аэропорту. За двадцать минут поездки таксист успел рассказать ему свою жизнь и даже чуть больше.

— Здравствуй, брат. Как тебя зовут?

— Вячеслав…

Санаев замялся, говорить ли отчество, но таксист решил эту проблему быстрее.

— Как? Извини, дорогой, я не расслышал.

— Слава.

— Меня Арам зовут.

Таксист нагнулся и протянул руку за санаевским багажом:

— Давай свой чемодан. Я лучше сам в багажник положу. Говорю тут одному пассажиру: «Давай я сам». Нет, лезет. В результате поцарапал мне машину.

— Бывает.

Таксист убрал багаж и весело подмигнул Санаеву:

— Обидно, слушай! Машина, сам видишь, совсем новая. Садись, дорогой, садись! Сейчас отвезу тебя в отель. Прекрасно устрою, даже не сомневайся. Будешь очень доволен. Отель принадлежит моему дяде Артаку. Он позвонил: «Арам, сынок, выручай! Надо встретить хорошего человека». Всегда пожалуйста! Когда это Арам отказывался? Просто тут такое дело. Раньше я ездил на его машине… Подожди, сейчас туда-сюда вырулим, потом расскажу.

Арам быстро крутил руль и, завершив ловкий маневр, удачно перестроился.

— Здесь платно. Надо успеть выехать за десять минут. Десять минут бесплатно, а потом денежки спишут. Вон, видишь, на лобовом стекле у меня чип приклеен? Маленький такой, размером с виноградную косточку. Я здесь зарегистрирован. Иначе не пропустят. Порядок такой.

Только для того, чтобы поддержать разговор, Санаев сказал:

— У нас в аэропорту такая же система.

— И у вас? Понятно. Деньги все любят.

Таксист нажал на клаксон, поздоровался с кем-то и продолжил:

— Ты, наверно, обратил внимание, что машина у меня без наклеек? Жалко портить мою белоснежную ласточку! А так я уже месяц в такси работаю. Сам на себя, конечно. Я придумал классный ход: нашел одного парня и наклеил рекламу на его машину. Ему не жалко, машина старая. Ну, ты понимаешь. Мне башляют за рекламу, я — ему немного, и все довольны. Езжу на своей, а на сайт фото его машины выкладываю. Когда дядя Артак забрал меня из дома, то дал свой автомобиль. Я на него работал. Спасибо ему! Если бы не дядя, не знаю, что было бы с бедным Арамом. До сих пор гнул бы спину на виноградниках. Родился я в маленьком горном поселке. Третий по счету сын старого Вазгена не мог даже и мечтать о такой жизни! А теперь я себя называю «счастливчик Арам». Не при всех, конечно, чтобы не завидовали. Зачем народ волновать?

Таксист оживленно жестикулировал, время от времени бросал руль, и тогда его руки, будто птичьи крылья, взлетали вверх. Санаев смотрел неодобрительно, но водителя это ничуть не смущало.

— Веришь, нет — каждое утро говорю себе: «Арам, ты настоящий счастливчик!» А сам чем занимаешься? Какая у тебя профессия?

Санаев сделал вид, что не расслышал вопроса.

Вообще, для мужчины сорока пяти лет Вячеслав выглядел отлично. Про таких говорят: «хорошо сохранился». Поэтому он не слишком удивился тому, что счастливчик Арам принял его за своего сверстника. Но признаваться в том, чем он занимается в жизни, ему совсем не хотелось. Санаев не любил такие разговоры.

Таксист долго ждать не привык и продолжил рассказывать свою историю:

— Сейчас с правой стороны будет мой участок. Я выкупил землю под строительство дома. Район здесь не такой престижный, как на побережье, но, поверь мне, лет через пять здесь все изменится. И тогда земля здесь будет стоить бешеные бабки. Я знаю, что говорю.

Пассажиру пришлось повернуть голову. Заболоченный участок смотрелся непрезентабельно. Но лицо счастливчика Арама растеклось в блаженной улыбке. Похоже, всех своих клиентов таксист в обязательном порядке провозил мимо упомянутого места и это стало своего рода ритуалом.

Санаев промычал в знак одобрения:

— М-м-м, понятно. А что? Нормально…

— Ты тоже так считаешь?

— Конечно.

На самом деле Санаеву было глубоко безразлично. После утомительного ночного перелета и смены часовых поясов хотелось как можно скорее заселиться в номер и провалиться в сон.

Счастливчик Арам некоторое время продолжал улыбаться и вдруг спохватился:

— Слушай, брат! Совсем забыл. Ты же наверняка проголодался. Здесь рядом есть недорогой ресторан с хорошей кухней. Отличный ресторан! Могу заехать.

Санаев многозначительно постучал указательным пальцем по циферблату наручных часов, намекая на разницу во времени:

— Завтрак я пропустил, а обедать еще рано.

— Понял. А так смотри. Арам плохого не посоветует.

По голосу было понятно, что таксист слегка разочарован отказом. И тут же последовало объяснение:

— С этим рестораном у меня договор. Я завожу к ним клиентов, а они с каждого заказа делают мне откат. В зависимости от суммы чека. Понимаешь, да? К примеру, покушал человек на две тысячи — мне двести рублей падает на телефон. Туда-сюда, им хорошо, и мне хорошо. А что в этом плохого? Так ведь? Согласен?

— Конечно. Человек покушал, а вы заработали. Все правильно.

— Вот и я говорю. Вроде мелочь — двести рублей. А за день прилично набегает. Тут все так: ты — мне хорошо, я — тебе хорошо…

Санаев натянуто улыбался. Откровения счастливого Арама начинали надоедать. Уж слишком они диссонировали с тем, как обстояли его собственные дела.

Не успел Санаев погрустить о своих проблемах, как получил хорошую встряску.

Таксист неожиданно впал в экстаз, иначе и не скажешь:

— О-о-о! Смотри, смотри! Это что? «Майбах»?! Не может быть! «Майбах»! Надо притормозить…

«Тойота» послушно сбросила скорость. Арам увидел фирменный значок и пришел в неописуемый восторг:

— Точно! «Майбах»!!! Нет, ты видел? Видел?! О, что это за машина! Она бешеных бабок стоит. Пятьдесят миллионов, брат! Я тебе ручаюсь. Ой, надо держаться подальше!

Счастливчик Арам перестроился в крайний правый ряд, но продолжал ерзать в своем кресле и искать «майбах» в зеркалах заднего вида.

— Мама дорогая… Вот красавчик! Молодец! Уважаю таких людей. Заработал и купил. Как заработал? Неважно. Кому какое дело, если у тебя такой автомобиль! Сумел и купил. Молодец! Правильно, брат?

Слегка ошалевший от такого дикого восторга Санаев кивнул. Счастливчик Арам ненадолго замолчал, приходя в себя от потрясения. А что может вернуть мужчину к действительности после таких сильных переживаний? Конечно, женщина.

Таксист чуть хрипловато спросил:

— Ты женат?

— Женат.

— Молодец. Я тоже скоро женюсь. Моя невеста ждет уже пять лет. Как только дядя Артак решил забрать меня из моего родного села, я пришел к Мадине свататься. Ей тогда всего четырнадцать лет было. А в этом году она медицинское училище заканчивает. Я давно решил, что жена в первую очередь должна быть умной. Мадина по соседству жила. Маленькая все время с книжкой сидела. Другие дети бегают, играют. А она книжки читает. Тогда я и решил, что женюсь на ней. Зимой ездил в гости. Я ей документы на участок земли показал. Говорит, что не передумала за меня выходить. Красота — что? С лица не воду пить. Верно говорю?

После русской поговорки («с лица не воду пить») Санаев догадался, что таксист рассказывает эту историю всем своим пассажирам. Кто-то из них (скорее всего, женщина в возрасте) поддержал разговор такими словами, и Арам запомнил.

Свернули в полумрак узкого проулка и остановились у отеля. Санаев не мог поверить, что его мучениям пришел конец. Двадцать минут поездки показались целой вечностью. Счет за такси был вполне умеренным. Это обстоятельство улучшило Санаеву настроение и слегка компенсировало усталость от бесконечной болтовни таксиста.

Расстались они вполне дружелюбно. Санаев от всей души пожал протянутую руку счастливчика Арама. Сам того не предполагая, таксист неожиданно плеснул ложку дегтя:

— Так я не понял, ты чем по жизни занимаешься? Где работаешь?

Вдохновленный рассказом о читающей Мадине, Санаев решил признаться:

— Я писатель.

Арам с интересом посмотрел на него:

— И что, хорошо платят?

Осознав свою ошибку, Санаев уклончиво ответил:

— Я бы не сказал.

— А зачем ты этим занимаешься? Если платить не хотят, пошли их куда подальше! Я тебе сочувствую, брат.

— Хорошо. Так и сделаю.

В гостиницу заселили без проволочек. Только к тому времени сон как рукой сняло. Слова Арама о том, что надо послать всех куда подальше, сверлили Санаеву мозг. Этим советом таксист уязвил писателя. А своим сочувствием — вообще пригвоздил к позорному столбу.

Вячеслав давно знал, что занимается делом, которое не принесет ему материальной выгоды. Послать куда подальше надо было себя самого. В этом и крылась главная закавыка. Решиться на такой шаг следовало как минимум лет двадцать назад. Переступить через себя и делать то, к чему не лежит душа, но что приносит доход. Однажды ему даже пришла в голову мысль, что вот так и становятся киллерами. Не может же быть, чтобы убийство по найму могло кому-то нравиться! Надо очень сильно разочароваться в людях, чтобы начать убивать за деньги.

Таким образом, радужные мечты, с которыми Санаев ехал к морю, потерпели крах в первый же день. Писатель возненавидел счастливчика Арама. Отдохнуть ему так и не удалось, он сел и попробовал работать…

Открытый ноутбук давно перешел в спящий режим. Санаев вышел на балкон. Послеобеденный зной плавил крыши многочисленных отелей-скворечников. Сизая дымка висела над поверхностью моря и незаметно переходила в небо, линию горизонта было невозможно различить. Если у местных перед глазами каждый день такая идиллическая картинка, то ничего удивительного, что они живут словно на другой планете. Люди здесь не смотрят телевизионные каналы, а если и смотрят, то новости из Москвы воспринимаются ими так же, как события далекого зарубежья…

Вячеслав вернулся в номер, выпил черного кофе и решил отправиться на пляж.

Преодолеть двести метров по узкому проулку оказалось целой проблемой. В руки то и дело совали буклетики туроператоров с обещаниями незабываемых впечатлений. Санаев не планировал покупать экскурсии, но продавцам не было никакого дела до его планов. Как, впрочем, и торговцам из многочисленных лавочек с фруктами, вином и пивом. Ему то и дело перегораживали путь и предлагали зайти. Санаев купил две бутылки пива и поспешил к морю.

Он был в этом городе много лет назад, еще студентом. Отдыхал с Людмилой — любимой девушкой, которая потом стала его женой. После той поездки Санаеву удалось написать небольшую повесть. Работа была отмечена критиками и, самое главное, «последними из могикан» советской литературы. Окрыленный успехом, Слава бросился творить. К сожалению, все последующие произведения были намного слабее. Но он упорно продолжал писать, считая себя непризнанным гением.

Однажды Людмила не выдержала и собрала вещи:

— Если родной отец не может обеспечить своего ребенка, значит, это будет другой человек.

— Что, по-твоему, я должен сделать? Пойти на рынок торговать?

— Да. Если ничего другого не остается.

— Но я писатель!

— Кто тебе сказал?

Жена забрала трехлетнего сына и ушла.

А Санаев продолжал упиваться своим страданием. Ему казалось, еще чуть-чуть — и все изменится. Надо только потерпеть. Когда было совсем нечего есть, он шел на рынок разгружать фуры.

Страна бурлила в торгово-криминальном водовороте. Каждый день происходило что-то ужасное, но вся эта муть проносилась мимо Санаева. Не успевая опомниться и осмотреться, Вячеслав кувырком летел в бездну. Надежды на перемены к лучшему в конце концов растаяли, выхода из тупика он уже не видел.

В один из таких отчаянных моментов он встретил старого приятеля, и тот предложил ему писать сценарии для «бандитского» сериала:

— Там много ума не надо, важнее точное попадание в образ. Ты же хоть примерно представляешь себе эту публику? Будешь писать диалоги для бандюков.

Санаева зацепили слова приятеля насчет отсутствия ума, но он сдержался. Работа была нужна как воздух.

Сериал растянулся на несколько сезонов. За это время Санаев успел прийти в себя и немного залечить душевные раны: стабильная зарплата творит чудеса. Сошелся с администратором проекта. Леночка даже переехала к нему на несколько месяцев, но ничего серьезного из этого романа не получилось. Однажды она ему заявила, что «двушка» на окраине города — не ее уровень, и ушла. Санаев только криво усмехнулся ей вслед.

Вот когда проект закрыли, тогда он по-настоящему расстроился. Эта работа и в самом деле не требовала большого ума и напряжения сил. Он уже научился больше ценить стабильность, чем малопригодные в повседневной жизни собственные амбиции.

И сегодня, разозлившись на счастливчика Арама, Вячеслав прислушался к себе и пришел к выводу, что просто завидует этому парню. Мечты таксиста были просты и даже примитивны, но Арам честно выложил свою жизненную установку. Что писатель Санаев может сказать в ответ этому человеку? Какую предложить ценность? Разве что одну из прежних, давно забытых. Ведь ничего нового придумать невозможно…

На одном из литературных фестивалей ведущий, вызывая к микрофону очередного участника, объявил:

— А сейчас перед вами выступит знаменитый писатель Вячеслав Санаев, признанный автор художественного слова. Кто из нас не читал его замечательную повесть «Синие дали»! Я думаю, в этом зале таких людей нет. Встречайте! Вя-че-слав Са-на-ев, друзья!

Видимо, ведущий считал, что гость будет ему благодарен за такие слова, но Санаев только расстроился. Его никто не предупредил о предстоящем выступлении, и произносить речь он был не готов. Мало того, такое раскатистое, полушутовское представление сбило его с толку. Он знал, что сегодня так принято — нарочито громко, с надрывом в голосе выкрикивать со сцены имена знаменитостей. Но Вячеслав был уверен, что большинство присутствующих в зале в глаза не видели его повести. Он поймал ехидную усмешку Мишки Солина: ну-ну, давай, «знаменитый писатель»! Мишка недавно выпустил десятый по счету роман, но старательно скрывал этот факт и публиковался под псевдонимом. Детективами Дуни Фоминой были завалены прилавки всех книжных магазинов. Вот уж кто был знаменит на всю страну! Все это давало право Мишке ехидно улыбаться.

Однажды Санаеву пришло приглашение на совещание молодых писателей. Он с недоумением повертел в руках стильно оформленный кусок картона. Может быть, это какая-то ошибка? Перезвонил на указанный контактный номер. Милая барышня подтвердила, что Вячеслав Санаев действительно внесен в список участников всероссийского форума молодых писателей. Вот тебе и признанный мастер художественного слова! Санаев был раздосадован.

На совещание все же поехал — из любопытства. Там он познакомился с модератором мероприятия Юлией. Это с ней Санаев говорил по телефону. Подарил ей выпущенную за свой счет книгу стихов.

Девушка увлеклась им. Понимал ли Санаев, что вводит в заблуждение милую барышню? Понимал. Любовался ею, но влюблен не был. Ему нравилось видеть, как она смущается. Как вздрагивают ее ресницы и уголки губ. Это был в том числе и самообман с его стороны. Этой игрой Санаев хотел оживить свои чувства. Ждал, что щелкнет внутри невидимый тумблер — и вспыхнет свет. Так ждал, что они с Юлией даже поженились.

Время шло, а ничего не происходило. Тускло и пусто оставалось внутри. И только страх, верный спутник последних десятилетий, то и дело напоминал, что сросся с Вячеславом навсегда. Это был не тот много раз описанный в литературе липкий ужас, посещающий человека внезапно и ненадолго. В Санаеве поселился и благополучно обитал самый настоящий животный страх перед завтрашним днем. И не просто обитал, а руководил им.

Страх успешно справлялся с ролью хозяина. Санаев был для него всего лишь удобным вместилищем. Вячеслав подозревал, что непрошеный сожитель и родился вместе с ним, но до поры сидел тихо и никак не проявлял себя. Впервые страх дал о себе знать тогда, когда Славка был на летних сборах и чуть не сорвался со скалы. Вернувшись в альпинистский лагерь, мальчик весь вечер улыбался в ответ на дружеские похлопывания по спине. Бодро отвечал, что он в полном порядке. Только на следующих сборах среди членов команды его уже не было. Потом страх встал, что называется, в полный рост, когда от Санаева ушла первая жена…

В конце концов Санаев привязался к своему страху, сжился с ним. Страх стал для него лучшим другом. Понимал все его слабости, помогал находить оправдания безволию. После знакомства с Юлией страх ненадолго отступил, словно говоря: «Хочешь поиграть в крутого парня? Посмотрим, как это у тебя получится!»

Юлия организовала Санаеву несколько подработок. Затем купила ему путевку на море, истратив на нее весь полученный гонорар. Возможно, и больше, Санаев не вникал. Он обещал вернуться не только загорелым, но и с готовым текстом новой повести. Убеждал жену и себя в том, что повесть уже сложилась в его голове, осталось только перевести образы и визуальный ряд в текст.

Вернувшись с пляжа, Санаев весь вечер продолжал думать о счастливчике Араме. К работе он так и не приступил.

На следующий день все повторилось.

Таким же образом прошло еще несколько дней.

Санаев оправдывал свое безделье тем, что таких, как Арам, сейчас большинство и писать книги для этих людей нет никакого смысла. В голове все крутилась фраза: «Вот так и становятся киллерами». Кажется, Санаев ее где-то слышал. Он не хотел присваивать авторство себе, эти слова его пугали, фраза становилась похожей на идею фикс. Страх забавлялся со своим безвольным товарищем.

Вячеслав в отчаянии понимал, что вернется домой ни с чем. Задуманное произведение так и не увидит свет. Как после этого он сможет смотреть в глаза Юлии? Он уже сейчас представлял себе ее разочарование. Это был крах.

Санаев, мрачнее тучи, собирал чемодан и никак не мог решиться на звонок Араму. Он всей душой ненавидел этого парня. Вечером попросил на ресепшен телефон такси — ему дали до боли знакомый номер. Было глупо спрашивать другой: стали бы задавать ненужные вопросы. Он позвонил счастливчику Араму.

А когда утром спустился, с удивлением обнаружил за рулем другого человека. Гамлет был четвертым сыном старого Вазгена и приехал заменить брата-счастливчика. Он был хмур и молчалив.

Санаев не выдержал и поинтересовался:

— Арам взял отпуск?

— Ты знал моего бедного брата Арама?

— Да. А что с ним?

— Нет больше с нами Арама! Утонул в море.

— Сочувствую…

Счастливчик Арам погиб в результате нелепого стечения обстоятельств. Тот человек, который обклеил рекламными текстами свою старую тачку, назначил ему встречу. Арам ждал его на пирсе. Он ходил туда-сюда и, как обычно, много разговаривал по телефону. Пробегавший мимо мальчишка нечаянно со всей дури врезался головой ему в живот. Таксист от неожиданности выронил смартфон. Мальчишка извинился и побежал дальше, а гаджет, дважды подскочив на бетонной поверхности пирса, улетел в воду. Счастливчик Арам забыл, что не умеет плавать, и бросился спасать смартфон. Море в тот день слегка штормило. На берегу никто не обратил внимания на человека, нырнувшего в воду в белой рубашке и шортах. Отдыхающие, кто успел обгореть на солнце, часто купались в футболках.

Погибшего нашли утром работники пляжа. На днях дядя Артак отвезет племянника обратно в родное село…

Всю дорогу домой Вячеслав размышлял над судьбой Арама и над собственной жизнью. Снова перебирал в памяти подробности короткого общения с таксистом. Теперь ему было неловко за свою беспричинную злость, от которой он так и не смог избавиться за две недели праздной пляжной жизни. Пожалуй, эта история вполне может послужить сюжетом для нового рассказа…

Таксист в родном городе Санаева был не столь разговорчив, как его южные коллеги, и не мешал писателю думать. Наскоро перекусив с дороги, Вячеслав отправил жене сообщение о том, что с ним все в порядке, долетел хорошо, и поспешил за рабочий стол. Пока Юлия не вернулась с работы, он успел набросать черновик рассказа и этим снял тяжесть с души.

И тут же, без перерыва на обед, приступил к повести — истории первой любви, — которая давно ждала своего часа.