Сегодня в колонке «Критически настроен» — анализ стихотворения волгоградского поэта Павла Великжанина

Сегодня в колонке «Критически настроен» — анализ стихотворения волгоградского поэта Павла Великжанина

Опавшие листья мечтали взлететь,
Из сил выбивались, скользя по асфальту.
Хлестала их ветра стохвостая плеть,
Топя в грязных лужах бесценную смальту.

 

Холодным рентгеном до ветки раздет,
Недолго лесок был цветастым ромалом.
Обглоданный стужей древесный скелет
Крестом зачернел рядом с холмиком палым.

 

Куются морозом оковы земли.
Весь мир наш смирительным цветом окрашен.
Как жаль, не берут облака-корабли
Всех тех, кто по горло сыт снежною кашей.

 

Но крыльями бабочек, спящих в земле,
Рвались листья ввысь из-под первого снега,
Как будто торя в наступающей мгле
Пути для весенних зеленых побегов.

 

 

Полотна Великжанина при внешней созерцательности внутренне динамичны: представленное стихотворение — не банальный пейзаж, в нём происходит противостояние некрозирующего дыхания зимы и листьев как средоточия жизненной силы. Всё это на фоне узнаваемого великжаниновского настроения — мягкого, не переходящего в ворчание протеста, сдобренного деликатной иронией.

Остановлюсь сначала на вопросах словоупотребления. В последних работах автора выразилась обеспокоившая его поклонников тенденция к словоискательству и чрезмерному насыщению строки. Приятно, что в анализируемом произведении Павел пошёл иным, более традиционным путём, причём не в ущерб яркости лексических конструкций. Есть откровенные находки, к которым я бы отнёс раздевающий рентген и смирительный цвет. Рядом с ними квартируются и не самые однозначные решения. Например, смальта: перед этим листья гонит «ветра стохвостая плеть», поэтому переход от подвижности к мозаичной статике в одном предложении слишком резок и даже порождает сомнение: смальта — это всё ещё листья?

«цветастым ромалом» — вообще, «ромалэ (ромалы)» — это цыгане во множественном числе, а в единственном — «рома». Соответственно, такое искажение в избранное эстетике — стилистически дисгармоничное озорство.

«Обглоданный стужей древесный скелет / Крестом зачернел рядом с холмиком палым» — это место я охарактеризовал бы как метафору второго порядка. Поясню: скелет — это уже не буквальная характеристика дерева, а образная, которая тут же метафорически преобразовывается в крест. Такое наслоение чревато окончательным разрывом с исходной фактурой и для повествования вредно. Тут ещё появление могилы (палого холмика) вносит известную путаницу, ведь скелет вроде должен быть внутри, крест снаружи, а они превращаются друг в дружку. Да и возникновение единичной могилки рядом с целым леском не соответствует масштабам умерщвления природы.

«Куются морозом оковы» — глагол здесь производный от «ковать», а «ковать оковы» — это не трагично, но скучно.

«Но крыльями бабочек, спящих в земле, Рвались листья ввысь из-под первого снега» — здесь я также нахожу нарушенной процедуру формирования метафоры. Для выстраивания алгоритма иносказательного действия необходимо, чтоб читатель понимал, например, закономерности того, как рвутся ввысь крылья спящих в земле бабочек, а это сама по себе сложная эмоция. Но автор на этом не успокаивается и сравнивает с этим сложно моделируемым процессом листья. Всё это отягощено близким соседством конкурирующих пространственных характеристик — «в земле» и «под снегом».

В предпоследней строке «как будто» несколько выхолащивает повествование, заменяя некий сочный трёхсложный эпитет.

Трижды 4-стопный амфибрахий столкнулся с ритмическими девиациями, когда слова оказывались в безударной зоне: «грязных» (4-я строка), «сыт» (12-я) и «листья» (14-я). В качестве фонетического недочета выделяю отрезок «Рвались листья ввысь».

Я нахожу стихотворение вполне жизнеспособным и по мере доработки достойным встречи с самым взыскательным читателем.