Журнальный мир

Весна очень долго была холодная, никак не хотела по-настоящему наступать – уже май начался, а на улице дождь и слякоть, как осенью, но в один день вдруг стало тепло, и тогда, будто опасаясь, что могут пропустить единственный случай, из-под земли на волю полезли шаранки: сначала одна «мессером» прожужжит над самой макушкой – едва увернуться успеешь, за ней – вторая, третья, и вдруг смотришь – все сразу летят: слева, справа, отовсюду, заполняют собою воздух, так что солнца не видно и дышать становится трудно; сколько их – сотни, тысячи, миллионы?

Прохожие останавливаются от удивления, глазами хлопают, друг другу пальцами показывают, машут руками, кто отгоняя, а кто – поймать пробует, топырит ладони, хватает шаранок, сколько в кулак попалось, суёт в карманы и снова – ловит без разбора вокруг себя, не целясь, – всё равно что-нибудь попадёт в руку – набивает, набивает карманы, какие при нём имеются, и бежит скорее домой, через три ступени – к двери, лезет ключ искать, раздвигает шаранок суетливыми пальцами, ломая усы и лапки, – не важно! – залетает в квартиру, вытряхивает жуков, бросает в кастрюлю, накрывает крышкой, чтобы не расползлись, не разлетелись, бежит в кладовку отыскивать забытый сачок и – снова во двор шаранок ловить, а там уже люди с вёдрами, с бидонами, с тазами, кто с простой сумкой, кто пододеяльник с верёвки снял, кто – куртку с себя: машут, словно рыбу в сети, шаранок ловят, сворачивают, завязывают в узлы рукава, торопятся, смотрят по сторонам – сколько другие набрали, вдруг больше? – а другие в машины садятся и едут из города прочь, игнорируя знаки и светофоры, собираются в пробки, стоят, сигналят, но не сдаются, едут – на лесные опушки, на берег реки, где ивы растут, и собирают шаранок прямо с земли, у самых корней, пока те не взлетели, набивают багажник, салон – едут с приоткрытыми форточками, шаранки сами в салон летят, ползают по сиденьям, по приборной панели, по лицу, норовят в нос, в уши зарыться, забить хитиновыми телами рот, царапают язык, губы, ищут выход, но – форточки закрыты теперь, и в духоте жуки едут в город, где их выгружают, несут домой на заготовки: кто на варенье, кто на икру, кто на засолку или на компот – зимой всё пригодится, и каждая хозяйка норовит по-своему сделать, добавить в рецепт что-нибудь личное, чтобы за новогодним столом похвастать перед гостями, сказать: «Вот, закусочки из шаранок попробуйте, сама делала!» – гости пробуют, закатывают глаза: «Проглотить язык! Чудно, чудно!»

А Дуся только одну шаранку поймала, и не поймала даже – украла у бабушки из кастрюли, куда шаранки для варенья свалены были и уже сахаром пересыпаны, но они всё ещё были живые, шевелились в кастрюле – из живых варенье самое вкусное получается, – и пока бабушка отвернулась огонь на плите зажечь, Дуся – хвать! – сразу спрятала за спиной, стоит как ни в чём не бывало, смотрит честными глазами на бабушку, а бабушка смотрит на Дусю и улыбается: «Подожди! Будет тебе пенка!» – берёт кастрюлю, на огонь ставит, и Дуся, пока бабушка отвернулась снова, бежит скорей к себе в комнату – шаранку прятать.

Да только куда можно целую шаранку деть – в банку нельзя: все банки у бабушки наперечёт, и, если взять хотя бы одну, бабушка обязательно искать примется, а в банке очень удобно было бы: Дуся помнит, как прошлой осенью они с папой сверчка поймали и целую неделю он в банке жил, только сверху его марлей накрыли, чтобы не выпрыгнул и чтобы дышать ему было чем; Дуся любила смотреть, как сверчок морковь ест или яблоко, которые она ему в банку бросала, а вечером сверчок начинал чирикать – так громко, что стены дрожали в доме и никто спать не мог, даже соседи – они жалобу написали в милицию, и сверчка пришлось выпустить.

Пока Дуся сверчка вспоминала и думала, куда ей шаранку спрятать, бабушка с кухни зовёт – неужели заметила, что у неё шаранка пропала? как же она так их всех посчитала? – Дуся быстро шаранку на кровать бросила, одеялом накрыла и на кухню побежала скорей – бабушка ждать не любит, особенно когда на что-нибудь сердится, но на этот раз она звала Дусю первые пенки пробовать от варенья, значит, не заметила, что одной шаранки у неё не хватает, и Дуся успокоилась, пила чай с пенками, слушала, что ей бабушка говорила, но ничего не запомнила, а потом мама пришла с работы, и Дуся сама начала рассказывать, что сегодня с ней было, что она делала и что видела, только про шаранку маме ничего не сказала, а когда наконец вернулась к себе в комнату, то шаранки под одеялом уже не было – до слёз обидно Дусе, что вот так вот шаранку она потеряла, но потом вдруг услышала: кто-то на окне ползает, посмотрела – шаранка туда прилетела, стекло царапает.

Целый вечер Дуся смотрела, как шаранка пытается сквозь стекло пролезть, но ничего у неё не получается, и думала, что шаранки, наверное, ничего про стекло не знают – и не знают даже, что вообще бывает стекло, а если бы знали, то не стали бы так глупо себя вести и зря стараться, потому что это много сил отнимает – Дуся по себе знает, что тогда всё хочется бросить, но шаранка ползала и ползала по раме и никак не могла понять, что она бесполезно ползает, а потом вдруг остановилась в углу – наверное, спать решила, и Дуся тоже решила спать, потому что уже было поздно, и почти сразу уснула, а утром – рано-рано! – проснулась, оттого что в окно что-то ударило – испугалась Дуся, вскочила, в одеяло завернулась, на окно смотрит: шаранка сидит тихо и не шевелится – но тогда что это было? – а когда в окно снова ударило, Дуся заметила, что это птица со всего разлёта в стекло ударилась, наверное, шаранку заметила и склевать хотела, но, как и шаранка, ничего про стекло не знала.

Спрыгнула Дуся с кровати, но не успела до окна добежать, как снова птица – бац! – о стекло ударилась, и сразу другая – бац! – градом полетели в окно, бьются, падают; Дуся скорее шаранку схватила, в кулак спрятала, а сама в окно смотрит: внизу под окнами, на асфальте, мёртвые птицы лежат, – Дуся посчитать их хотела, но не успела, потому что со всего двора начали собираться кошки – хватали, растаскивали птиц по кустам, несли в подвалы, где их котята ждали голодные, а другие – сами съедали птиц, но Дуся не очень жалела об этом, потому что давно знала: во дворе все животные друг другу враги и никого никому не жалко.

Снова Дуся задумалась, куда ей шаранку спрятать, но ничего придумать не получалось, а тут вдруг услышала: мама проснулась и, значит, придёт будить её – умываться, завтракать и в детский сад идти, хотя Дуся совсем не хотела сегодня никуда идти, но с мамой спорить не будешь, и, пока она не пришла, надо к ней первой выбежать – Дуся быстро положила шаранку в горшок с цветком – не с цветком даже, а с настоящим деревом, которое целый угол в комнате занимало – это мама подарила Дусе его, чтобы Дуся ухаживала и, как говорила мама: «Ответственным ребёнком взрослела», – и всегда проверяла, как Дуся за деревом ухаживает, и хвалила, если ей всё нравилось, и дерево, хорошо росло; это дерево мама называет «китайской розой», а бабушка, которая не очень растения в доме любит, ругается: «Гибискус!»

Из сада Дуся скорее домой торопилась и даже с подружками не пошла гулять, хотя они звали её в соседний двор незабудки смотреть: говорили там столько незабудок расцвело, что вся земля от них голубая-голубая – даже глазам от этого больно делается и пройти никак нельзя, поэтому жители даже специальные дорожки сколотили из досок, чтобы над незабудками можно было ходить и не наступать на них, но Дуся домой торопилась, потому что очень ей хотелось посмотреть, что там её шаранка делает и не потерялась ли она, – прибежала, видит: шаранка по дереву лазит и листья ест – уже заметно объела, потому что некоторые ветки почти совсем голые остались, без листьев, и даже кора на них не вся целая, а шаранка всё ползает с ветки на ветку и ест, и ест, как будто она бездонная, и, правда, Дуся думает, куда столько листьев укладывается в шаранке?

Бабушка позвала Дусю ужинать, но Дуся только сделала вид, что поела: пюре по тарелке вилкой размазала, а котлету в карман спрятала, чтобы потом выкинуть – убежала Дуся снова к себе в комнату смотреть, как шаранка ест, – куда интереснее, чем самой ужинать: шаранка к листу припала, маленькие жвальца у неё двигаются – это папа научил Дусю такому слову, когда они вместе в парк ходили насекомых смотреть и стравливали муравья с гусеницей или одного жука с другим, или в паутину бросали муху и смотрели, как паук её опутывает своей ниткой, хотя паук даже и не насекомое – это Дусе тоже папа рассказывал – а Дуся захотела шаранку котлетой накормить, достала из кармана, даёт, но шаранка котлету не хочет и снова по веткам ползает, листья свежие ищет; Дуся думала, что котлета испорченная, откусила немножко – нет, котлета хорошая и даже вкусная, так что Дуся сама не заметила, как съела её, и всё на шаранку смотрела, так увлеклась, что совсем забыла про маму и даже не слышала, как та с работы пришла, Дуся только успела шаранку в кулак спрятать, когда мама в комнату заходила – спросить, как дела, и заметила сразу, что с китайской розой что-то не так: листьев осталось, наверное, меньше половины – куда остальные делись? – мама головой качает, землю в горшке пальцем трогает – ничего не может понять, а Дуся молчит, шаранку в кулаке прячет, еле держит, потому что шаранка наелась и тяжёлая-претяжёлая стала – внутрь выросла.

Мама ушла и ничего не сказала Дусе, хотя видно было, что из-за дерева она очень расстроилась, а Дуся скорее шаранку обратно в горшок выпустила – очень держать её неудобно тяжёлую, да ещё шаранка в кулаке не сидит спокойно, всё вылезти норовит, между пальцев тычется головой, а когда наконец снова в горшке оказалась, то на дереве больше сидеть не захотела: Дуся на ветку её сажает – шаранка падает, Дуся снова сажает – шаранка падает, и так много раз, пока не надоело Дусе и она шаранку в покое оставила, а сама смотрит: шаранка к земле приникла и начала себе нору рыть – передними лапами разгребает землю, в стороны отбрасывает, всё глубже и глубже – вот скоро уже и головы не стало видно, а потом и вся шаранка целиком под землёй оказалась, Дусе видно только, как из норы земля вылетает – целая гора набралась, а шаранка не останавливается, тогда Дуся за ведёрком сходила, с которым в песочнице играла, и стала землю в него собирать, но ведёрка мало – пришлось за бабайками бегать, а потом Дуся ещё всю кукольную посуду землёй наполнила и хотела уже Маше голову оторвать, потому что внутри голова у Маши пустая и можно в неё тоже земли набросать, но заметила, что шаранка больше не выкидывает землю из норы – успокоилась, и Дуся возле дерева села и стала ждать, когда шаранка наружу вылезет.

Сидела Дуся целый час и хотела дальше сидеть, но мама снова пришла, сказала умываться идти и спать – пришлось послушаться, Дуся даже не выпрашивала себе ещё полчаса не спать, потому что мама из-за китайской розы расстроенная сегодня, не уговорить её – умылась Дуся, легла в кровать под одеяло, а сама слушает, не лезет ли её шаранка из-под земли, но ничего не было слышно, а пока Дуся так прислушивалась – заснула, а когда утром проснулась, шаранки всё равно в горшке не было, может, не вылезла ещё, а может – вылезла, пока Дуся спала, и убежала куда-нибудь, так что теперь не найдёшь.

Весь день ходила Дуся расстроенная и в детском саду ни с кем не играла, потому что ни с кем ей играть не хотелось, и домой пришла грустная – кое-как её бабушка ужином накормила, говорила: «Не встанешь из-за стола, пока всё не съешь!» – снова Дусе пришлось еду по карманам прятать, чтобы к себе пойти и снова шаранку из-под земли ждать, но шаранка не появлялась, и на следующий день тоже не появилась, и через день не появилась, и через два дня – тоже, а через три дня проснулась Дуся, посмотрела в горшок и видит: сидит её шаранка возле своей норы и Дусю ждёт, подошла к ней Дуся, посмотрела и поняла, что теперь шаранку ей отпустить нужно – в окно выпустила, улетела шаранка, но Дусе было совсем не жалко, потому что она понимала: теперь в горшке с деревом зреет тайна, которая когда-нибудь появится из горшка, и тогда все увидят, но сейчас об этом знает одна только Дуся.