Журнальный мир

Тропинка

Сад графа Шереметева в Акатово.

Стройная стража стареющих лип,

Дуб-великан, поодаль три тополя.

Только они и не уберегли

От мечты, что в косынке протопала,

Лёгкой походкой посеяла боль

В сердце моём… На висках – уже проседь.

Бёдра точёные, волосы – смоль,

Брови дугой, глаза – нежная просинь!..

Если бы зрелость чертям всем назло,

Мудрость сжигая, теряя, юнела,

Я, вне сомнения, сдался б в полон

Даже тропинке, где шла она в белом!..

* * *

Август. Нету дождей…

Страждут жаждою

Каждый листик в лесу,

Травка каждая.

И зверям неуют:

Ручьи высохли.

И дрозды не снуют,

Видно, выдохлись.

Эй, Илюша-пророк –

Сердце чёрствое,

Куда дождь уволок –

В царство чёртово?

Не губи ты наш край,

Шутить полно уж!

Проливных дождей дай –

С громом, с молнией!..

Я молю со слезой:

«Громовержец мой,

Ты свой гнев урезонь,

Пошли проливной!»

Долгожданный

Засушливый август 2008 г.

Молния режет тучи на части.

Гром сотрясает воздух и землю.

Дождь смачно русскую пляшет: он счастлив!

Мы это счастье всем сердцем приемлем.

Неужели

Красноярский край.

За полями, за лесами,

В затаёжном далеке

Ты на даче загораешь,

На сухом речном песке.

Солнце ласковое нежит

Недевичий стройный стан.

В моём сердце боль и скрежет

Оттого, что я не там.

А реку ту изувечу:

Она трепетной волной

Обнимает твои плечи

Каждый летний выходной.

Я от зависти сгораю,

Я от ревности бешусь.

Песнь любви своим кураем

До сих пор тебе пишу!

Неужели ты не слышишь?

А услышав, утаишь

И с другим под дачной крышей

Хмель желаний утолишь?

Неужели за лесами,

В затаёжном том краю,

Моё счастье искромсают,

Умертвят мечту мою?!

Колея

Жизнь вошла в колею привычную:

Вдоволь хлеба, варенья клубничного.

Всё по схеме: обеды, и ужины,

И ломóта в ногах натруженных;

В меру ссоры и в меру радости

В тусклых буднях и в редкой праздности;

Всплеск веселья, разгулы ревности,

Как водилось в крови нашей с древности.

В примиреньях – объятья жаркие,

Клятва верности дома, в парках ли…

Всё обычно. Но я не люблю

Одноликую колею.

История многолика

Похоже, жил полуглухим –

В прямом и переносном смысле:

Свои и не свои грехи

Я нёс на зыбком коромысле.

Церковный грех не признавал:

Так с детства в школе был научен.

Другие не воспринимал –

Грехи страны моей могучей.

Но червь неведомый проник

В умы, в сердца верховной власти…

Союз Советов был велик –

Он раскромсал его на части.

И всё, в чём виделся успех,

За что боролись с полной силой, –

Всё превратили в тяжкий грех

Дельцы, хапуги и громилы.

Им было некогда познать –

Историю не переделать.

Какая есть, такой принять –

И красною, и белой…

* * *

Загрустила ива у криницы,

Опустила ветви, будто руки…

Детство ли военное ей снится?

Иль она тоскует от разлуки?

У меня с судьбой той ивы сходство:

Тот же возраст. В детстве – грохот пушек,

Избежал контузий и уродства,

Пью разлуки сок военной кружкой.

О войне (считать стали) неловко

Вспоминать. Нет, память о ней вечна!

И застыли в заводях Ольховки

Тополя, как поминанья свечи!..

Хочу зимы

Скатилось в хлябь сухое лето.

И нет дождям конца и края,

Почти что догола раздета

Земля гриппозная, сырая…

Хочу зимы исконно русской –

С морозами, чтоб кровь играла,

С лыжней, с бураном, с песней грустной,

С разгулом Масленицы бравой;

С блинами, с водкой, с пышным хлебом,

С уютной, жаркой русской печью,

И с космонавтами на небе,

И с меткой, сочной русской речью!

Синеглазка

В ожиданьях сгорело всё лето.

Вот и осень. С неё ль нелюдимый я?

Иль с того, что тоской ты одета

И вниманьем почти не согрета,

Синеглазка моя любимая?

Я во всём твои вижу приметы,

Не пройду, не проеду их мимо я…

Всё шепчу: «Отзовись! Где ты? Где ты?

Не нарушила ль данных обетов,

Синеглазка моя любимая?»

Хулиганом ли стать мне отпетым,

Чтоб сослали в края твои синие

(Пусть в провинцию, строгую, пыльную!),

Лишь бы осень, и зиму, и лето

Быть с тобой, синеглазка красивая!

Осень в деревне

В поле осень. Дождик сети

Сплёл, непрочные, косые,

И раскинул сети эти

Над страдающей Россией,

Над Россией синеокой,

С непредсказанной судьбою…

Я смотрю на осень в окна,

Где наличники с резьбою.

Задымились в избах трубы,

Видно, им, промокшим, стыло.

А березка в зависть дубу

Сбросить золото забыла.

И пятном зелёным озимь

Серость поля разрывает.

И рассвет приходит в восемь,

Птиц к отлёту созывая.

Снова дождик сеть косую

На дома и лес набросил,

И портрет я твой рисую

На стекле, где тоже осень.