Журнальный мир

* * *

У отца – голубы глаза.

У отца отдохнуть нельзя, –

Всё рассказы и всё расспросы.

А за окнами – лес стеной.

А за окнами – свет льняной.

И о детстве шумят берёзы.

А отец мне: – Ну как живём?!

Хорошо ещё, что жуём.

Кое-как огородом сыты.

Вот вернули в Россию Крым –

Это правильно. Победим!

А свои старики забыты. –

– Батя, что я тебе скажу?

Одиноко тебе, гляжу.

Одиночество – хуже плена.

Виноват я, прости, родной. -

Травы – раннею сединой.

Обмерзают родные стены.

Прогуляться пойду, взгрустнуть.

Память давняя стелет путь.

И луга под росой – белёсы.

Друг – уехал, другой – убит.

Звёздный рой надо мной гудит,

Волны катятся нетверёзо.

За оврагом туман обмяк.

Всё как прежде, но всё не так.

Школа – вот она – дверь забита.

Дом соседский пошел на слом.

Песня тянется над селом.

Вилы ржавые – у корыта.

Возвращаюсь домой скорей.

Но цепляет меня репей:

– Не спеши! Оглянись! Послушай! –

Нет в селе уже ни огня.

Только ветер и тополя,

И над полем – родные души.

Нет в селе уже ни огня.

Смотрит родина на меня

Из смородины, из рогоза.

Узнаёт меня, узнаёт,

Всё вопросы мне задаёт,

Окаянные всё вопросы.

Вот я в доме. Крадусь впотьмах.

Месяц – клювышком в тополях,

Дух черёмухи из потёмок.

Вот поднялся отец: – Приляг!

Ты скажи мне, сменили флаг… –

Голосок половицы тонок…

Ходит старость на белых ногах,

Чуть покачиваясь спросонок.

* * *

Я оттуда, где ветры песками рябы,

Я – разбитый дождями просёлок.

Небеса – голубы, васильки – голубы

И глаза голубы у девчонок.

Мама, мамочка! Лес под зарёю горит!

Я оттуда, из этого чада,

Где языческий идол в тумане зарыт

За калёной церковной оградой.

Всё смешалось: молитвы смиренных стогов,

Фейерверк петушиного крика

И мордовские скулы крутых облаков,

И по речке моей – ежевика.

Ежевика, малина… И там – над рекой,

Где пыхтит одинокая баржа,

Открывается сердцу простор и покой,

Древних звёзд неподкупная стража.

Ураган

Кусты – в узлы! Вонзает ливень пули

В берёзу, в крышу, хлещет по двери!

Во тьме шныряют молнии-ходули.

Стихия!!! Ничего не говори!

Молчи, ничтожный! Ты ещё не знаешь,

Гордынею объятый человек,

Что эти ураганы ты рождаешь,

Враждой и злобой засевая век.

Вот отчего природы потрясенье!

Кардиограммы молний – знак суда.

Молись, несчастный, о своём спасенье.

Господь – простит. Природа – никогда.

А дождь ушел

Луг отдыхает в тёплой неге.

Далёких молний белый хруст.

Весь мир – сплетение энергий

Галактик и любимых уст.

А дождь ушел. И в свежей сини

Кипит соломенный пожар.

Мерцают броши на калине,

Дымит над крышей белый пар.

И трясогузка-недотрога

Бежит с оглядкой на кусты.

Осталась мокрая дорога

И просветлённые цветы.

* * *

Сергею Щербакову

Листья слетают с деревьев – свобода, свобода!!!

Остановилась… Покоя желает природа.

Оторопели, свиваются жёлтые листья,

Рыжим хвостом заметают дорогу по-лисьи.

Смотрит старуха. Глаза голубы, словно вёсны.

Чавкает под сапогами удрёмная осень.

Заговорила старуха: – Я всё уж видала.

Было и больно, и сладко, а всё-то мне мало.

– Хочешь пожить?

– А и как не хотеть-то? Весёло!

Эко скуласта картошка, укропны рассолы!

– Будет зима. Как прожить-то тебе в одиночку?

– В печке урчит огонёк, что мой котик в носочках.

Я напеку пирогов – по соседям, по дали…

Там и весна уж, а с солнышком – нету печали.

Так вот иду, и в пыли под стопою моею –

Скифский кафтан и потёртый колчан Челубея,

Ржавый палаш бородинского дымного ада

И черепа уцелевших домов Сталинграда.

– Ну и куда ты идёшь по разбитой дороге?

– К Богу иду я, покуда шевелятся ноги.

* * *

Я осень тихую приемлю

Без рваных северных ветров,

Когда листва летит на землю

И гонит к стойбищу коров.

Ну и какие в том печали?

Всему на свете свой черёд.

– До встречи! – птицы прокричали.

– До встречи! – выдохнул народ.

И вышли все, и смотрят долго

На птиц, плывущих в небесах.

От луговины ветер волглый

Протаял слёзы на глазах.

– Курлы!.. –

И что же в том такого?

Простор. И журавлиный свет.

И всё ж душа рождает слово

О всех, которых с нами нет.

Кто так же пели и любили,

Хранили Русь, страдали с ней,

И вот однажды проводили

Своих последних журавлей.

А в чем печаль? Печали нету.

Всему на свете свой черёд.

И снова озоруют дети,

В соседский лезут огород.

Холмы пологие печальны.

Зарёй течёт небесный мёд.

И звёздный берег – дальний-дальний

Молитву древнюю поёт.

* * *

На исходе осень – входим в зиму.

Поклонюсь божнице, прошепчу,

Чтобы все родные были живы,

Ничего иного не хочу.

Разве б только донеслись до слуха

Волны ржи и песня в полутьме,

Разве б только, чтобы внук Илюха

Помогал скворечник ладить мне.

Чтоб травинку гусочка щипала

Неторопко около ворот,

Чтобы внучка куклу одевала,

Пела так, как мама ей поёт.

Просто всё, когда без потрясений.

С Богом в сердце так идти, идти

По весенней тропке, по осенней,

По снегами сбитому пути.