Журнальный мир

Однажды

В одном из снов мне позвонил по половинке яблока, надкусанной и оставленной мною на прикроватной тумбочке, сам Баухаус.

Навряд ли я узнала бы его, встретив на Крепостной Аллее, так как мы не были представлены друг другу и не были знакомы лично. Но голос его я узнала, который шёпотом провозгласил: «Не написать ли книгу нам, пожалуй, мы начнём сейчас» … И вежливо добавил: «о том, что неизвестно нам…?», загадочно вопрос поставив вместо точки.

И в следующую ночь он позвонил мне снова, сказав: «что я его перерождение, хотя наоборот, скорее, он моё…»

На третью ночь Баухаус нагрянул лично, провозгласив: «дай пользу мне», и растворился в небытие… Он говорил почти стихами. Возможно, это голос был Луны.

И все же он стоял напротив, в костюме тёмном геометрического происхождения. А я в абстрактном жёлтом свитере своём.

Мы стояли напротив друг друга, наш яркий контраст без оттенков давал понять, что между нами идёт негласный диалог: ни о Дизайне, ни об Архитектуре, и точно не о вязаных вещах.

Наши образы контрастировали, одновременно дополняя друг друга: чёрный - жёлтый, и жёсткий - мягкий, создавая напряжение неопределённости на фоне нашего контраста.

… Оно зависло над городом:

Жёлто-чёрное облако

Творческой недосказанности,

Озаряя пространство

Интригующими оттенками,

В одно и то же время

Манящими

И будоражащими

Воображение и подсознание!

И что бы было,

Если бы его не было:

Жёлтого облака,

Излучающего творчество?

Коснулся бы кого-нибудь этот Сон

Своими Крыльями?

Миро, Кандинского и Ротко: картины в небе проплывали мимо…

Стояли молча мы. Молчание разрушало тишину. На грань мгновения мы стали ближе.

Бао сунул руку в чёрный квадрат, достав из глубины его контрастов ярких, красных и зелёных - яблоко раздора, и откусив его, немного позже пальцы облизав, обогащённые стекавшим яблоковым соком… Многозначительно он мне надкусыш протянул.

Подумала я: странно.

Значит речь идёт не об искусстве.

И яблоко его взяла. Откусывать не стала. Но в жёлтый шарф его я замотала, за неимением глубокого кармана. Могло, однако, и иначе быть.

То был наш молчаливый Диалог.

Баухаус не посещал меня отныне.