Стихи
Стихи
***
Соберётся старуха, подхватит кошёлку,
по привычке скорее… Цветастого шёлка
полушалок нарядный накинет на плечи.
И пойдёт потихоньку.
Светло над Заречьем.
Хорошо. Ветра нет. Подморозило к ночи.
Не шумит — засыпает посёлок рабочий.
Хрупкий лёд на тропинке хрустящею коркой.
А дорога — на горку, дорога — под горку…
Вот уж благовест редкий сменился трезвоном.
«Он воскрес, как сказал». Кого ищите, жёны?
Над рекой, там, где вербная жёлтая россыпь,
мироносиц ей слышится быстрая поступь…
Берега у реки высоки, величавы…
Но старуха — на левом, а церковь — на правом…
Вон сияет на взлобье, почти в поднебесье.
И спокойна душа: «Несомненно. Воскресе».
НЕВЕРНАЯ ЖЕНА
Бесконечный погост на угоре —
Лихолетий военных печать.
Ты сегодня вернулся героем,
И живые все вышли встречать.
И считали мальчишки медали
На груди на геройской твоей,
И старухи глядели с печалью,
И некстати запел соловей
По счастливой когда-то привычке.
Но застуженный ветер не стих,
Полоскался голубенький ситчик
Вкруг озябших коленей моих.
Холодком обнимала рябина.
И когда замолчала родня,
Словно тысячи вёрст до Берлина,
Стали десять шагов до меня.
Отголоском последнего боя
Гром небесный вдали отгремел.
У ворот, где прощались с тобою,
Ты в глаза наконец посмотрел.
И шинель, улыбнувшись беспечно,
На виду изумлённой родни,
Мне набросил на слабые плечи,
На неверные плечи мои.
***
Старая каракатица,
маленький речной пароходик
С поблёкшей надписью на борту — «Герой»,
Чуть жив, ползает, а не ходит,
Он и сам знает: пора на покой.
От пристани к пристани — шлёп, шлёп — по волнам бурым,
Радуется, что тучи
не застят светило.
Может и просил — по молодости — бурю,
Стыдно вспомнить, да и когда это было?..
Довезти бы в сохранности живой груз,
И чтобы сердце достучало исправно,
А за опоздание пусть поругают, пусть:
Дошёл, дошлёпал — и это главное!
Терпеливо ждёт, когда скажут: «Не подкачал!»,
Прощаясь с ним без сантиментов ненужных.
И больше он не оставит причал,
И закончится его служба.
А потом он просто полежит на речном берегу,
Застенчиво спрятав под ржавым покровом
Гордую надпись на рваном боку —
Эпитафию в одно слово.
ПЕЛАГЕЯ
Памяти Фёдора Абрамова
и его героинь
А по северным рекам стояли тогда деревни.
Не были берега кисельными, реки — молочными.
Чтобы жизнь текла и земля не твердела кремнем,
Работали бабы денно и нощно.
Пели, бывало, сердца грея,
Мужиков вспоминая, отданных военному лиху,
И жила в деревне одной Амосова Пелагея,
Золотоволосая пекариха.
Статью слыла богатырской, а как же иначе.
Без богатырской стати столько хлеба не выпечешь.
Хлебную буханку, как младенца, надобно вынянчить,
А буханок тех — тысячи!
Слава о хлебе Пелагеином шла повсеместно,
Из дальних краёв приезжали, Христа ради просили,
И кормила Пелагея хлебом все деревни окрестные,
Врать не буду, может, и пол-России.
Ветер из века двадцатого приносит скупо
Запахи клевера сладкого, чаще — полыни.
Была мне в юности Пелагея, что гамлетовская Гекуба,
Прочитанной книги литературная героиня.
Когда и выросло мифа сего золотое дерево?
Не заметила — неба коснулось ветвями.
Вижу: идёт Пелагея с работы в свой терем,
Травы ночные стелются под ногами.
Ныне дни убывающие считая скаредно,
Поминаю её со сродники, душой светлею:
Упокой, Господи, в селениях праведных
Пекариху абрамовскую, Амосову Пелагею.