Стихи

Стихи

***

 

Соберётся старуха, подхватит кошёлку,

по привычке скорее… Цветастого шёлка

полушалок нарядный накинет на плечи.

И пойдёт потихоньку.

Светло над Заречьем.

Хорошо. Ветра нет. Подморозило к ночи.

Не шумит — засыпает посёлок рабочий.

Хрупкий лёд на тропинке хрустящею коркой.

А дорога — на горку, дорога — под горку…

Вот уж благовест редкий сменился трезвоном.

«Он воскрес, как сказал». Кого ищите, жёны?

Над рекой, там, где вербная жёлтая россыпь,

мироносиц ей слышится быстрая поступь…

Берега у реки высоки, величавы…

Но старуха — на левом, а церковь — на правом…

Вон сияет на взлобье, почти в поднебесье.

И спокойна душа: «Несомненно. Воскресе».

 

НЕВЕРНАЯ ЖЕНА

 

Бесконечный погост на угоре —

Лихолетий военных печать.

Ты сегодня вернулся героем,

И живые все вышли встречать.

И считали мальчишки медали

На груди на геройской твоей,

И старухи глядели с печалью,

И некстати запел соловей

По счастливой когда-то привычке.

Но застуженный ветер не стих,

Полоскался голубенький ситчик

Вкруг озябших коленей моих.

Холодком обнимала рябина.

И когда замолчала родня,

Словно тысячи вёрст до Берлина,

Стали десять шагов до меня.

Отголоском последнего боя

Гром небесный вдали отгремел.

У ворот, где прощались с тобою,

Ты в глаза наконец посмотрел.

И шинель, улыбнувшись беспечно,

На виду изумлённой родни,

Мне набросил на слабые плечи,

На неверные плечи мои.

 

***

 

Старая каракатица,

маленький речной пароходик

С поблёкшей надписью на борту — «Герой»,

Чуть жив, ползает, а не ходит,

Он и сам знает: пора на покой.

От пристани к пристани — шлёп, шлёп — по волнам бурым,

Радуется, что тучи

не застят светило.

Может и просил — по молодости — бурю,

Стыдно вспомнить, да и когда это было?..

Довезти бы в сохранности живой груз,

И чтобы сердце достучало исправно,

А за опоздание пусть поругают, пусть:

Дошёл, дошлёпал — и это главное!

 

Терпеливо ждёт, когда скажут: «Не подкачал!»,

Прощаясь с ним без сантиментов ненужных.

И больше он не оставит причал,

И закончится его служба.

А потом он просто полежит на речном берегу,

Застенчиво спрятав под ржавым покровом

Гордую надпись на рваном боку —

Эпитафию в одно слово.

 

ПЕЛАГЕЯ

Памяти Фёдора Абрамова

и его героинь

 

А по северным рекам стояли тогда деревни.

Не были берега кисельными, реки — молочными.

Чтобы жизнь текла и земля не твердела кремнем,

Работали бабы денно и нощно.

Пели, бывало, сердца грея,

Мужиков вспоминая, отданных военному лиху,

И жила в деревне одной Амосова Пелагея,

Золотоволосая пекариха.

Статью слыла богатырской, а как же иначе.

Без богатырской стати столько хлеба не выпечешь.

Хлебную буханку, как младенца, надобно вынянчить,

А буханок тех — тысячи!

Слава о хлебе Пелагеином шла повсеместно,

Из дальних краёв приезжали, Христа ради просили,

И кормила Пелагея хлебом все деревни окрестные,

Врать не буду, может, и пол-России.

 

Ветер из века двадцатого приносит скупо

Запахи клевера сладкого, чаще — полыни.

Была мне в юности Пелагея, что гамлетовская Гекуба,

Прочитанной книги литературная героиня.

Когда и выросло мифа сего золотое дерево?

Не заметила — неба коснулось ветвями.

Вижу: идёт Пелагея с работы в свой терем,

Травы ночные стелются под ногами.

Ныне дни убывающие считая скаредно,

Поминаю её со сродники, душой светлею:

Упокой, Господи, в селениях праведных

Пекариху абрамовскую, Амосову Пелагею.