Стихи

Стихи

* * *

Махну рукой на зеркало и паспорт,
На группу крови и на группу риска,
И улечу в Париж, на остров Пасхи,
В бананово-лимонный Сан-Франциско.

 

На тропке между стрессом и рутиной
Познаю дзен, спущу его в нирвану,
Скользну по морю тенью бригантинной,
Но алый парус поднимать не стану.

 

Я жить начну разумно и степенно:
Считать иголки в кронах сосен старых,
На вынос торговать морскою пеной,
А шумных чаек посылать за тарой.

 

Я буду строить карты отражений,
Что в реку слиты облаком-скитальцем.
И кто-то назовет меня блаженной,
И кто-то у виска покрутит пальцем.

 

А после слухи превратятся в страхи,
Нельзя, нельзя так жить, не по канону.
И рукава смирительной рубахи
Мне стянут, словно крылья, за спиною.

 

 

* * *

То ли вирус, то ли возраст, то ли сводки новостей.
Стало скучно жить. Экклезиаст смеётся.
Все пройдет – оно конечно, но не хватит сил у тел,
Потому что как пройдет, так и вернётся.

 

Под Луной ничто не ново, и под Солнцем тот же мрак.
Все, что прежде волновало, не колышет.
Жалко тех, кому здесь плохо. Ей – не плохо, ей – никак.
Жизнь без смысла, цели, вкуса, дна и крыши.

 

И что было, то и будет, и покой нам лишь во сне.
Правда, сон давно пропал, вот это плохо.
Ощущение такое, словно выстирали снег.
Но зачем его стирала ты, дурёха?

 

 

* * *

У него, у ветра такая харизма,
Тянутся деревья, заламывая руки,
У него свадьба, у него тризна,
Что-то он скрывает, смотри, как крутит.

 

Наступает лето грудью жаркой.
У Луны есть Солнце, у черешни – вишня.
Мне весны мало, мне себя жалко,
Мне шепнул ветер кое-что личное.

 

Кто стоит напротив, кто мне пара?
Ветер мой, ветер, ты один в поле.
Хочешь, буду хлебу твоему опарой,
Хочешь, твоего сына принесу в подоле.

 

Приобнял за плечи ветер-одиночка,
Юбки наполнил – паруса корвета,
Теплой ладонью потрепал по щёчке,
Улетел, бросил, оставил без ответа

 

У дороги – скорость, у весны – осень,
И у Жизни – пара, говорят, с Косою.
Ветер мой, ветер, где тебя носит?
Хлеб твой, сын твой ничего не просят.
Вот оно, счастье, горькое от соли.

 

 

* * *

Вот какою ты была, юность,
В дождь ли, в снег над головой просинь,
Не боялась виражей скорость,
Не чернела по углам плесень.

 

Слезы капали легко, сладко,
День звенел, да намекал вечер.
Предвкушение – весло в лодке,
Ожидание вкусней встречи.

 

Был высоким парашют неба,
Рыбный день был дёшев, пусть – постный.
Нам любовь щекоткой трогала нёбо,
Обеспечивала лёгкую поступь.

 

Не извлечь из слов урок мудрый,
Просто жизнь смешала планы и карты,
Просто, юность, ты была – утро,
Просто солнце так и тянет к закату.

 

 

* * *

День утомлен. Уже за горизонт
Заходит солнце, словно ум за разум,
И сумерки вот-вот нахлынут разом
Из всех щелей, углов, и дыр, и зон.

 

Косые тени поглощают свет,
Они его жуют и выпивают,
Урчат, как будто сыто напевают.
И кажется, игра не стоит свеч.

 

Вот, кстати, о свечах. Давай зажжем.
Ну что нам электричества ухмылка?
Тот свет горит не жарко и не пылко,
Он с детства равнодушьем заражен.

 

А свечи так и тянутся к огню
И посвящают жизнь ему, злодею.
Они горят, от жара холодея,
И слезы парафиновые льют.

 

Ты ждешь, что будет вывод и мораль?
Нет, просто я люблю смотреть на свечи.
Удел их нынче ярок и конечен.
Я спичку подношу. И мне их жаль.

 

 

* * *

Давай оставим прошлые обиды.
Давай займемся вечными основами.

И пальтецо из старенького твида
Перелицуем
будет все по-новому.

 

Порежем память в мелкие кусочки,
Иначе сложим прошлого мозаику,
Вчерашний стейк опять назначим сочным,
И назовем мы скорпионов зайками.

 

Мы можем все забыть, подняться выше.
Быльем бы поросло, да снегом стаяло.
Душа в полет? Легко! вот прямо с крыши.
Но те же грабли под ноги подставлены.

 

 

* * *

Мне снился симфонический концерт
Молитва скрипок, всхлип и взрыд фагота,
Рояля ювелирная работа,
Литавр металлический акцент.

 

Был дирижер продуманно лохмат,
По фалды фрака весь в трактовке новой.
Там контрабас страдал и хмурил брови,
Там саксофон блистал, сводя с ума.

 

За нитью нот тянулась лента лет.
Но зал устал. Антракт забился птицей.
У публики возвышенные лица,
И очередь в буфет и в туалет.

 

Концерт окончен. Вышла тишина.
Лишь в глубине покинутого зала
Забытая мелодия дрожала,
Последнему созвучию верна.

 

Зачем, о чем, что ты сказал мне, сон?
Что жизнь моя – фанфарна и скрипична,
Что сыграна бездарно и отлично
По воле дирижера.
Кто же он?

 

 

* * *

Велик могучий русский языка!
Впрочем, по порядку. В облачный, ветренный день в дом вошел хороший человек и сказал: «На улице тучи летают». И этого было достаточно, чтобы на свет появилось эпохальное произведение «ТРУДНАЯ ВЕСНА»

 

Летают тучи. Молнии сверкаются.
Дождь ходит вниз и мокнет на народ.
Он босоног, он лужам увлекается,
А лужи мокро льются из погод.

 

Высокий ветер дуется за шиворот.
По всем дорогам бегает вода.
И рифма, даже самая паршивая,
На голову приходит никогда.

 

Такое набегает настроение,
Чтоб поженить глагол с частицей «не».
И хочется поставить ударение
На первой подвернувшейся спине.