Стихи
Стихи
* * *
Старый репейник встал на тропе, как дед Пыхто,
возле крыльца высохшими семенами бренчит крапива…
А ведь пока не толкнул калитку, казалось, что
нет, ничего не кончилось,
молоды все и живы:
пробует сын молотком по гвоздю, а тесть
ладит парник, теща поливает жимолость, флоксы, левкои…
Счастье не то, чтобы где-то, оно прямо здесь — есть
борщ на веранде с зеленью, красное пить сухое.
Солнцем, дождем облизаны бревнышки…
И над всем
перистыми написано, но не прочесть:
Эдем.
* * *
Как странно в скомканной постели
проснуться с женщиной чужой,
быть продолжая в этом теле,
которое считают мной.
Оно, бывает, пахнет рвотно,
оно одышливо и потно,
но снова черный кофе пьет
и по делам своим идет.
Дела его всегда натужны —
значенья местного бои,
кровопролитны и не нужны…
Они его, а не мои!
И лишь когда от дел устанет,
мой час ненадолго настанет —
и на клочке бумажном вот
мои слова, а не его…
Он засыпает молча в девять,
меж ними сын лежит межой.
Но это я на самом деле —
чужой и с женщиной чужой.
Телефон
У Фархада Хайдарова был телефон.
— Это кто говорит?
— Это Слон,
а со мной еще Пимен и Бяшка!
— Как всегда: полседьмого, стекляшка?
Шли в пельменную у заводского пруда,
где, бездонна, стояла, как время, вода.
Задыхаясь, безбашенно храбры,
пропускали сквозь юные жабры!
Через год телефон и моим провели —
только был я с другого припека земли,
и молчал аппарат, будто помер,
лишь бумажный топорщился номер…
Ты ладошками, мама, как лампу, потри,
и верни меня вместе со всеми:
и Фархада, и Пимена из-под земли,
и наш пруд, обмелевший, как время…