Журнальный мир

* * *

Будет все, как в первый раз,

Мы проснёмся молодые,

В ранний час разбудят нас

Наши девочки седые.

И не будет ничего –

Ни болезней, ни печали,

Кроме света одного,

Как когда-то, как вначале.

Осень, музыка плыла,

Капель дробное стакатто…

Я же помню, что была

Наша молодость когда-то!

Я же помню наших лиц

Бесконечную беспечность,

Непрочитанных страниц

Караван, плывущий в вечность,

Быстрых слов гудящий рой,

Табунов весенних топот,

Мир, казавшийся игрой,

Крик ночной, летящий в шепот,

Я же помню… Или мне

Это, может быть, приснилось?

День осенний. Свет в окне.

И покой, что дан, как милость…

* * *

Наши мамы далеко,

Где-то там, за облаками,

Цедят легкими руками

В таз небесный молоко.

И кувшин с ночной росой

Наберут, чтоб нам напиться,

Я усну, и мне приснится

Мама юная с косой.

И над вечной темнотой,

Пустотой, где все так зыбко,

Будет плыть ее улыбка,

Будто лучик золотой…

* * *

Тем он не был и этим не стал,

Не заметил, как жизнь пролетела,

Но небесного света кристалл

Загорался в душе то и дело.

Он скрывался во мраке чернил,

Появлялся из кипы бумажной,

То напрасной надеждой манил,

То томил бесконечною жаждой.

Все казалось не то и не так,

Только радуга падала свыше,

Только ночью, сквозь холод и мрак,

Лунный свет опускался на крыши.

Не за денежный выкуп радел,

У богов не просил он награды –

Для ума только вечность предел,

Для души только звезды преграды.

Знал я как-то того чудака,

И забуду отныне едва ли,

Как он мелом чертил облака

На стене – и они оживали.

Плыли по небу, в вечность скользя,

Через все города и границы,

Наши мысли и души, как птицы,

В плен не взять, и убить их нельзя…

* * *

А море в Ашдоде все видит, все слышит,

И помнит, что было, и знает, чем дышит,

Как бусы янтарные, волны нанижет

На нити заката и раны залижет.

Есть вечная тайна у моря в Ашдоде,

Разгадку ее не найдете в природе,

Волшебное зелье из ветра и соли,

Что дух утешает, спасая от боли.

У моря в Ашдоде не так одиноко,

Здесь смотрит без гнева небесное око,

Спасает от зависти, жажды отмщенья,

От зла и обиды, даруя прощенье.

У моря в Ашдоде особая грусть,

Я ноты прибоя учу наизусть…

* * *

Свет, как оптическая призма,

На составные разложу,

Потом добавлю оптимизма,

Потом немного пофигизма,

И, избегая экстремизма,

Все сделаю по чертежу,

Все по намеченной программе,

Все не во сне, а наяву –

В Фэйсбуке так (не в Инстаграмме!)

Назло всем скептикам живу…

* * *

Нас только двое в этом мире,

На целом свете – я и море,

На этом фото, в этом миге,

Я растворён в его просторе.

Вчерашний день волною смыло,

А с новым время нас рассудит,

Пусть море помнит все, что было,

И пусть исполнит то, что будет.

* * *

Когда ашдодского заката

Горел червонец золотой –

Мы были вместе, как когда-то,

В том измереньи, в жизни той.

Все было призрачно и чисто,

Над морем музыка плыла

Из губ и рук саксофониста,

Как ангел, что не помнит зла.

Мы все едины, как песчинки

На этом вечном берегу,

Как песня, что плывет с пластинки,

Как луч, пробившийся в пургу.

Дарует радость или горе

Грядущий день – не в этом суть,

А в том, что есть закат и море,

И легкий бриз, зовущий в путь…

* * *

Откуда возникает страх?

В каких неведомых мирах

Из темноты ночной и праха

Рождается бацилла страха?

Как проникает яд его

В твое живое естество,

Где веры нет, где боль одна

И сон, в котором не до сна?

Кричу на разных языках,

Но тает меч в моих руках,

И размывает немота

Мои бессильные уста…

Все спят, кто грешен и кто свят,

Мудрец вчерашний сном объят,

И спит палач в тиши палат,

Топор и плаху сдав на склад.

Сон разума во всей красе,

Уснули все, умолкли все,

В ночи погас случайный свет,

А кто не спал, того уж нет…

Как достучаться, разбудить,

Вручить спасительную нить?

Но в царстве вечной тишины

Кто спать не может, не нужны.

Мой старый друг, пока живой,

Пока ты страхом и молвой

Еще к столбу не пригвожден,

Ты вспомни, для чего рожден,

И для чего пришел на свет,

Счастливый вытянув билет.

Среди сомнений и потерь

Единственный твой шанс, поверь…