Журнальный мир

У МУЧНОЙ ПЕЩЕРЫ

В Мучной пещере всё теперь мука.

Уже давно в нее закрыты входы.

И в ней – мои обсыпанные годы

Под слоем мела и известняка.

В последний раз была девчонкой тут,

Воспринимая чутко и несмело

То, что увидеть, может, и хотела б,

Но что вселяло в душу неуют.

Сейчас нельзя проникнуть в этот лаз,

Как заглянуть в былое безуспешно.

Лишь помню: мрак в пещере той – кромешный,

Не для любых, не зрящих в пропасть, глаз.

И все ж, девчонкой, коей много лет,

Я вновь стою у узкого пролома,

Где ощущаю вдруг себя, как дома…

Как ни кляни, в судьбе повторов нет.

В ней все всегда измелется в крахмал.

Не наверстать. За редким исключеньем.

Я подошла к пещере на мгновенье…

В ней – страхов всех и вех моих обвал.

НЕЗАБВЕННЫЕ СРОКИ

Опять подошли незабвенные сроки,

И каждый, по своему, очень жестокий.

Был март. Нас преследовал рок то и дело,

Корона вошла в нашу жизнь и тело.

Но было и новых событий начало,

Как бы тривиально оно ни звучало.

И снова – весна. Все в природе сияет,

Корона как будто бы нас покидает.

Но та, что в мое словно врезалась темя,

Сомкнула круги мои резко… со всеми,

Кто был в моем сердце, кто есть и кто будет,

Кто мне иль почет, иль бесчестье присудит.

Наверно, теперь я от марта до марта

Учет поведу моим значимым стартам.

В СТАРОМ ГОРОДЕ

Солнце палит неимоверно,

И на улицах тихо, пусто.

Старый город грустит безмерно.

Мне самой невозможно грустно.

Раньше были здесь фестивали

И народных гуляний ночи.

Раньше виды я здесь видала…

А теперь предо мной воочию

Проступают разруха с тленом.

Нет «Арабики», «Фринджа», «Лолы».

Будто эти места надменно

Придавили плитой тяжелой.

Старый город уже не старый –

Престарелый. В нем все на ладан.

Ведь итог от судьбы ударов

Городам, как и людям, задан.

ВОЕННАЯ ЗАРИСОВКА

Город мертв. На главном перекрестке

Только три автобуса стоят.

Пешеходы трепетною горсткой

К стенам зданий жмутся невпопад.

Я свое покинула укрытие

Чтоб узреть действительность в лицо.

А она, по воле всех событий,

Дышит скукой, страхом и концом.

Вой сирены стал уже привычным.

Но пойди к бессилью привыкай!

Город мой, хотя и не столичный,

Уж не тот моих мечтаний край!

Только где, в каком краю сегодня

Жизнь ключом и Божья благодать?

В Беер-Шеве, словно в преисподней,

Зной, сушняк, и жизни не видать.

УТРЕННИЙ ЧАЙ

Настоявшийся чай

(Ложек сахара было в нем три),

С наступленьем зари

За ночными безумствами тела,

Мне горчит невзначай…

От меня отстранен, хоть умри,

Тот, кого на пари

Чужестранка одна заимела.

Это было вчера…

В модном баре меня напоил,

За свой счет и свой пыл,

Он «Оргазмом» – коктейлем молочным.

Как целебный экстракт,

Что сознанье мое окрылил,

Смаковала без сил

Я его пред друзьями воочью.

Он попробовал плод,

Что на ветке тяжелой созрел,

И, как бы между дел,

Предложил чашку чая мне утром.

Так прервался полет!

Ведь несчастный сознаться сумел,

Что он просто хотел

Насладиться мной сиюминутно.

Что к далекому брегу его, как магнитом, влечет.

Мне же он оставляет «Оргазм», чашку чая и плод.

УМИРАЮТ ДЕРЕВЬЯ СТОЯ

Умирают деревья стоя.

Кто узнает о том? Не скрою,

Что растенья живут не вечно,

Как любовь без любови встречной.

Холод, грязь, и огонь, и сухость

Силу их превращают в хрупкость,

Только гордого ствола облик

Глаз обманет, не вызвав отклик.

Стали соки мои вам пеплом.

Вся иссохла я и ослепла.

Кто узнает о том? Не скрою:

Древо я, и скончалась стоя.

ПРОЩАНИЕ

Нет, не я победителем вышла!

Обними же меня, и… прощай!

Был исход поединка умышлен.

Я сюда не вернусь невзначай.

Как нелепо! – без слова и крика

В персональный низвергнуться ад,

И скрываться упорно и дико

От того, кто, увы, мне не рад.

Невиновны мы оба, и даже

Крах симпатией сдобрен тепло.

Точно громом объятие наше

Жизнь надвόе мою рассекло.

Скорбь и холод внутри одолели.

Ни к чему пререканья с судьбой.

Только в памяти живы недели

Обещанья успеха с тобой.

ДО КРАЯ ЗЕМЛИ

Красное-красное солнце пустыни

Ласково греет в высокой дали.

По золотой необъятной равнине

Я докатилась до края земли.

Богом забытые древние степи

Возле границы с враждебной страной,

Дух, опьяненный свободой, укрепят,

Стелясь ковром пред мечтательной мной.

Я докатилась до края вселенной

В поисках смысла и жажды творить.

Мудрость и сила Востока нетленны…

Кто бы сумел их, как я, полюбить?